Выжить в Антарктиде

– Можете считать, что да, таков мой ответ, – спокойно сказала Вика. – И если вы человек злопамятный, это для вас отличный повод испортить мне карьеру.

Симорский несколько секунд смотрел на нее, как если бы прикидывал, стоит ли добыча усилий. В том, что он не подошел после спектакля Визарда к гордячке, была и его вина. Он не решился устраивать скандал на виду у всех, а у этой учёной шишки Громова был слишком воинственный вид. Игорь вообще не любил свидетелей, предпочитал действовать тет-а-тет. Весь вчерашний день он пребывал в задумчивости, пытаясь оценить свои шансы, придумать хитрый план или хотя бы выкинуть Завадскую из головы. Но не преуспел ни в чем. Однако не в его привычке было отдавать другим то, что приглянулось. Отступление перед Громовым он в итоге решил считать временной тактической уловкой. «Завтра гляциолог улетит, вот тогда и посмотрим, чья возьмет», – мстительно и замирая от предвкушения, подумал он.

– Что вы, дорогая, я не воюю с прекрасными девушками, – улыбнулся Симорский, но глаза его блеснули, выдавая обратное. – Тем более, истинные королевы умеют обезоруживать.

– Кажется, вы пришли сюда что-то купить, а я загораживаю вам витрину. Извините! –  Виктория взяла притихшего Сергея под руку и повела прочь.

– Ну все, ты его окончательно раззадорила, – шепнул Сергей, – теперь он не отстанет.

– Ничего, я справлюсь. Не в первый раз, – обронила Завадская.

Они остановились в тамбуре, чтобы застегнуть куртки.

– Если будет нужна помощь, я рядом.

– Спасибо, Сережа. Но тебе с ним лучше не ссориться.

– Как будто тебе это выгодно.

– Знаешь… может и выгодно. Правда. Я давно задумываюсь над тем, что неверно выбрала профессию. Будет конфликт – будет и повод поменять свою жизнь.

– И чем ты займешься? – Сережа с некоторым удивлением смотрел на нее. – Выйдешь замуж, станешь примерно домохозяйкой? Не слишком ли мелко?

Вика пожала плечами:

– Надоело плыть по течению. Больше всего мне нравилось то время, когда я организовывала праздники для детей. Хорошо бы создать свою фирму, заняться чем-то подобным…

– Для своего дела тоже связи нужны хорошие.

– Это верно.

Они вышли на улицу и оба тотчас зажмурились от ослепительного света. Ледник на горе напротив блестел в лучах высокого солнца. Пришлось срочно доставать из нагрудного кармашка темные очки.

– Не отходите от входа, стойте на месте и держитесь за поручни, - предупредил их какой-то служащий. – Ваша группа сейчас соберется.

– Окей, – успокаивающе произнесла Вика и прибавила по-русски для Сергея: – Кажется, нас приняли за кого-то еще.

– Так это Долгов с гостями жениться едет, – сказал Давыдов. – У них церемония в три пополудни. Забыла?

– А разве уже три?

– Нет, но сначала добраться туда надо, приготовиться. А вообще, ты знаешь, что в пост не венчают? – доверительно поинтересовался Сергей.

– Нет. Я даже не знаю, что сейчас пост.

– Рождественский. Церковь же по старому календарю живет. Я еще когда Долгов с этим предложением к нам пришел, поразился: как это они сумели архиерея уговорить? Но Патрисия, видимо, произвела на Владыку впечатление, крестилась с его благословения, в особое доверие вошла. И, боюсь, не от глубины веры старалась, а ради возможности разрешение на венчание раздобыть. Люди в основной массе у нас невоцерковленные и не знают, что 31 декабря православные священники не венчают. Только разве что по специальному распоряжению иерарха.

– А разве нельзя было подождать, когда пост закончится? – удивилась Вика.

– Нормальным людям можно и нужно, а им, значит, нельзя, – ответил Сергей. – Понимаешь теперь, какие средства они в ход пустили, чтобы прибыть в Антарктиду к определенному сроку? Свадьба, уверяю тебя, просто предлог. На самом деле им всем в оазис нужно, но тайно.

Вика закусила губу, потом, тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, иронично спросила:

– И ты считаешь, что Аня тоже имеет к этому отношение?

– Зря иронизируешь. Нечистое дело затевается, помяни мое слово.

