Warm

Денис включил телевизор на кухне и поставил чайник. Поверх картинки новостных кадров бегущая строка сообщала о большом выбросе сероводорода в Черном море. Там тоже был зафиксирован мощный толчок, поднявший на поверхность большие массы воды из глубинных слоев, насыщенных сероводородом. Часть населения, в сторону которого дул ветер, была вынуждена покинуть свои дома.

Прочие новости про землетрясения и извержения вулканов его не заинтересовали. Денис поискал про события на Черном море в интернете и удивился их скупости. Власть уже успела понизить их градус заявлениями: «ну было и было, и до этого было сколько раз и ничего». Денис выпил кофе с пирогом, собрался и вышел из дома.

Утреннее солнце пекло нещадно. Денис поднял голову и увидел, что оно окружено радужным гало, которые обычно бывают зимой. Грачи громко каркали, словно были недовольны его поведением. Лето в Оренбурге, конечно, не подарок и тридцатью градусами с утра никого не удивишь, но ощущения на коже были иными, более невыносимыми.

За те десять минут, что Денис потратил на пеший путь до работы, его руки и лицо успели загореть и на протяжении всего дня он испытывал дискомфорт. Он хотел спросить у Алены какой-нибудь крем, но вместо нее в этот день вышел смурной тип, смотрящий на всех исподлобья. У него точно спрашивать крем не стоило.

В обед, неожиданно для всех, администрация торгового комплекса решила поиграть в антитеррористическую борьбу и выгнала всех на улицу. За те полчаса, что пришлось провести снаружи, хоть и в тени, с Дениса сошло несколько потов. Температура в тени была сорок градусов, а на открытом воздухе, поднимающимся от раскаленного асфальта зыбкими струями, так и все шестьдесят.

Не выдержав нагрузки, к вечеру из строя вышел чилер общей системы охлаждения. Хорошо, что это случилось перед самым закрытием, иначе торговый комплекс превратился бы в душегубку. Многие отделы, в которых продавалась одежда, закрылись раньше. Не хотели, чтобы потные покупатели перепортили им товар во время примерки.

По дороге домой Денис представил изменения в природе, как натягивающуюся тетиву лука. Его ассоциация была больше интуитивной, чем логической и возникла в голове сама собой. Когда-нибудь тетива должна была спуститься разом, но Денису хотелось верить, что до этого события еще сотни лет.

Дверь подъезда была открыта и подперта камешком, видимо кто-то из жильцов решил его проветрить. Денис вызвал лифт, зашел в него и нажал кнопку десятого этажа. У него было три заветных желания: душ, легкий ужин и сон.

Погас свет. Лифт дернулся и замер. Через полминуты лифт тряхнуло еще раз с металлическим скрежетом, от которого у Дениса зашлось сердце и случился короткий припадок клаустрофобии. Он вынул телефон и включил фонарь. Нашел на панели кнопку вызова диспетчера и нажал. Ничего. Подержал ее дольше, но ответа не последовало.

В подъезде раздался шум и топот ног. Люди пробегали мимо в сторону лестницы.

— Откройте! Я застрял! Помогите!

На возгласы Дениса никто не отреагировал. Тогда он набрал номер матери. Та сразу схватила трубку.

— Денчик, сынок, не заходи в дом пока.

— Ма, поздно, я уже в лифте застрял. Это снова был толчок?

— Какой толчок, сын? Тряхнуло несколько раз. Вся посуда на полу. Ты на каком этаже застрял?

— Без понятия.

— Денчик, я сейчас выйду, и мы что-нибудь придумаем.

— Ма, набери диспетчеру.

— Какому диспетчеру, тут свет почти во всем городе пропал. На все лифты диспетчеров не наберешься. Я инструмент возьму.

Она отключилась. Через минуту Денис услышал ее голос.

— Денчик, ты здесь?

— Нет, ма, я ниже.

Она спускалась, на каждом этаже перекликиваясь с сыном, пока не опустилась до седьмого. Здесь им показалось, Денис и застрял. Мать загремела железом, пытаясь просунуть его между дверей. Денис светил фонарем и вскоре увидел плоский край монтировки. Створки немного разошлись. Денис, мобилизованный паническим страхом, развел их в стороны. Мать поставила монтировку поперек дверей, чтобы они не сошлись.

Лифт стоял между седьмым и шестым этажом. Денис, пригнувшись, выбрался на шестой этаж и поднялся на седьмой по лестнице. Мать сидела у лифта, прислонившись к стене и плакала.

— Ма, не реви! Все обошлось.

Денис не знал, как успокоить мать, поэтому просто положил ей руку на голову и погладил.

— Как я испугалась, Денчик, что с тобой может что-то случиться. А я одна останусь, никому не нужная.

— У вас все нормально? — спросил из темноты голос и посветил фонариком.

Видимо, из дома сбежали не все.

— Да, спасибо, у нас все нормально, — ответил Денис. — Пошли домой, ма.

Мать не сопротивлялась, потратив все душевные силы на спасение сына.

В кухне был полный разгром. Под светом свечи Денис с матерью собрали осколки, а затем связали резинкой дверки всех навесных шкафов. Примерно через два часа дали электричество. И свет обнажил большую трещину в спальне Дениса. Мать больше не смеялась, когда Денис перед сном снова собрал документы и деньги в один пакет и повесил на вешалку перед выходом.

— О лифтах надо забыть, — произнес Денис. — Только лестница.

— Я поняла.

Сон не шел. Денис ворочался, прислушивался к свисту воздуха, идущему через трещину, и пытался почувствовать легкие колебания, чтобы успеть вскочить до начала серьезных толчков. Он понял, что не уснет, если будет так внимательно прислушиваться. Встал, принес из кухни хрустальную вазу, положил в нее стеклянный стакан и слегка двинул конструкцию. Стекло о стекло при движении издавало довольно громкие звуки. После этой нехитрой системы предупреждения Денис спокойно уснул.

Один день до…

— Так, я сегодня всяких консервов куплю, соль, спички, воду, всё в машину брошу, в багажник, — запланировала мать.

— Хорошо, а я куплю палатку, газ и горелку.

— Палатку не надо, если что, в машине поживем.

Этот разговор состоялся во время завтрака. Телевизор в это время рассказывал о том, что огромное напряжение континентальной плиты было наконец-то снято и теперь у жителей страны имелись многие годы безоблачного существования. В традиционно сейсмоопасных местах новости были менее веселыми. Там продолжало трясти, и им никто не обещал, что это когда-нибудь закончится.