Выжить в Антарктиде

– Я что-то не то сделала? У Макара не та эмблема? Он не тот, с кем я должна была налаживать контакт?

– Других, боюсь, тут нет, – откликнулся Визард, – ты все сделала правильно, Аня.

– Тогда, в чем дело? Вы с Вовкой постоянно переглядываетесь и подозрительно шепчитесь. Я хочу быть в курсе.

– Да куда нам без тебя, Анечка, – Грач похлопал ее по руке. – Я все тебе потом расскажу, без посторонних ушей.

А Патрисия, на минуту выпав из своего заторможенного состояния, сказала:

– Изменения могут проявляться в мелочах и нарастать, как снежный ком. Диффузия миров растягивается на неопределенный срок.

– Последнее меня и беспокоит, – вздохнул Грач. – Стоит нам ляпнуть что-то невпопад, как нас тотчас запрут в клетке, как пришельцев с Марса.

*

В ледяной пещере они успели немного поговорить о том, что их ждёт. Пат немного успокоилась, согрелась, и Грач взял ее в оборот.

- Я нашла составленный древними алгоритм, позволяющий переместить «черное солнце» в иную, связанную с ним вселенную. Ашор был против, и Паша увел его из Хранилища…

Она скосила глаза на молчаливого Визарда, но тот подавать реплики не торопился, а Юра и Володя не торопились уточнять – им и так все было понятно. И все же Патрисия посчитала нужным пояснить:

- Ашор планировал запустить процесс самоликвидации, но в этом случае он не успевал убежать. Самоликвидация предусматривала жертвенность, тот, кто запускал процесс, отвечал за свое решение головой. Меня Ашор отправил с Ключом прочь, а сам остался. Я не могла допустить, чтобы он, лучший из лучших, погиб.

Юра скептически взглянул на Ашора, но тот по-прежнему молчал. Молчал и Грач, из чего стало ясно, что ему все это было известно.

- Я отправила «солнце», как и намеревалась, следуя инструкции, выбитой на стене Хранилища. Поскольку у меня был Универсальный Ключ, я переместилась вместе с ним. Я оказалась в похожем на антарктический храм месте, только разрушен он был гораздо сильнее. В Антарктиде пещеру не пощадило время, а там… нас встретили руины. Все, как после бомбежки. Это было не в горах, а в долине, возможно, на возвышенности, потому что сквозь дыры в стенах открывался вид на засыпанное песком пространство. Оно тянулось вплоть до самого горизонта, не имея ни вешек, ни других ориентиров и потому казалось бесконечным. В разграбленном свчтилище, хранившем на камнях следы воздействия огромных температур, ничего не уцелело: колонны упали, большая часть стен превратилась в пыль. Вместо льда – вездесущий песок и палящее солнце, от которого невозможно укрыться. Ни капли тени. Уже через минуту мне стало очень жарко, и я разделась. Прикрывая глаза ладонью, я увидела среди руин прямоугольный ковчег, к которому вели выщербленные ступени. Только они и уцелели. «Солнце» было там, но панель отличалась от антарктической, мне пришлось разбираться… имелись сомнения, что ковчег утратил свою функциональность.

- А то, параллельное «солнце», его не было? – удивился Юра.

- Это оно и есть, - Патрисия на секунду задумалась. – Как бы объяснить… «Черное солнце» одно. Оно везде и перемещается в себя. Мы все перемещаемся в себя. Создаем себя в момент перемещения… Наше перемещение прошло удачно, и я решила «солнце» выключить. Сначла, конечно, снять купол, а потом выключить. Та новая панель работала, как мне показалось, исправно. «Черное солнце»… - Пат говорила все медленней, подбирая слова, - перезагрузилось при перемещении и тоже могло работать исправно. Я набрала код… Потом второй раз, чтобы отключить…

На этом месте Патрисия умолкла окончательно.

– И что? – не сдержался Грач. – Что произошло?

– Паша вернулся в Хранилище. Он не должен был, но зачем-то вернулся. Наверно, он увидел меня – ту, которая осталась в пещере.. ну, меня первую, изначальную… но не понял, что это… все случилось быстро. Он… он…

- Паша вмешался в управление артефактом? – тихо поодсказал Юра.

