Выжить в Антарктиде

Вика слегка нахмурилась, но кивнула. Слова Ашора лишь подтверждали, по ее мнению, что с ним она ни в чем не ошиблась.

- Если вам так будет спокойнее, я пригляжу за вашим другом, - Ашор встал, - а сейчас прошу меня извинить. Берегите себя, Виктория!

- Вы тоже берегите себя, - пробормотала Вика.

Разговор ее не успокоил, даже наоборот – растревожил до тремора в руках. Четыре дня без Юры теперь казались ей бесконечными. Она точно сойдет с ума!

22 (2) Продолжение предыдущей главы

Патрисия Ласаль-Долгов

К трем часам дня отель ожил. Как объяснил супругам Долговым дежурный, встретивший их в холле, невзирая на праздники, инструкторы готовили в поход четыре туристические группы. А поскольку все маршруты считались «повышенной сложности», участников инструктировали по полной.

Сначала всем туристам без исключения, даже тем, кто прибыл в Антарктиду во второй раз, зачитывали вслух довольно толстый сборник правил и запретов. Точно такой же сборник выдавали на руки, причем обязательно на родном языке путешественника (за печать отвечала турфирма). После сорокаминутного инструктажа каждого заставляли расписаться в специальном журнале. Но и это еще не все: тем, кто купил тур с ночевкой на природе, предстояло ближайшую ночь провести в качестве тренировки в палатке около отеля. И только если инструктор сочтёт, что человек выдержал все испытания и все понял, его посадят в самолет и отправят на место.

Павел и Патрисия неожиданно для себя были вынуждены расстаться, поскольку инструктаж для них проводили отдельно: на русском и французском языке, и сделать исключение не позволили. В результате Паша пошел в конференц-зал, а Патрисия в театральный, поскольку франкоговорящих в этот раз собралось в отеле много.

Жак Дюмон сделал знак подойти, и Патрисия с тайным вздохом заняла кресло рядом с ним в самом последнем ряду.

– Ты знаешь, что русские уже улетели сегодня в долину? – спросил Дюмон, наклоняясь, чтобы их никто не подслушал.

– Что? Кто улетел?

Дюмон скривил губы:

– Ты все проспала, дорогуша. Мсье Громов отчалил после полудня. Вопрос: с какой-такой стати?

– Я уточню у мужа. Но, полагаю, это технические нюансы, и на наш общий план они не повлияют.

– Русские везут его прямиком в долину, без захода на Холли. Я слышал, как Громов говорил с кем-то по телефону возле стойки этим утром.

– Ты не понимаешь по-русски

– Ги любезно мне перевел. С Громовым летит еще и второй охранник Ишевич. Ты уверена, что все в порядке?

– Абсолютно. Думаю, они поехали, чтобы разбить лагерь.

– Мне это не нравится. А еще группа историка вылетает в оазис вперед нас. Нам заказали самолет на девять, а Белоконев садится в вертолет в семь.

– Скорость вертолета ниже, чем у самолета, поэтому мы все равно прибудем раньше,  - беспечно откликнулась Патрисия, хотя один бог ведал, какого труда ей это стоило. – Не волнуйся, Жак, мсье Громов оказался нам очень полезен, его логистика безупречна.

Конечно, Белоконев и Ишевич был проблемой, но Жак Дюмон сейчас раздражал Патрисию куда больше. Она терпеть не могла людей подобного склада: не слишком сообразительных, зато с огромным самомнением. Жак, ко всему прочему, оказался и большим наглецом. Ги уже сообщил, как тот пытался его перекупить по дороге. Смешной поступок и донельзя глупый. С Жаком тоже придется что-то делать – но не сейчас, позже. Когда он окончательно потеряет свою полезность.

- Все равно! – упорствовал Дюмон. – С нами летит только один охранник, это очень плохо. Случись что, помощи не дождешься. Да и вещи таскать он без напарников будет слишком долго.

- Жак, Владимир не носильщик, нам всем в путешествии придется работать физически: нести груз, ставить палатки, готовить еду. Привыкайте к этой мысли. Русские наши товарищи, а не слуги.

Заговорив о Владимире, Патрисия вспомнила о поручении Доберкура. Выполнять его не лежала душа, но Ги был прав, им требовались заложники. Только что она видела актрису Завадскую в обществе партнера своего мужа. Игорь и правда смотрел на нее весьма плотоядно, но, кажется, не забывал при этом об их договоренности. Во всяком случае, пока все шло четко по плану...

