Выжить в Антарктиде

Прошел час, и Громов предложил отправиться к Хранилищу встречать друзей. Грач с готовностью присоединился к нему. Увы, их поход оказался безрезультатным.

- Ничего не понимаю, - признался Володя по возвращению, - вход в Хранилище выглядит точно так, как мы его и оставили.

- Не совсем, - поправил Юра, - немного изменился цвет защитного поля на стенах, отсвечивает лиловым, а раньше сияло синим.

- Одна хрень, - буркнул Грач, - поля совсем не должно быть, если Ашор справился. Ты как хочешь, а я отправляюсь на плотину махать киркой. У Ани нет ни продуктов, ни воды, и если ход завалило, они отрезаны от нас. Нам надо продвигаться к ним навстречу.

- А если новое землетрясение?

- Так и будем сидеть и ждать?!

- Ладно, - примиряюще произнес Юра, - ты и Жак по очереди расширяете проход, а я поднимусь на галереи и поищу другой выход. Гена, не против немного поработать осветителем? Поможешь мне определиться, где лучше начинать подъем.

-А я? – спросила Вика. – Опять на мне лагерь?

- Есть-то нам что-то надо, - резонно откликнулся Грач. – Не сердись, Викуля, но твоя стряпня более съедобная, чем варганит Гена. Я бы нашему Паганелю даже манную кашу не доверил.

Не откладывая в долгий ящик, они отправились на выбранные позиции, а Вика, расстроенная и растерянная, осталась с Жаком в лагере. Она беспокоилась за Анну и Кира, за Ашора, пропавшего больше, чем на сутки, за Юру, отправившегося в опасную неизвестность. Обнаружив, что минувшее землетрясение окончательно перекрыло сток воды, и теперь она постепенно заливает пещеру и их вещи, Виктория даже расплакалась. Эта неприятность явилась для натянутых нервов последней каплей.

Жак принялся ее утешать. Он смешно бормотал, мешая французские и английские слова, жестикулировал, гладил по плечу, пока Завадская не перестала всхлипывать.

- Да, Жак, вы совершенно правы, - сказала она, выпрямляясь и смахивая последние слезинки со щек, - я непростительно распустилась. Скоро придут Паша, Пат и Ашор, вернутся со стен голодные мужчины, а у нас ничего не готово. Давайте создавать им уют, верно?

Жак не понял, поскольку говорила Вика по-русски, но заметив, что девушка перестала расстраиваться, улыбнулся и показал большой палец.

- Помогите мне перенести вещи повыше, - попросила Завадская на сей раз по-английски.

Они таскали сумки и затем преграждали путь воде, выкладывая маленькую дамбу на пути к брезентовому навесу. Во время работы они не переставали прислушиваться к окружающим звукам.

- Вы обратили внимание, как становится важен слух в темноте? – спросила Вика. – Володя стучит и пилит лед, и по характеру издаваемых звуков можно судить о его настроении и степени усталости. А, скажем, шаги Геннадий отличаются по характеру от Юриных. Думаю, если по ледовому коридору пойдет Ашор или Паша, мы без труда узнаем их, даже не видя.

Однако вместо приближающихся шагов они очень скоро услышали странное пощёлкивание, шуршание и треск.

- Не двигайся! – скомандовал Жак, освещая Вику фонариком.

Но девушка уже и сама заподозрила неладное. Скосив глаза она увидела на своем плече блеклую многоножку. Она неторопливо ползла, оставляя жирный мокрый след…

- Какая гадость! – прошептала Вика, кривясь от отвращения.

Тут еще одна похожая тварь свалилась ей на голову, вцепившись лапками в вязанную шапку, и громко защелкала, завозилась, Завадская взвизгнула от неожиданности и дернулась, взмахивая руками.

Дюмон, бормоча нечто брезгливо-паническое, самоотверженно бросился ее спасать.

- Я же говорить ночью, что тут ползать! – он смахнул тварей с Вики, а потом и с себя.

- Откуда они берутся? – крикнула Вика.

Жак направил луч фонарика на стены и потолок, потом очертил круг по полу – эта живность была уже всюду. Возможно, землетрясение разрушило их гнездо, и они ползли всем скопом то ли в поисках спасения, то ли жаждая возмездия. Электрический свет парализовывал их. «Пришпиленные» ярким пятном, они замирали и противно шипели, беспорядочно двигая передними лапками, будто отмахиваясь, но стоило им вновь оказаться в темноте, насекомые срывались с места и проворно перебирали членистыми ногами, стремясь удрать подальше.

