Выжить в Антарктиде

- Неужели им предстояло провести в полной изоляции целый год? – поразился Урусов.

- Увы, никто не мог прийти им на помощь. Вместе со льдами судно двигалось на север, прочь от Антарктиды, но скорость дрейфа была крайне низкой, за три месяца корабль прошел всего километров двести, поэтому о том, чтобы достичь чистой воды и вырваться на свободу не шло и речи. Короткое лето давно закончилось, и настали жестокие холода. Корабль кое-как держался, но потом лед так сильно насел на деревянные конструкции, что те треснули. В пробоину хлынула вода. Трое суток экипаж боролся за корабль, но стихия победила, «Эндьюранс» затонул.

- И люди остались на льдине, без всего? – ахнула Анна Егорова.

- Да. После гибели корабля выживать стало гораздо труднее.  Часть вещей они спасли, но запасы продовольствия таяли с каждым днем.Пришлось пристрелить ездовых собак ради их мяса. Оставаться на месте было бессмысленно, а пеший путь по изломанным льдам и торосам таил бездну опасностей. И все же иного выхода не было. Шеклтон с командой решил прорываться к Южным Шетландским островам, иногда посещаемым китобоями. Когда в апреле 1916 года под путешественниками раскололась льдина, утопив значительную часть провианта и вещей, они пересели в единственную уцелевшую шлюпку. Пятидневный морской переход по забитым льдами водам привёл наконец команду к острову Элефант. Но что дальше? Остров Элефант был бесплодным и необитаемым местом, расположенным вдалеке от судоходных трасс. Шеклтон не сомневался, что поисковым отрядам даже не придёт в голову сюда заглянуть. Жить на острове, конечно, было можно. Пусть и лишённый растительности, он имел вдоволь пресной воды, а также тюленей и пингвинов в качестве источников пищи. Однако состояние людей быстро ухудшалось, как в физическом, так и в моральном плане, а постоянные шторма привели в негодность палатки. В этих условиях Шеклтон решил взять с собой небольшую команду и на шлюпке идти за помощью.

- Неужели они поплыли через пролив Дрейка к Южной Америке?! – воскликнула Анна.

- А что им оставалось? – Геннадий взволнованно поправил на переносице очки. – Пунктом спасения была выбрана китобойная база на Южной Георгии, расположенная в полутора тысячах километрах от Элефанта. Её предстояло достичь на маленькой лодочке в условиях приближающейся полярной зимы. В случае везения, если море будет свободным ото льда, если налетевший шторм не перевернет хрупкую посудину и они выживут, можно было рассчитывать добраться до обитаемых мест примерно за месяц. Команда путешественников разделилась: больные и слабые остались на острове под руководством помощника Уайлда, а капитан с шестью членами экипажа сел в лодку.

Не раз и не два ужасные ураганы налетали на спасательную шлюпку, грозя ее утопить. Снасти постоянно приходилось чистить из-за нарастающего льда. Утепленная одежда была не приспособлена для подобных испытаний и не просыхала. Команда слабела и держалась из последних сил, а сам Шеклтон позднее признавался, что это плавание было одним из самых страшных испытаний, которые ему довелось пережить. Но все же в мае им удалось достичь земли. Вот только это был еще не конец.

Высаживались на берег они в шторм, и шлюпку разбило о скалы. Китобойная же база, как оказалось, располагалась на другой оконечности острова. Двое членов команды были при смерти, поэтому Шеклтон вновь разделил людей на группы. Трое остались на берегу, а трое других пошли к базе через высокие горы – пешком, налегке, без компаса и карты. Это было первое в истории пересечение внутренних районов Южной Георгии. Путешественникам постоянно приходилось обходить ледники и горные обрывы. Без всякого снаряжения, без сна они через 36 часов все-таки выбрели к людям. Китобои встретили их с радостью, накормили и обогрели. Интересно, что следующее пересечение Южной Георгии было совершено только через сорок лет британским путешественником Дунканом Кэрсом, который решил повторить маршрут Шеклтона. Впоследствии он писал, что понятия не имеет, как Шеклтону это удалось.

- А что же стало с теми, кто остался на острове Элефант? – спросила Бекасова. – Их спасли?