Дюмон все не унимался:

- Пат, ты меня слышишь? Я спросил, почему бы нам не забрать все, что там лежит?

Патрисия через силу улыбнулась:

- Потому что мы возьмем только то, что нам надо.

- Мадам, мсье, - окликнул их инструктор, прерывая неприятный разговор, - прошу вас сесть ближе к сцене. Мы начинаем…

Патрисия и Жак беспрекословно встали и прошли к первым рядам. Пат присоединилась к Ги Доберкуру, скромно сидящему на крайнем стульчике возле прохода, велев ему подвинуться. Доберкур пересел, уступая место.

- Это правда, что Ишевич уже улетел? – шепнула Патрисия.

- Да, но вряд ли потому, что о чем-то догадался.

- А если нас там будет ждать его подчиненные?

- До того момента, пока не станет ясно, что «черное солнце» существует и доступно для изъятия, никто и пальцем не пошевелит. У тебя же есть ключ, и только ты сумеешь им верно распорядиться. Однако едва искомый предмет окажется у нас в руках, придется действовать молниеносно.

- Поверю на слово, - Патрисии очень хотелось добавить, что, возможно, не только она самонадеяна и совершает промахи, но сдержалась.

- Ты сделала то, о чем я просил? – спросил Доберкур, и от его интонаций Пат невольно поежилась.

- Я переговорила с Симорским. Только тебе придется немного ему помочь. В отеле есть медицинский кабинет?

Доберкур отрицательно качнул головой, но уточнил:

- На станции Беллинсгаузен есть медицинский склад.

-  Сможешь достать оттуда кое-что? Прямо сегодня.

- Вряд ли там надежные запоры.

- Я скажу Игорю, чтобы он встретился с тобой вечером в палаточном лагере. Где-нибудь на отшибе, возле мусорки. Только снабди его четкой инструкцией, чтобы он ничего не перепутал. Дозировка должна быть сниженной, иначе она, чего доброго, не очнется.

Доберкур согласно наклонил голову и переключил внимание на гида, рассказывавшего, как пользоваться биотуалетом.

*

Владимир Грач

Владимир этим утром чувствовал себя выспавшимся и бодрым, как никогда. Он даже проспал Юрин отъезд – не найдя его в холле, Громов позвонил ему по внутреннему телефону и тем самым разбудил. Их прощание оттого вышло несколько скомканным, но так даже лучше, поскольку Грач ощущал вину за то, что не рассказал об истинной роли Ишевича в поездке.

Долгову об отъезде Юры и Димы Володя планировал сообщить позднее, уже после отлета, но в этом случае совесть его не мучила. Встретив босса и его жену у дверей номера для новобрачных, он проводил их на инструктаж.

- А Дима где? – удивился Павел, окидывая недоуменным взглядом конференц-зал.

- Он с Громовым вылетел ставить палатки, это небольшое изменение в наших планах. Вечером я надеюсь получить от него весточку. Сеанс радиосвязи мы зафиксировали на семь тридцать.

Долгов нахмурился, но не возразил. Грач тем временем переключился на изучение русских туристов, благо лица все были до боли знакомые:  Актер Абызов с моделью Катериной Серкизовой, Белоконев со своими спутниками Сережей и Аней, Ашор Визард - как же без него! Только Симорский с Мариной чего-то опаздывали.

Когда в комнату вошла Завадская, Володя едва удержался, чтобы не вскочить. Получалось, что она все-таки намерена посетить долину, хотя Громов перед отлетом уверял, будто она остается в отеле. Что за дела?!

Едва высидев положенное время инструктажа, Володя не удержался и подошел к Виктории, чтобы выяснить, почему ее планы поменялись.

- Я всего лишь подменила Марину, - шепнула в ответ Вика, - и это большой секрет. Пожалуйста, не привлекайте к нам внимания, иначе Марине попадет!

- Какая ерунда! – выпалил Грач.

- Это я виноват, - вмешался Симорский, по-свойски цепляя Грача под руку и уводя подальше от гида, читавшего инструкцию. - Я не хотел терять спутницу. Надеюсь, вы никому из этих не настучите?