- Я не знаю. Он схватил меня и... выдернул обратно. Я выключила «солнце», но взаимопроникновение миров не было остановлено… чужие элементы стали просачиваться к нам, а наши к ним. Те жуткие руины стали замещать антарктический храм. Все стало рушиться. Плита сломала крепления и поползла… щель уменьшалась, и я…

- А «солнце»? – Ашор впервые за истекший час обратился к Патрисии напрямую.

Пат встретилась с ним глазами, в которых опять плескался ужас пережитого и переживаемого до сих пор. Визарду показалось, что дипломированный физик близка к безумию. Она открыла рот, но будто забыла человеческую речь и издала одни невнятные междометия.

– Ты сказала мне, что выключила его.

– Я выключила!

– Но если ты его выключила ТАМ, то как перенеслась СЮДА?

Патрисия вцепилась обеими руками в воротник неуклюжей телогрейки.

– Оно остановилось, это точно, но по-прежнему находилось в двух мирах. Я думаю, из-за «пузыря», который исполнял не только защитную функцию, но и телепортировал... программы смешались. Выключив одну, я не выключила другую... Панель была совсем иной! Я, наверно, не смогла…

- И как долго процесс взаимопроникновения будет продолжаться? – нетерпеливо перебил Грач.

- Я надеюсь, он закончен, - ответила француженка, - исчез вместе с куполом. Долины Драконьего Зуба больше не существует, советской станции тоже, и теоретически возможно, что они перенеслись куда-то еще. Есть много реальностей, и мы с ними запутались, переплелись. Когда мы поднимемся на поверхность из-подо льда, нас могут ждать сюрпризы.

- Почему время текло неравномерно? – спросил Юра.

- Из-за смещения плотности событий. В эпицентре все существует в  сконцентрированном виде, а дальше размывается… Последствия обратно пропорциональны: чем дальше от эпицентра, тем их больше, и диффузия взаимопроникающий миров все больше растягивается по времени.

- То есть, если сегодня 19 февраля, - начал Юра, - то это хуже, чем если бы было десятое или пятое?

- Да, изменений мы встретим больше. Мы рискуем вернуться в мир, где нас никто не помнит, где мы бедны, разорены… Но они могут быть и совсем незначительными! Я не знаю, что произошло в том, пустынном мире. И не знаю, как это повлияет на нашу жизнь. Пока не окажемся дома, никто из нас не узнает.

Грач сжал кулаки, но промолчал.

Они с Ашором еще раз сходили к Хранилищу, чтобы рассмотреть дополнительные детали, но лишь убедились, что вход полностью завален. Патрисия сказала правду: даже грот с атлантами превратился в руины, покрытые странным сероватым песком. Осталась неизменной только река и ледяной коридор, по которому они пришли, дальше же творилось нечто невообразимое.

– А если и на нас эта пустыня воздействовала? – недовольно спросил Володя. – Эти многоножки ядовитые… а не вторженцы ли они?

Ашор пожал плечами:

– Наше счастье, что купол разрушен, и нас больше ничего не связывает с другими мирами. Если кто к нам и проник, то не выживет во льдах.

– А как думаешь… – Грач запнулся. –  Ну, те из наших, кого в пузырь затянуло…

– Миров много, – ответил Ашор, – можно лишь гадать.

*

В пассажирском салоне Ашор выбрал место рядом с Патрисией. Он опекал ее, как собственную пациентку, держась подчёркнуто вежливо, однако вновь испечённой вдове это не придавало уверенности. Она ни на что не обращала внимания, принимая все отрешенно, с тоскливым выражением на лице.

«Ей бы делом заняться, - подумал Ашор, - переключиться на новую цель. Иначе и до беды недалеко, организм перестанет бороться, и любая простуда…»

Володя, проходя по салону, тронул Визарда за плечо. Тот отрегулировал громкость наушников.

- Хотел спросить… Ты снова избежал смерти. В который раз?

- Не считал.

- Имя будешь менять?

– А что, есть такая традиция? – оживился Кирилл. Он с отцом сидел в самом первом ряду, но постоянно вертелся, чтобы успевать увидеть всех и вся, включая пейзаж под брюхом вертолета. – Я тоже хочу! Я же могу сменить имя?

– Почему бы и нет? – ответил Володя. – Кем ты хочешь назваться?