- Не сразу. Трех ослабевших моряков китобои подобрали в тот же день. Но вот прорваться к Южным Шетландским островам, к Элефанту, не было никакой возможности. Мешали шторма, сплошной ледовый покров и тот факт, что простое китобойное судно не было приспособлено для плавания в тех широтах. Ближе, чем на сто километров к острову с группой Уайлда подобраться не удавалось.

Но и бросить своих людей Шеклтон не мог. Он отправился в Уругвай к английскому послу и выпросил траулер, на котором предпринял вторую попытку добраться до острова. Но и она провалилась. Тогда -это был уже июль, самый разгар антарктической зимы – Шеклтон уехал в Чили, где искал помощи у тамошних властей. Власти отказали, но частный судовладелец Макдональд проникся положением и предоставил свой корабль для спасательной операции. Увы, она тоже закончилась неудачей. Остров Элефант, словно заколдованный мир, не желал отпускать свои жертвы. Только с четвертой попытки, в конце августа, правительство Чили наконец-то пошло навстречу и предоставило паровой буксир. К тому времени Шеклтон уже давно не имел сведений о своей команде. Надежд на то, что ослабевшие после утомительного перехода люди, оставшиеся без вещей, продуктов и лекарств выжили, почти не оставалось. Но боги любят упорных. Шеклтон все-таки добрался до Элефанта, где нашел своих товарищей живыми. Так, спустя два года после начала путешествия, все члены его команды наконец-то воссоединились.

- Все хорошо, что хорошо кончается, - сказал Урусов. – Но должен сказать, я восхищен примером такого мужества и благородства.

- Человек оказался сильнее природы, - добавила Анна, - причем, победил ее за счет силы духа.

И тут заговорил Громов:

- Шеклтону во многом повезло. Никогда не знаешь наперед, где допустишь ошибку и что окажется для тебя роковым стечением обстоятельств. Антарктида жестока и, как говорят полярники, легко может поймать. То есть, отобрать жизнь. Даже у настоящих героев. Что уж говорить о случайных людях.

- Слава богу, я просижу эти четыре с половиной дня в гостинице, - проговорила Бекасова. – Там, как меня заверили, не требуется ни физическая выносливость, ни специальная подготовка. Совсем не хочу быть пойманной.

- Зачем вы согласились вести случайных людей в долину Драконьего Зуба? – поинтересовалась Вика, поднимая на Юру взгляд.

- Совсем случайных я не везу, - ответил Громов. – Нас шесть человек, и из них вопросы имеются только к Жаку Дюмону. Но он предоставил результаты медицинского осмотра и утверждает, что экстремальные экспедиции для него не в новинку. Он даже зубы мудрости у себя удалил, как предписывают правила для зимовщиков.

- Собственно, да, от меня тоже требовали похожие подтверждения, - закивал Белоконев. – Правда, зуб я не вырывал. Сказали, не надо. Да и не надолго я еду…

- Тут у всех требовали пройти медосмотр, - сказала Вика, - получить справку от врача, что здоров. Но это чистая формальность. И ничего не гарантирует.

- Пять дней всего, - повторил Белоконев, но, натолкнувшись на хмурый взгляд Юрия Громова, исправился: - Конечно, всякое может быть…

- За меня, Геннадий Альбертович, вы можете уже не тревожиться, - Вика отодвинула стул и встала, - я набивалась вам в спутницы зря и уже передумала. Извините за доставленные хлопоты.

- Вика?! – возглас Анны был слишком красноречив.

- Это ваша идея была? – жестко спросил Юра у циркачки.

- И что с того? – Анна с вызовом взглянула на Громова. – Я все равно хочу поехать. Несмотря на все ваши страшные истории. Геннадий Альбертович, вы же не возьмёте обещание назад?

- Да я.. нет, но… - Белоконев растерялся. Он припоминал, что Вика приходила к нему не одна, но совсем упустил вторую девушку из виду. – Я обещал вам, да…

- Анна, зачем вы так рветесь в оазис? - Громов переводил взгляд с удаляющейся Вики на ее соседку, разрываемый противоположными желаниями: броситься догонять Завадскую или продолжить расспросы. И от этого голос его звучал жестко, что в обычных обстоятельствах было ему несвойственно.