На острие

Поворачиваюсь ко второму, что стоял около узкого окна, но тот уже оседает на пол с разорванным горлом. Призванный решил подстраховать меня, справившись с задачей на ура.

Оттащив тело в сторону, чтобы не мешалось под ногами, морщусь из-за запаха и подойдя к окну, осторожно выглядываю наружу. Вид на резиденцию отсюда действительно открывается. Не самый лучший, но айван позволяет различить фигурки людей вдалеке.

— Уверен, что хочешь сделать это? Ещё не поздно всё отыграть назад.

Опустив взгляд на призванного, непонимающе пожимаю плечами.

— Мы же обсуждали всё ещё на Ларэде. Говорили о том, что отправимся к императору, как только представится такая возможность и всё ему выложим.

Котяра издаёт тяжелый вздох.

— Я всё помню, Арх. Но тогда речь шла о том, чтобы как-то подобраться к нему и добиться аудиенции. А не вламываться в личные покои правителя Норкрума. Как-то всё это сомнительно, знаешь ли.

Провожу взглядом по стенам башни, через которые просматриваются силуэты людей внизу. Вроде бы никто не поднимается наверх и не бежит сюда. Гибель пары наблюдателей не привлекла внимания. По крайней мере пока.

— А у нас есть какой-то другой выбор? Как ещё можно лично с ним поговорить? Это не приятель, к которому можно зайти на чашку сорка и поболтать.

Какое-то время он молчит.

— Да нет у нас выбора. Просто план мне не очень нравится. Думаю, ты сам прекрасно понимаешь, почему.

Изучая через оконный проём большой особняк на четыре этажа, стоящий в стороне от города и тихо отвечаю коту.

— Соваться во дворец, это ещё более худший план. Пытаться выйти на него через окружение — утечка информации и почти гарантированная гибель. Что ты предлагаешь? Пойти к газетчикам и рассказать всё им?

Тот оживляется, с интересом смотря на меня.

— Это кстати неплохая идея. Если репортёры опубликуют всё, что мы знаем, резонанс будет колоссальным.

Усмехнувшись, киваю.

— Думаешь кто-то из них решит пойти на плаху ради одной статьи? Чтобы его имя запомнили лет на пять, а взамен казнили его самого и всю семью. Без доказательств, материал будет пустышкой, а журналистов обвинят в государственной измене или чём-то похожем. Не говоря уже о том, что все редакторы первым делом рванут в императорскую канцелярию, чтобы всё им рассказать.

Призванный фыркает.

— Так пусть бегут. Нам же это и нужно. А в качестве доказательства предоставим Л'заллу. Что может быть лучше живого схора, которая сама всё слышала о заговоре?

Поворачиваю к нему голову, опуская взгляд.

— Где гарантия, что эта информация попадёт в нужные руки? Или ты думаешь, офицер из провинциального отделения канцелярии станет докладывать напрямую императору? Он отправит рапорт наверх, своему шефу. Тот перешлёт ещё выше. В конце всё сойдётся на каком-то конкретном человеке. И тут всё зависит от того, предан он императору или участвует в заговоре. Если второе — все, кто в курсе будут ликвидированы, вместе с репортёрами и скорее всего, нами. Это же канцелярия. Все данные немедленно будут засекречены и о них будут знать только те, кто имел с этим делом. А отправить на тот свет несколько десятков человек, задача не такая сложная. Вот гражданских придётся убить намного больше — газетчики не станут держать язык за зубами. Но это обставить, будет ещё проще.

Котяра всё равно не успокаивается.

— Но ведь может выйти и так, что нам поверят.

Снова отвлекаюсь от наблюдения за резиденцией.

— Скорее может получиться так, что данные попадут в руки офицера, который не участвует в заговоре. Но перед тем, как докладывать, он решит сам всё проверить, чтобы не облажаться. Это даст заговорщикам фору по времени. А ты помнишь мои слова о репортёрах? Они разболтают. Своим родственникам, знакомым, друзьям. Да и по центральному аппарату слух может распространиться быстро. Там немало людей с нужным уровнем допуска. Слишком опасно.

Котяра недовольно хмыкает.

— Ну да, идея прыгнуть в спальню к императору, это конечно куда как лучше.

