Жорж - иномирец

Откуда-то из сумрака вышли двое. Я не видел их до сего момента и готов был поклясться, что их в комнате не было. Эти были больше похожи на человека, но только с детства сидящего на стероидах. Мышцы были перекачаны до такой степени, что скрывали шею, а ноги терлись друг о друга, заставляя идти враскорячку. Парочка забрала меня из рук австралопитеков и вывела из комнаты.

По винтовой каменной лестнице меня вывели на второй этаж. Подвели к решетчатой двери, за которой стояли, сидели и лежали прямо на полу не меньше двадцати существ. Синтольный культурист открыл грохочущий замок, а второй толкнул мень в камеру. Я чуть не налетел на благообразного старичка, с длинной белой бородой до пола.

— Мир в хату, господа сидельцы. — Иномирцы иномирцами, но феня в тюрьме первое дело.

— Драсьте. — Ответил кто-то.

Я застыл на входе, не зная, можно ли мне пройти дальше, чтобы расположиться основательнее.

— Я в первый раз здесь, не местный, обычаев не знаю, поэтому прошу быть снисходительнее, если нечаянно нарушу какую-нибудь тюремную заповедь. Ладно?

— Так, здесь все в первый раз.

— Здесь только те, кто не умеет сам ходить через миры. Они нас всех считают контрабандистами.

— Вам тоже об этом не сказали? — Спросил я.

— Нет, я вообще бухой был, не помню, как здесь оказался.

— А я летел на самолете, который сломался и пошел к земле. Там был один мужик, который меня вытащил из него в этот Транзабар.

— На самолете? — Обрадовался я. — Откуда вы, с Земли?

— Нет, у нас нет такой страны.

— Жаль. Хотелось бы земляка встретить. Никого с Земли нету?

В ответ было молчание. Я вздохнул и прошел к нарам, которые, как мне показалось, были свободными. Присел на уголок, готовый прыснуть с них, если окажется, что они заняты каким-нибудь авторитетом. Никто ничего не сказал и даже не подал вид, что я поступил как-то не так. Я осмелел.

— А что, кормить когда будут?

— С утра тут сижу, самый первый, еще ничего не приносили. — Ответил иномирец, похожий на енота или барсука черными полосками на лице и белой плотной шерстью.

— А мне обещали? — Я расстроился.

— Всем обещали, но есть мнение, что обещание исполнят перед вынесением приговора.

— Приговора? — Меня кольнули неприятные предчувствия. — Звучит, как исполнение последней воли перед смертной казнью.

— Есть такое мнение.

— И ведь знак был такой отчетливый, начинается жопа. — Я вспомнил бледную задницу Вольдемара. — Надо было тормозить раньше.

— Что теперь говорить об этом? — Сидящий напротив меня пухлый человек с добрыми синими глазами, покачал головой. — Принятие неизбежного лучший способ завершения земного пути.

— Нет уж, пока дышу — надеюсь. — Ответил я.

Мысль о смерти казалась мне совершенно невозможной. Не верилось, даже в том театре абсурда, который со мной приключился, что это последнее представление в моей жизни. Нет, обязательно должно было случиться какое-то событие, которое не даст этому произойти. Моя твердая убежденность в этом подействовала на меня успокаивающе.

Желудок сразу отреагировал на изменение настроения громким урчанием.

— А что, никто не пронес с собой ничего съедобного? Выкладывайте на общак, поделимся по-братски. — Я упер руки в колени «по-авторитетному».

Мой вопрос остался без ответа.

— Может, съедим кого-нибудь? — Подал голос из противоположного конца камеры человек с явными чертами хищника. — Есть тут травоядные?

Толпа сокамерников с тихой возней расступилась, оставив в центре пустого места человека с белой козлиной бородкой и небольшими рожками. «Веган» испуганно забегал глазами по лицам людей.

— Ну-ка прекратите вести себя, как животные! — Благообразный старичок имел сильный голос. — Может быть, вас на то и проверяют, как вы сможете такие разные найти между собой общий язык. Мы же все новички. Начнем жрать друг друга, нас точно отправят под топор палачу.

— Старик дело говорит. Это проверка.

— Сидим и не ропщем. Кто оголодал сильно, пусть подошву от ботинок жует.

Последнее предложение я принял на свой счет. Обиделся и отвернулся ото всех. В камере стало тихо, и только грохот замков в соседних камерах давал понять о том, что в тюрьме что-то происходит. Вскоре и в нашей камере открылся замок. Все ждали увидеть нового человека, но им оказался перемыкающийся гад. Сокамерники одновременно опустили взгляд к ногам мускулистых охранников. Чешуйчатая змея выползла из-под их ног и замерла на входе. Она приподняла голову и оглядела немигающим взглядом всех присутствующих.

Те, кто был к ней поближе, попятились назад, кто сидели на нарах испуганно подняли ноги.

— Добрый день. — Произнесла змея шепотом, леденящим душу.

— До вашего появления он был гораздо добрее.

— Что не ползалось по родной земле? — Спросил кто-то, я не успел заметить кто.

Змея резко выстрелила раздвоенным языком в сторону спросившего. Этот жест можно было понять, как предупреждение.

— Не по своей воле. — Прошипела змея и скрутилась в кольца. — Я мерзну, может меня взять кто-нибудь на руки?

Никто не пошевелился. Белый старичок снял с себя холщовую рубаху и набросил на тело змеи.

— Это не поможет, мне нужно в тепло.

Из всего тепла, имеющегося в камере, имелись только тела теплокровных, да пятна солнце, бьющие через узкие окна. Мне стало жалко гада, я встал, поднял его с пола.

— Почто ужика тираните?

Он оказался тяжелым, килограмм на пятьдесят и холодным, как покойник. Змей смотрел мне в глаза, будто пытался контролировать мои действия. Я поднес его к круглой дужке спинки нар, на которую падал свет.

— Накрутись спиралькой и грейся.

— Спасиииибо. — Поблагодарил меня змей.

Он вяло накрутился на дужку и закрыл глаза.

— Не за что. Спи спокойно.

В камере снова стало тихо. Каждый пытался предугадать, что его ждет завтра. Кому-то, как и мне, раз за разом приходила бесполезная мысль, а что если бы я не поехал той ночью никуда? Она была бесполезной, ввиду невозможности что-то изменить, но самой настойчивой. Ее обдумывание лишило меня душевных сил, и я уснул.

Спал я, судя по тому, как затекли мои члены, долго. В камеру свободно проникала через незастекленные окна утренняя прохлада. Несмотря на то, что народу в ней было много, душно не было. Меня бил легкий озноб. Было такое ощущение, что я истратил все калории и теперь, как змей стал хладнокровным, приобретая температуру окружающего воздуха.