– Тогда я тебя не понимаю, Сережа. Зачем ты летишь с ней в оазис?

Давыдов пожал плечами и мило улыбнулся, рождая на щеках лукавые ямочки:

– А что тут делать, в отеле? Вся движуха там будет. Хочу своими глазами посмотреть, какую аферу они замутят.

– Глупость какая! Это же опасно – под руку им лезть.

– Меня Аня попросила ей помочь.

– Аня?! Ты же утверждал, что вы не пара.

– А мы и не пара, – сказал Сергей, – это временный союз. Ровно до того момента, когда мы в Москву вернемся. Считай его «отпускным романом»

К отелю подрулил черный джип, из которого вышли Грач, Громов и еще один мужчина в бейсболке и темных очках.

– А вот и твой кавалер приехал, – отметил Давыдов, бросая взгляд на улыбающуюся Викторию. – Ты бы все-таки порасспросила Юру хорошенько, чего они в долине ищут. Он должен знать наверняка.

Но Вика почти не слушала его…

*

Патрисия Ласаль-Долгов и Ги Доберкур

Пока в фойе отеля собирались гости, а Павел искал водителя, чтобы тот доставил до церкви хотя бы новобрачную в ее белоснежном платье, Патрисия скромно стояла в уголке и беседовала со своим соотечественником Ги Доберкуром. Лица их выглядели приветливыми и спокойными, но если бы кто-то услышал, что именно они с такими милыми улыбками говорят друг другу, то был бы шокирован.

К их счастью, любопытные уши поблизости не случились, и разговор так и остался тайной.

– Вчера вечером, не успели мы вселиться в отель, охранник опять устроил переполох, – тихо сообщила Патрисия. – К сожалению, мне так и не удалось выяснить, нарыл он что-то стоящее или нет.

– Что на сей раз его возбудило? – спросил Доберкур.

– Паша не стал мне сообщать, но кое-что я все же услышала. Грач одержим или делает вид, что одержим, идеей найти куратора мсье Белоконева. И это странно. Мы же с тобой считали, что он сам с ним связан. И жучок в каюте именно он разыскал. У него есть поисковый прибор, это совершенно точно.

– Кто именно из телохранителей работает на сторону, мы не в курсе. Фамилию тебе не назвали. Ты сама предположила, что это может быть Грач, но ошиблась.

– Ишевича с историком никто ни разу не видел, тогда как Грач у того торчал целыми днями.

– И все же я сразу тебе указал, что Грач не похож на связного. Но ты мало того, что упряма, так еще и действуешь импульсивно. В результате, он тебя еще больше подозревает.

– Грач словно заговоренный! Даже легкое увечье, и он бы выбыл из строя надолго. Ладно, я с ним поговорю. Если он не понимает намеков, может быть среагирует на откровенность.

– Ты допускаешь слишком много просчетов, Пат. Мне это не нравится.

– Это угроза? – Патрисия легко нахмурилась и заправила выпавший локон под белоснежную вязаную шапочку.

– Предостережение. Грач не пес, чтобы испытывать благодарность к тому, кто его однажды накормил. Ты плохо разбираешься в людях.

– И что ты предлагаешь?

– Искать другие пути. Слабые места. Компромат. Шантаж.

– С Грачом это не получится. У него нет слабых мест.

Доберкур усмехнулся:

– Они есть у всех. Предоставь это мне.

– Хорошо. Ты про Анну что-нибудь узнал?

– Наблюдаю за ней. На профессионалку не похожа, действует сама по себе. С актером у нее ничего серьезного, скорей, шумовое прикрытие. С Белоконевым не связана, его контактов не ищет. Я думаю, она к твоему супругу примеривается, и тем самым может быть нам полезна.

– Вот как… предлагаешь оставить, как есть?

– Пусть покрутится наподалеку, Грача поотвлекает. Он на нее уже стойку сделал.

– А Громов? – Патрисия раскланялась с проходившим мимо туристом, который шумно выразил восхищение «очаровательной невестой». – А группа поддержки этого русского историка?

– Громова заставить замолчать очень просто. С этим даже ты справишься. Историк беспомощен и неопасен, но вот Дмитрия Ишевича следует убрать еще до отлета.

– Только посмей мне испортить праздник! Сегодняшняя ночь не должна ознаменоваться ничем плохим. Начинать год и семейную жизнь с несчастья это дурная примета.