Покосившись на него, решаю промолчать. Сам же продолжаю изучать резиденцию императора. Отсюда сложно разобрать детали, но силуэты аур я вижу хорошо. Синие, в которых иногда проскакивают оттенки жёлтого, это скорее всего лейб-гвардия. Фиолетовые с оранжевым и светло-красные, наверняка обер-лакеи.

На то, чтобы отыскать нужный мне цвет, уходит около десяти минут. Когда вижу ауру, которую заливает огненный оттенок, напоминающий тот, что почти постоянно бушует внутри схорки, губы сами разжимаются в усмешке. Если это наложница, значит где-то рядом должен быть император. Либо в какой-то момент появится. Осталось дождаться этого.

Попросив Сэмсона запрыгнуть на окно, показываю ему на часть дома, где заметил нужный мне силуэт.

— Там личные покои императора. Сможешь прыгнуть?

Призванный с некоторым сомнением смотрит вдаль. Потом уточняет.

— Они сразу за стеной? Или глубже?

Вопрос заставляет обратить более пристальное внимание на расположение ауры женщины. Спустя минуту, прихожу к заключению, что комната, где она находится, всё-таки расположена на удалении от стен. Скорее, ближе к центру этого громадного дома. Но зато на четвёртом этаже. Жалко, мы не можем сначала прыгнуть на крышу, чтобы котяра взял более точный "прицел". Там тоже охрана — два десятка солдат в белых мундирах, которых нам точно не одолеть. Да и даже в противоположном случае, нападать на личную гвардию императора, плохая идея.

Стараясь излагать максимально детально, озвучиваю всё Сэмсону и тот вроде понимает, куда именно нужно нас переместить. Надеюсь, так оно и есть.

Продолжая наблюдать за наложницей, в какой-то момент замечаю, что оттенок её ауры стал меняться. Огненного цвета становится больше — она практически полыхает. При этом рядом никого нет. Что там происходит? Первое предположение — скучающая девушка удовлетворяет сама себя. Но как-то терзают меня сомнения, что аура может так измениться без участия в процессе мужчины.

Тут же в голову приходит другая мысль. Император сам сильный маг и при этом правитель крупной державы. Его слепок жизненной силы точно должен отличаться от всех остальных. Но пока я не заметил ничего, что выделялось бы на фоне всех присутствующих в резиденции. Может быть защищён артефактами? В целом логичное решение. Он же наверняка в курсе существования призрачных айванов, так почему не закрыться от их обладателей?

Поворачиваюсь к призванному.

— Давай. Он в покоях.

Сэмсон прищуривается, вперившись взглядом в особняк.

— Ты уверен?

— Более чем. Сразу, как окажемся там, возвращайся назад. И потом прыгай к девушкам, они уже должны были выбраться из города.

Секунду тот молча смотрит на меня. А потом башня скрывается за пепельно-серой стеной. И через мгновения я уже пялюсь в каменную стену, на которой развешено оружие. Справа — дверь, одна из створок которой открыта. Слева — пустой коридор, заканчивающийся поворотом.

Сэмсон, тоже оглянувшийся по сторонам, исчезает, перед этим печально вздохнув. А я прислушиваюсь к звукам из помещения. Если моя догадка верна, то сейчас там должен происходить бурный секс. Но пока до ушей доносится только тяжелое женское дыхание. Она и правда мастурбировала? Если так, то я сейчас вляпался, как морсар, напрыгнувший на судно добытчиков.

— Почему ты остановился?

Голос девушки заставляет вздрогнуть. А следом за ним звучит мощный бас.

— Заткнись.

Слышу несколько шагов — босые ноги шлёпают по камню. Потом секундная пауза и снова тот же голос.

— Кто ты такой? И что здесь делаешь? Если пришёл убить меня — я не против. Пробуй.

Глава IV

Прижавшись к стене, прикидываю, как лучше поступить. И вдруг понимаю, что не помню, как зовут нынешнего императора. Имя напрочь вылетело из головы. Рицеров гребень! Как так?

Мучительно роюсь в памяти. Вроде бы Айнцер. Или это был прошлый? Может Рассон? Твоего морсара за хвост! Кто из них правит сейчас, а кто уже мёртв?