Вика и Жак отшвыривали и топтали их, смахивали с брезента, вытряхали из сумок и спальников, скидывали с себя, пока не выбились из сил.

- Это они по мне ползать, - сообщил Дюмон, будто Вика не догадалась с первого раза. – Я не неврастеник. Я реально чувствовать.

- Я верю, - отразив атаку, Вика уселась передохнуть, предварительно осмотрев подстилку. – Это неизвестный науке вид. Жаль, что среди нас нет энтомологов.

- А, хороший идея! – Дюмон улыбнулся, стаскивая пропитанные слизью перчатки, чтобы простирнуть и просушить их. – Надо прихватить с собой одну-две особы. Ученые радоваться. Я стану знаменитый и богатый. Я открыть новый зверь! Или хочешь, мы вместе стать богатый и знаменитый?

- Нет, не хочу, - Вика тоже сняла варежки и провела тыльной стороной ладони по лбу. – Я, если честно, даже смотреть на них не хочу.

- Зря, - Жак подобрал полураздавленную тушку двумя пальцами и, поджав губы, принялся ее рассматривать. Многоножка, по всем законам считавшаяся мертвой, изогнулась, ее пасть, снабженная мощными жвалами, широко раскрылась и впилась французу в запястье.

- О, мой бог! – от неожиданности он уронил ее, и насекомое, шипя, принялось извиваться в безуспешной попытке уползти на перебитых конечностях.

Вика раздавила ее ботинком.

- Больно? – сочувственно спросила она, заметив, как болезненно морщится Дюмон.

- Страдать за науку, - тот пробовал шутить. – Все равно надо брать с собой, это новинка.

- Давайте, я вам рану обработаю, - Вика полезла за дистиллятом и пакетом с мазями.

Укушенное запястье успело распухнуть и покраснеть. Вика, как умела, промыла маленькую ранку и озадачено зависла над разнообразными банками и тюбиками, не зная, что выбрать. На этикетках были указаны названия и состав, но Завадская в этом не разбиралась.

Дюмону меж тем становилось все хуже, он серел на глазах, покрылся испариной и постанывал сквозь стиснутые зубы. Когда Вика, уговаривая его потерпеть, выбрала наконец-то мазь, его ладонь почернела, а отек пополз выше по руке.

- Это яд, - прохрипел Жак. – Особа ядовита.

- Надо отсосать его, - пробормотала Вика.

Она наклонилась над раной, но Жак не дал ей этого сделать.

- Поздно, яд всюду. Мы не знать, опасно ли он человеку. Это не змея, это монстр.

- Но как еще вам помочь?!

- Мне гадалка нагадала… умереть от укуса змеи. Вика, ты хороший друг. Прости, мне дышать тяжело…

Вика запаниковала и принялась звать на помощь Володю. Ее услышали все, до них донеслись встревоженные голоса. Первым примчался Белоконев, который не поднимался высоко, а подсвечивал прожектором снизу. Он тоже пытался хоть как-то облегчить участь невезучего француза, но было очевидно, что его уже не спасти. Жака мучила одышка, боль в распухающих мышцах, он корчился и, не сдерживаясь больше, громко стонал. Когда, звеня обвязкой, прибежали Громов и Грач, с ним все было кончено.

Вика впала в прострацию. Она не могла поверить в то, что случилось. Мужчины с трудом добились от нее ответа, что именно произошло с Дюмоном, и долго отказывались верить в нападение ядовитых тварей, пока Грач, светя под ноги, не обнаружил раздавленных насекомых.

- Что могло их спровоцировать? – озадаченно проговорил он.

Новая опасность вкупе с чувством ответственности мобилизовала его, он снова был внешне спокоен и собран, отбросив губительное отчаяние и душевную боль.

- Почва сместилась? – предположил Юра.

- Возможно, это они убили людей Соворотова, - сказал Белоконев. – Здесь у них было гнездо.

- Надо отсюда уходить, - постановил Грач. – Твари рождаются ядовитыми не просто так, к этому их вынуждают законы эволюции. И если Жак погиб от одного укуса…

- Это значит, что кроме многоножек в пещере водится кто-то еще, - развил мысль Юра. - Кто-то большой и не менее опасный. Яд очень сильный, он способен обездвижить агрессора практически мгновенно.