Жорж - иномирец

Получилось, что я скомандовал самому себе, потому что кошка и змей рванули раньше меня. Сверху раздался скрежет. Я на бегу поднял голову, рискуя нарваться на дерево. Плоское дно зависшего агрегата дрогнуло и начало открываться. Черная масса хлынула из проема и полетела вниз. Я уже догадался, что это может быть. С этих воздушных судов сбрасывали останки.

Бежалось с холма легко. Я нагнал змея, прежде, чем между нами стали падать смердящие куски. Что-то тяжелое шлепнуло меня по затылку, окружив ореолом невыносимой вони. Я прибавил скорости. Шум сзади затих. Вверху опять заскрежетало. Аппарат закрыл створки и полетел дальше. Я остановился. Ко мне подполз отставший Антош.

— Это ужасно. Рядом со мной упал череп, с которого срезали всё. Кто они?

Змей выглядел и вонял неважнецки, впрочем, как и я.

— Не знаю, кто они, но встречаться с ними у меня никакого желания нет. Мне бы сейчас к воде, помыться.

— А я бы обтерся о сухой песок.

Ляу ждала нас почти у самой воды.

— Простите, я не помнила себя от страха. Рванула изо всех сил. — Призналась она, прикрыв нос.

— Да, ладно тебе, хорошо, что на тебя не попало. Какая гадость.

Я вошел в воду прямо в одежде. Нырнул с головой, промывая волосы, будто нанес на них шампунь. Потом снял одежду, прополоскал ее в воде несколько раз, периодически принюхиваясь. Даже намек на вонь меня не устраивал. Полоскал до тех пор, пока не исчез даже фантом запаха. После этого вынес одежду на берег и вернулся, чтобы отмыть тело и немного поплавать.

— Ляу, пойдем в воду, поплаваем. — Позвал я кошку.

— Не хочу. — Ответила она.

Мне показалось, что кошка боится воды и не хочет признаваться в этом. Змей кувыркался в песке, счищая абразивом с чешуи куски чужой тухлой плоти. Судя по тому, как он предавался этому занятию, психика его тоже пострадала.

— Как хочешь. Водичка очень теплая.

Я нырнул с головой и открыл глаза. Вода была не очень чистой, особенно после дождя в ней болталось много взвеси. Однако, я все равно смог заметить, что в ней кто-то плавает. Решив, что на сегодня испытывать судьбу достаточно, быстренько выбрался на берег.

— Чего так быстро? — Спросила Ляу.

— Скучно плавать одному. — Соврал я. — Ну, что будем делать дальше? Пора бы уже и подкрепиться.

— Я не хочу, у меня в носу стоит этот запах. — Кошку снова передернуло снизу доверху.

Я натянул на себя мокрую одежду, стряхнув прилипший песок.

— А меня ничего, отпустило после водных процедур. Интересно, хоть какие-нибудь фрукты-овощи могут расти в этом лесу?

— Я не заметила?

— А мне вообще не до этого было. Я могу, в отличие от теплокровных, не питаться целый месяц. — Похвастался змей.

— А я могу питаться змеями хоть каждый день. — У меня получилось как-то зло, и я сразу решил исправиться. — Но лучше фруктами. Кстати, ты, Ляу, употребляешь растительную пищу?

— Вообще-то, очень редко. Мы едим овощи или траву когда болеем. Считается, что оттуда берутся какие-то витамины, которых не хватает в мясе.

— У меня кошка была, которая огурцы на грядке до жопки съедала…, — я осекся. — Извини, просто к слову пришлось. Я это к тому, что если приспичит, ты сможешь какое-то время прожить на огурцах.

— Смогу, не переживайте.

— Вот и ладненько. В путь!

Мы направились по кромке между пляжем и лесом. В случае опасности, которую ждали со стороны моря, можно было юркнуть в лес. Заодно, присматривали деревья, на которых могли расти туземные бананы. Антош вначале двигался впереди нас с кошкой, но потом начал беспокоиться и замирать, словно прислушиваясь. Промеж собой с Ляу мы решили, что наш спутник патологический трус и перестраховщик.

— Я не бог весть какой экстрасенс, — изрек змей во время очередной остановки, — но у меня сильное предчувствие насчет того, что за нами наблюдают.

— Это извращенцы. Они обычно таким занимаются. Все нормальные уже давно бы вышли на контакт.

— Интересно, мы со стороны производим видимость разумных существ? — Поинтересовалась Ляу.

— Мы с тобой точно, на нас надета одежда, а Антош больше похож на ручного змея. — Ответил я. — Извини друг, я не собирался тебя обидеть, просто на нас есть вещи, которые можно произвести, только обладая определенными технологиями, а ты же библейски наг.

— Размер моей черепной коробки гораздо больше, чем у представителей дикой фауны моего вида. — Высказался в свою защиту змей.

— Хотелось бы верить, что за нами следят фашисты со штангенциркулем, которые безошибочно знают к кому нас определить.

Моя ирония осталась без внимания. Змей не успокоился, периодически останавливался и замирал.

— Хотите, верьте — хотите, нет, но за нами следят.

— А как ты определяешь, следят за нами или только за тобой? Что если это прекрасная анаконда положила на тебя глаз и следует за нами неотступно. А ночью, когда мы с Ляу уснем, похитит тебя и будет надругаться?

— Ночью? Вряд ли. У нас плохое зрение, а ночью так вообще отвратительное. И это не анаконда. Взгляд разумный. Если вы перестанете надо мной смеяться, а больше глядеть по сторонам, то сможете заметить его обладателя.

Мы с кошкой нарочно завертели головами. Над нами беспокойно кружили несколько пестрых птичек.

— Они? — Я ткнул пальцем в их направлении.

— Я не знаю. Не похожи они на тех, кто строит гигантские скотомогильники.

— Да, совсем не похожи.

Под нагнетающими обстановку предчувствиями змея мы подошли к месту, где заканчивался лес. Вернее, к месту, где в море вдавалась галечная коса почти полностью лишенная растительности. Галька являлась производной разрушенных скал, которые виднелись вдалеке. Нам показалось, что сразу за скалами виден подъем суши. За неимением каких-либо вменяемых планов мы решили, что стоит направиться туда, разведать обстановку.

— Пойдем, глянем, чё-почем хоккей с мячом. Тебе, змей, не жестко ползти по камням?

— Не змей, я человек. И камни для меня, как для вас трава, самое подходящее покрытие для движения.

— Хорошо, Антош, буду звать тебя только по имени. Это все бремя белого человека. В моем мире подсознательно мы считаем себя венцом эволюции, а всех остальных догоняющими. Может оно так и есть, но лучше скромно считать себя таким же, как все.

— Как интересно. — Удивилась кошка. — У нас случались войны между расами, имеющими разный окрас шерсти. Да и сейчас не все так однозначно.

— И кто же считает себя умнее и красивее остальных? Белые?

— Вообще-то, серые, как я.

— У меня тоже был серый британец, злой, как черт…, всё, понял, просто к слову пришлось.

— А у нас были войны между живородящими и яйцеродящими. — Признался змей.