Страница 20 из 35
Глава 11
Уложить в голове вихрь событий оказалось не так-то просто. Тони я однозначно верил, хотя чувствовал, что он не сообщает мне всего. Поэтому проще принять некоторые вещи на веру. Как, например, тот факт, что я умер и теперь сижу в другом теле.
— Надеюсь, тебя не тянет философствовать? — поинтересовался Тони, когда мы сели в летнем кафе под навесом, а официант принес ему чашку кофе, тогда как я ограничился чаем. — Правильно, побереги желудок, — чуть насмешливо сказал он. — Так что насчет философии?
— Ты снова влез в мои мысли, — устало ответил я, не видя смысла задавать очевидные вопросы. — Не надоело еще?
— Формально я не залезал, но просто угадал по твоему виду.
— Как так?
— Ты задумчив.
— Может я задумался о твоих лесбиянках, которые совсем не лесбиянки.
— О, нет, люди, которые думают о девочках, выглядят совсем иначе. Ты размышляешь о чем-то серьезном, — Тони аккуратно отпил горячий кофе и поморщился. — Сахара маловато. Жмоты.
— Что есть «я»? Душа? — задал я волнующий меня вопрос.
— Знал, что рано или поздно ты спросишь, — он принялся размешивать сахар маленькой ложечкой, одновременно глядя куда-то в сторону.
— Похоже, что ответа на мой вопрос ты не знаешь.
— Отчего же? Знаю. Но как прикажешь объяснить тебе то, до чего вы еще не дошли своим умом? Люди до сих пор, как дикари — тычете в небо, когда происходит что-то необъяснимое. А то, что можно объяснить, подгоняете под определенный формат, исключающий многогранность структуры для дальнейшего развития.
Я открыл рот, чтобы дать какой-нибудь ответ, но тут же захлопнул его обратно. Зерно истины в его словах было, а потому я лишь посмотрел, как он с наслаждением пьет кофе, на этот раз достаточно сладкий — после еще двух ложек сахара.
— Но ты мог бы попытаться объяснить это так, чтобы я понял.
— Едва ли. Вы еще не дошли до нужного уровня и, насколько я знаю, даже не двигаетесь в этом направлении. О чем можно говорить еще?
— О том, что ты меня выбрал, — снова завел я ту же шарманку. — Почему я? Каждый день умирают тысячи человек, но ты выбрал меня.
— Я же сказал, объясню после дела. Понимаешь ты или нет? Рано еще. И я не могу давать тебе информацию, в которой не уверен сам.
— Может быть, господа желают завтрак? — к нам вернулся официант.
— Ему два яйца, — посмеиваясь, сообщил Тони, сделав выбор за меня. — А я не откажусь от сэндвича. И, если можно, соуса побольше.
— Сию минуту.
Официант исчез, а мы замолчали. Я снова погрузился в раздумья. Да уж, свежий воздух очень располагает к планированию — но только не тех дел, которые нам нужны.
За соседним столиком сидела миловидная темноволосая девушка. Большие глаза, открытый топ, демонстрирующий манящую ложбинку, пухлые губки — многие из моих старых знакомых стремились быть на нее похожей.
Девушка разговаривала с мужчиной, вероятно, ее парнем, но, заметив мой взгляд, стала обращать больше внимания на меня — или это я просто заметил, что привлекаю ее? Апельсиновый сок из прозрачного стакана, покрытого капельками влаги, она тянула через соломинку, очень аппетитно обхватывая ее губами. Достаточно было одного взмаха ресниц, чтобы вознести желанный образ к совершенству.
— Не привлекай внимания, Рома, — посоветовал Тони. — Оно нам сейчас совсем ни к чему. Не в этом месте и не в это время.
— Что? — я забыл про свой чай и глазел на девушку. Пусть в столице таких было немало, но именно эта смотрела сейчас на меня. — Какое внимание?
— Внимание от ее парня. Он явно сломает тебе табло, если ты не прекратишь пялиться, добавил он спокойно.
— Но я же не… — пробормотал я, наблюдая, как поднимается по толстой соломинке оранжевый сок и…
— Рома, блядь! — рявкнул Тони, и я чуть не выронил чашку из рук.
— Ты чего творишь?!
— Лезу в твою пустую голову, балбес, — прошипел он. Я только тогда понял, что его голос звучал у меня в голове, и крика никто, кроме меня, не слышал. — Пусть она в тебе хоть дыру протрет, ты не пялься.
— Да я и не… — а сам снова смотрел в сторону красотки, которая следила за мной, посасывая соломинку.
— Поздно, — буркнул Тони: в нашу сторону повернулся спутник красотки, явно намеренный разобраться со мной самыми жестокими методами. — Если что — адекватности в нем примерно ноль.
Сперва парень быдловатой наружности что-то высказал своей девушке, тыкая при этом в нее пальцем, а потом встал, повел плечами и двинул к нам. Но дойти до нас он не успел. Его хватило лишь на пару шагов, а затем он споткнулся и схватился за живот.
Я совершенно перестал понимать, что происходит, когда парень изменился в лице, упал на колени прямо между нашими столиками и завалился набок, что-то мыча.
— Помогите! Врача! Скорую! — запричитала девушка, тут же забыв про меня.
— А ты сиди и не дергайся, — тихонько посоветовал мне Тони. — Сейчас принесут твои яйца. Своих тебе как-то пока не хватает.
— Ты говоришь так, словно я его провоцировал.
— Именно. Поддался той девице. Знаешь, сколько подстав бывает? Точно, не знаешь, потому что ты не отсюда. В вашей глуши так людей не разводят.
— Хочешь сказать, они нарочно так делают? — удивился я, пока вокруг мычащего быдлана крутились работники летнего кафе. Наш официант непринужденно прошествовал мимо и поставил нам еду.
— Каждая пятая красивая девушка хотя бы раз участвовала в разводе на бабки. Знаешь, что было бы дальше?
— Мы бы подрались?
— Наивный. Тебя бы усердно убеждали расстаться с деньгами. Нет, драки бы не было, если бы только ты ее не начал сам.
— Пиздец, — вырвалось у меня. — Я думал, в столице цивилизация.
— Цивилизация и развод на деньги — две стороны одной медали, — ухмыльнулся Тони и принялся уплетать сэндвич за обе щеки.
Пришлось успокоиться и тоже заняться едой. Прикатила скорая и позеленевшего парня унесли на носилках.
— Я могу вам еще чем-то помочь? Может, что-нибудь подсказать? — официант подскочил к нам снова.
— Можете, — сказал я. — Скажите, с нами из-за вашей еды не случится того же, что и с соседним столиком?
— Не случится, — заверил меня официант.
— Вы уверены?
— Нет, но вы попросили — я сказал. Еще что-то желаете?
— Пока все, идите, — отмахнулся от него Тони. — Главное, что столик рядом теперь свободен, — добавил он. — И очень даже вовремя.
— О чем ты… — начал я, но он лишь указал на двух девушек, которые его занимали.
— О работе, конечно же, — плотоядно улыбнулся он.