Страница 41 из 123
Глава 16 На дне бутылки.(Стрельбище)
Светящаяся дымка над головой растворилась, и я увидел бликующую, стеклянную поверхность, заменяющую обычный небосвод. Не было понятно откуда берётся сам свет, ибо как такового источника не имелось. Однако, в центре местного небосвода, находилось чёрное пятно, с окружающем его золотистым протуберанцем. Сразу стало ясно что это и есть пробка, закупоренной бутылки. Причём сейчас она больше проходила на прикрытое затмением Солнце.
Антураж самой арены не изменился, но на всех стенах и плитах проявились остатки пентаграмм и строчки рун, составляющие некий гигантский и неимоверно сложный чертёж. Получалось что в своё время тут провели некий ритуал, который вполне возможно и превратил содержимое бутылки в весьма странную аномалию, вместившую в себе огромный кусок пустыни.
— Так глупо подставиться? — отрешённо проговорил я, когда вдоволь насмотрелся на местные красоты и недовольно покачал головой. — А ведь влетел как зелёный пацан. И главное непонятно зачем вообще повёлся на просьбу иного? Куда смотрел? Ведь ни хера во всей этой аномальной чуши не разбираюсь.
Как там говорилось в том заезженном анекдоте — «А я-то старый дурак куда полез, я же и читать-то не умею».
Вполне заслуженно обругав себя последними словами, я ещё раз оценил стеклянный небосвод, и понимая, что терять нечего, попытался покрутить знакомое колёсико на монокуляре. Поверхность свода послушно приблизилась, и я даже смог рассмотреть пробку, залитую чем-то чёрным, но никаких позывов вырваться наружу не появилось. Получалось, что перенёсший меня сюда зрительный портал, был либо односторонним, либо для того чтобы отсюда выбраться нужно вскрыть пробку.
Немного поэкспериментировав, я, желая осмотреть то что находится за пределами арены, уже привычно вызвал теневика и тут же обломался. Теневой призрак, сумел отойти метров на десять и полностью истончившись растаял без следа.
Попробовав повторить эксперимент еще несколько раз, я понял, тут пользоваться теневиком как снаружи, не удастся. Видимо что-то мешало этому, причём нехватка энергии была ни при чём. Как раз её тут хватало.
В результате я снова вспомнил о своей глупой оплошности и в очередной раз себя обругал. Перед глазами предстали волны барханов, что я видел перед падением на арену. Если судить по моему восприятию расстояния, то от стенок бутылки до окраин находящегося в середине, хорошенько занесённого песком города, не меньше пяти-семи километров.
Кроме этого я успел увидеть звездообразную крепость, находящуюся за пределами развалин, и что-то похожее на обнесённый стенами восточного вида дворец на его краю.
Вот старый осёл! Попасть на дно бутылки! — Да если бы мне в прошлой жизни, кто-то из бойцов моего подразделения сказал, что такое возможно, то я отправил бы его на проверку к мозгоправу. А теперь я сам попал в реальность где как выяснилось возможно ещё и не такое.
Однако рассиживаться мне точно не стоит. Часики тикают, так что надо начинать срочно искать хоть что-то полезное, вполне возможно способное не только помочь мне продержаться в знойной пустынной аномалии, но и выбраться наружу.
Вылаканное вино немного ударило в голову, и я принялся тщательно осматривать останки жёстко приземлившегося каравана. Отодвигая тюки, обнаружил останки минимум восьми человек и двух дюжин верблюдов. Частично истлевшие, цветастые халаты, свёрнутые тюрбаны, шёлковые элементы выцветшей одежды и определенного вида кожаная обувь с задранными мысами, подсказали, что всё это вполне соответствовало моему представлению о восточном караване торговцев, пересекающих пустыню.
Крупных залежей монет или оружия самозащиты я не обнаружил, и это означало что разбившийся караван кто-то обобрал уже здесь. Конечно, можно было предположить, что они попали сюда уже ограбленными, но определённые следы подсказывали что это не так.
Покопавшись, я нашёл несколько мелких, серебряных монеток, похожих на чешуйки с чеканными арабскими письменами и сломанную саблю. Это всё косвенно подтверждало мои выводы. Но самой большой наградой был найденный в груде тюков большой, запечатанный сургучом кувшин, с плескавшимся внутри увесистым содержимым.
Решив отложить дегустацию на потом, я оттащил, засунутый в тюк с ватой кувшин к стене. А затем перешёл к следующей куче ветхого хлама. На этот раз обнаружились похожие остатки торгового каравана, но по всей видимости перевозящего свёртки шёлковой ткани, ковры, и плетённые корзины с разными специями.
Главных отличий было несколько. Во-первых, среди костяков верблюдов я нашёл два выбеленных черепа лошади. Во-вторых, в одном из кошелей обнаружилась горсть китайских серебряных монет с квадратными дырками, среди которых затесались два золотых кругляша. Ну и самое главное, на куче свёрнутых ковров я нашёл несколько винтовочных гильз, и рядом останки ещё одной насекомообразной твари.
Судя по пулевым отверстиям в толстом хитине, смесь скорпиона с муравьём расстреляли из огнестрельного оружия. Причём по состоянию, расслоившихся пластин и полностью истлевших внутренностей твари, её убили не меньше чем лет тридцать-сорок назад.
Маркировка гильз Российской империи, подходящих к обычной трёхлинейке, датированная 1905 годом, эту версию подтверждала.
А в тот момент, когда я добрался до третьей кучи, учуял что тут смогу разжиться огнестрелом. Первое что бросилось в глаза, это настоящая разбитая в хлам тачанка, лежавшая колёсами кверху.
Кстати пулемёт Максим тоже имелся в наличии, правда его затрапезный вид доверия не внушал. Охладительных кожух ствола был смят, а сама боевая часть механизма пострадала от сильного удара об плиты. Холщовые пулемётные лент имелись в изобилии, но все патроны из них кто-то вытянул.
Одного взгляда на обилие раскиданных по плитам гильз, мне хватило, чтобы понять, тут знатно пострелял. В этой части арены лежали три-четыре десятка останков тварей разного размера. Причём одна из особей сильно отличалась от остальных. Она была поистине гигантских размеров, и скорее всего являлась самкой. Лапы у твари были намного длиннее и вместо шипа на хвосте имелось вспоротое брюхо, с высыпавшимися оттуда ссохшимися яйцами. Причём судя по осколочным ранениям и характерным следам от взрывов на плитах, уничтожали тварь при помощи ручных гранат.
Растерзанные тварями останки бойцов тоже имелись в наличии, причём чтобы понять их принадлежность, мне хватило одного взгляда. Все, кто тут остался лежать были красноармейцами, причём судя по будёновкам с красным звёздами, и папахам с красными ленточками, времён гражданской войны.