Warm

— Это я купила, чтобы ты дырку в стене запенил. Я сама бы это сделала, только не умею, — мать произнесла это извиняющимся тоном, будто променяла счастье сына на баллончик пены.

— Ща запеню, — пообещал Денис.

Он скинул одежду, чтобы нечаянно ее не заляпать пеной, вставил трубку в щель и выдавил.

— Готово.

— Как, уже?

— А чего там возиться?

— Ты такой у меня рукастый, явно не в мамку пошел.

— Спасибо.

Денис помылся в душе и сел ужинать. Мать на скорую руку приготовила отварной рис с подливом. Она положила ужин в тарелку и подала сыну.

— А ты заметил, что сегодня ни разу не трясло? Вообще.

— Хм, точно, весь день тихо было.

— Может, и не надо дурью маяться, запасы делать?

— Купи немного, не понадобятся, потом покупать не надо будет.

— Ладно. Точно, отец.

После ужина мать оккупировала компьютер, не давая Денису сыграть во что-нибудь. Он не стал спорить с матерью, вышел подышать на балкон перед сном. Ночь была темной. Над городом и так звезд почти никогда не видно, а эта ночь вообще была такой, будто мир накрыли черным непроницаемым покрывалом. Свет от фонарей упирался в этот свод, создавая иллюзию близкого неба.

На горизонте, в стороне Ростошей, несколько раз вспышками молний полыхнул горизонт. Такая жара, рано или поздно, должна была нейтрализоваться хорошей грозой. Из пивнушки, прилепленной к дому, вышла шумная компания. Один из парней споткнулся о бордюр и растянулся. Его товарищи принялись неистово ржать во все горло. Денис закрыл окно и вернулся в дом.

— Все тихо? — спросил он у матери, долбящей по клавиатуре.

— Какой, тихо? Помнишь дядю Аркадия, приезжал к нам лет десять назад?

— Смутно.

— Он сейчас на Черном море отдыхает, в Евпатории, говорит там ужас, как тухлыми яйцами воняет.

— И черт с ним, пусть отдыхает дома, на речке, где пахнет тиной. Спокойной ночи.

— Ага, спокойной ночи, Денчик.

Мать продолжала отстукивать послания, не повернув голову.

Последний день.

— Подъем, соня, — разбудила мать Дениса. — На улице снова чем-то воняет.

Денис принюхался. Опять пахло горячим железом.

— Солнце красное?

— Не знаю, как-то сумрачно, — мать отодвинула штору.

Комната наполнилась красноватым светом.

— Вот черт, опять то же самое, — Денис поднялся и посмотрел в окно, — чтобы сегодня сделала запасы.

— Сделаю.

Мать ушла раньше, пока Денис чистил зубы. Он услышал ее голос сквозь шумную струю воды, бьющуюся об умывальник. Отвечать не стал из-за пены во рту. Когда он вышел на кухню, солнце уже успело принять обычный желтый цвет. Денис решил, что не стоит принимать его необычное поведение за признак скорого землетрясения. У этого явления могли быть и вполне человеческие причины. Горящие поля, например, или обочины, или нефтяная вышка горит где-нибудь, заволакивая небо дымом.

Денис собрался и вышел на улицу. У дома сидел «ханурик» с разбитым лицом, постоянный клиент пивнушки. Голова его на тощей шее непрерывно двигалась, а мутный взгляд пытался сфокусироваться на Денисе.

— Это, братан, дай полтос, болею, — еле выговорил «ханурик».

— Иди в жопу, не брат я тебе.

Денис развернулся и пошел на работу. Сегодня был последний рабочий день, а после два дня выходных. Ноги несли его легко. Он улыбался прохожим, красивой девушке так вообще ощерился до ушей. Улыбнулся бродячему коту, сидящему на ветке, но тот испуганно проводил Дениса взглядом.

— Ты что, с ума сошел! — услышал он крик старушки, у которой не получалось справиться с карманной собачкой на поводке.

Собака неистово вертела головой, упершись лапами в землю, словно решила, что пора положить конец жизни на поводке. Несмотря на свой трехкилограммовый вес, животное трясло бабулю как безвольную куклу. Старушке удалось подтащить питомца к себе. Она попыталась взять на руки непослушную собаку, но та укусила ее за руку, вырвалась и побежала прочь, поднимая пыль поводком.

Денис бросился наперерез ошалевшему псу и в прыжке наступил на поводок. Собаку дернуло назад, она упала, завизжала, будто ей наступили на хвост. Денис, не обращая внимания на ее протесты, потащил собаку к хозяйке. Бабуля семенила навстречу, чуть ли не со слезами на глазах глядя на свою обезумевшую «жучку».

— Что с ней? — Денис протянул поводок старушке.

— Сама не знаю. С утра какая-то бешеная. Я думала, она на двор захотела, а она и тут бесится. Прекрати, Злата! Отдам дяде, он из тебя котлету сделает.

— Что вы ее пугаете. Не сделаю я из тебя ничего. Не ем я собачатинку, — Денис протянул ладонь в сторону собаки, но животное оскалилось.

— Спасибо, сынок, что поймал.

Старушка медленно потащилась к дому, дергая собачонку. Денис давно заметил, что у животных, с которыми старики обращаются как с детьми, вечно какие-то проблемы с характером. Они взбалмошные, эгоистичные, нарциссичные, да еще и с приступами неконтролируемой паники.

Денис вышел к перекрестку улиц Новой и Пролетарской и остановился на светофоре. Справа от него находился остановочный павильон, за которым бурно разросся клен. Из него выбежали две крупные собаки палевой масти, причем одна гнала другую, истошно лая, а убегающая собака повизгивала и поджимала хвост. Направились они прямо к дороге. «Жертва», не глядя, выбежала на дорогу и попала прямо под бампер несущейся легковушки. Раздался глухой удар. Собака и куски разбитого бампера полетели в разные стороны.

Народ на остановке и возле светофора заохал, зашумел. Водитель вышел из машины и принялся громко ругаться, понося собак, городскую администрацию и вообще всех, кто контролировал жизнь бродячих собак. Его день сегодня был испорчен случайным происшествием.

Толпа подхватила Дениса и понесла на зеленый свет. Почти всех, кто переходил с ним дорогу, он знал в лицо. Это были либо работники торгового комплекса, либо его постоянные клиенты. Так же, всей толпой, они прошли в прохладное нутро здания.

В отделе с пневматикой сидела Алена с дочкой, лет четырех.

— Капец, день сегодня какой-то, все наперекосяк. Веронику оставить не с кем, все заболели. У бабули суставы крутит, ни одно обезболивающее не помогает. Мать тоже с работы не отпустили.

— А садик что?

— На карантине. Санэпидемстанция нашла что-то, хлорируют теперь, кварцуют. На неделю закрыли.

— Ну, ладно, не расстраивайся, помощница будет. Купи ей фломастеров, пусть рисует, — посоветовал Денис. Он всегда рисовал на работе у матери в детстве.

— Ага, точно, пусть пистолеты срисовывает.

— Почему бы и нет.