Страница 6 из 70
К комитету я добрался на такси. Города я, конечно, не знал, и водитель относительно быстро домчал меня до места назначения.
— Самый час пик уже прошел, — хрипловато сказал водитель, — сейчас, в девять утра, улицы уже поразгруженнее, господин.
Следователь Чижин Сергей Петрович, настоящий боярин, сидел в большом кожаном офисном кресле. Худощавый и длиннокостный, с вытянутым суровым и несколько бледнокожим лицом, он внимательно смотрел на меня через толстые линзы очков.
Длинные пальцы были сплетены у лица, скрывая его нижнюю половину. Из-за этого, казалось, что лицо Чижина совсем не выражает эмоций.
Его непросторный, но богато обставленный кабинет находился на третьем этаже здания следственного комитета. Следователь по делам дворянства восседал за большим столом красного дерева. Я разместился на против, за приставной его частью.
— Материалов очень мало, чтобы конкретно что-то утверждать, — холодно проговорил следователь.
— Мало? — я сузил глаза, — на мой дом напали. Моих родителей убили. Чуть не убили мою семью и меня. По вашему, есть основания присвоить мне иной статус в этом деле?
— Пока что, — монотонно начал следователь, — потерпевшей признана только Екатерина Евгеньевна. Вы под вопросом.
— Извольте объяснить, — я взглянул на него исподлобья, — почему?
— Дело не простое, сударь. Требует обстоятельного рассмотрения.
— По-моему, — я скрестил руки на груди, откинулся на стуле, — дело совершенно очевидное. А вот ваше поведение меня смущает.
— Мое? — напрягся Чижин.
— Скажите, что с этим простолюдином, которого я задержал?
— Это тайна предварительного следствия. Я не могу вам говорить.
— Что? — привстал я, — я участвую в следствии.
— Без статуса — нет. Я не могу делиться с вами подробностями.
— Тогда что вы от меня хотите, сударь? — я заглянул в серые глаза Чижина.
— Задать несколько вопросов. Только и всего.
— У меня есть право на них отвечать, только если я сочту это нужным.
Я откинулся еще сильнее, забросил ногу на ногу. Увидел, как брови Чижина приподнялись. Эффект был достигнут. Пусть видит, что ему не удастся надавить. А он явно хотел. Отсюда вся эта безэмоциональность, которая в любой момент может вспыхнут бурей, как спичка, чтобы вывести уже меня на эмоции. Это не пройдет.
— Можете, — кисло произнес он.
— Тогда задавайте. Я вам разрешаю.
Чижин сузил глаза. Новая победа за мной. Я в доминирующем положении. Чижин взял одну из папок со стола, положил перед собой, раскрыл.
— И так. Роман Евгеньевич Селихов. Род Селиховых. Из детей боярских, — начал он монотонно, — предки были отступниками во время войны. Прадед помилован короной, но в правах ограничен, — он метнул быстрый взгляд на символ перечеркнутой корзины, выглядывающий из-под манжеты рубашки, — к магии неспособный. Образование классическое, дворянское. От дворянской повинности освобожден ввиду отсутствия магии, признан нестабильным психически. В анамнезе указаны депрессия, ОКР, повышенная тревожность. Все верно?
Нестабильным психически? Вот это поворот. Неужели у Романа были проблемы с психикой? Дворянская повинность. Они встречаются во многих мирах. Интересно, как это выражается в этом?
— Верно, — сказал я. Если откажусь говорить на первом же вопросе, это будет слишком подозрительно.
— Хорошо, — продолжил Чижин, — в школе учился нормально, но был нелюдимым. Подвергался травле сверстников. В основном из-за отсутствия магических способностей. В вузе особо не выделялся. Успехов не имел. Рекомендация преподавателей — нейтральная. Сокурсникам не запомнился ничем, кроме высокого роста.
— Да? — улыбнулся я, — там правда так написано? Кто составляет такие дурацкие биографии?
— Я составляю, — раздраженно выдохнул Чижин.
— При всем уважении, сударь, — я добродушно улыбнулся, — у вас нет к этому таланта.
— У меня много других.
— Не сомневаюсь, — посерьезнел я.
— Один из них, выводить на чистую воду тех, кто строит из себя праведников и невинных овечек.
— Я думаю, — я серьезно заглянул ему в глаза, — тут больше подойдет талант видеть очевидные вещи и не плодить лишние сущности. Прошу, продолжайте. Я хочу быстрее закончить.
Чижин сурово посмотрел на меня, перевел взгляд маленьких глазок на листок в папке.
— С отцом и матерью отношения плохие. Помогал отцу с бизнесом, но из-за психических проблем работать эффективно не могли. Месяц назад проходили лечение от лудомании. Влез в серьезные карточные долги.
Лудомания? Новая неожиданность. Да еще и какой-то долг. Зараза…
— Насколько я знаю, — продолжал следак, — вы не расплатились с ними до сих пор. А согласно показаниям Остапа Гиоргиевича Иванова, происходящего из сервов, бывшего управляющего сгоревшего кафе "Чайка", что принадлежало Евгению Селихову, неоднократно пытались без ведома отца забрать выручку.
Вот это да. Вот в кого я попал. В сломленного и слабого человека, который наделал кучу глупостей, потому что не смог справиться со своими недостатками. Теперь с ними придется справляться мне.
— Переходите к вопросам.
— Это правда?
— Правда, — пошел я ва банк.
— Что ж. У следствия есть все основания полагать, что у вас был мотив.
— Я обвиняемый? — сузил я глаза.
— Еще нет.
— Но могу им стать.
— Не знаю.
— Озвучьте мотив, — взглянул я исподлобья на следователя.
— Извольте, уважаемый Роман Евгеньевич, — немного нервно выдохнул следак, — не принимать нижеследующие мои слова, за оскорбление вашей личной или родовой чести.
— Хорошо, — перебил его я, — я изволю.
Он замолчал на мгновение, раздраженно засопел. Он волнуется. Явно волнуется. Это хорошо. Судя по тому, кого он описал, следователь думал легко взять меня в оборот. Он не ожидал уверенного поведения.
— Продолжайте, — я сделал пригласительный жест, — почему вы молчите?
— В горле пересохло, — сказал следователь и отпил маленький глоток воды из стакана, громко поставил его на деревянную подставку, — это лишь одна из версий, которые следствие должно отработать. Не более.
— Не тяните.
— Заказное убийство с целью обогащения. Которое, при этом, прошло успешно.
— То есть, — я скрестил руки на груди, — вы обвиняете меня в том, что я заказал собственных родителей бандосам, чтобы завладеть их наследством продать его и расплатиться с долгами?
— Это лишь версия, — он отстранился от стола, убрал руки от лица. Я увидел, что его на удивление толстые губы слегка подрагивают, — выжили вы, и ваша сестра, с которой вы были ближе всех в семье.
— Дайте угадаю, — я иронично улыбнулся, — показания выжившего бандита это подтверждают верно? Он говорит, что его нанял я?
— Я не могу вам сказать.
— А мне это и не нужно, — я заглянул ему в глаза, следователь пару мгновений пытался выдержать, но потупил взгляд, — вам знакома фамилия Ланской? — спросил я
— Какой странный вопрос.
— Прошу, ответьте на него.
— Вопросы тут задаю я, — как-то неуверенно проговорил следователь.
— Знакома, насколько я понял. Так вот, бандиты упоминали ее, во время покушения. Упоминали также и то, что у них сговор с полицией. А теперь, вот, вы пытаетесь повесить дело на меня. Прекрасно. — Я встал, — надеюсь, вопросов больше нет?
— Нет, — Чижин сгорбился, снова сплел длинные пальцы у лица, — но то, что вы говорите — серьезное обвинение. Если узнает Пьер Мартынович, то может принять за оскорбление. Учитывая несвершенную кровную месть его отца к вашему деду, у него появится право вызвать вас в сословный суд, на поединок чести.
— Кровную месть, говорите, — задумался я.
Чижин быстро заморгал, побледнел.
— Что ж, что-то мне подсказывает, что Пьер Мартынович точно об этом узнает. Большое вам спасибо, следователь. Я свободен?
— Свободны, Роман Евгеньевич.
— Бывайте, Сергей Петрович, — бросил я, выходя из кабинета. Следователь не ответил.