Выжить в Антарктиде

– И еще я никак не возьму в толк, почему Доберкур не в курсе, как выглядит Ключ. Вы же вместе плыли в Антарктиду за артефактом, неужели он ничего специально не узнавал, не читал перед поездкой, не наводил справок?

– Как выглядит Ключ и что собой представляет артефакт это самая большая тайна на свете, – совершенно серьезно ответила Патрисия. – Об этом никто не знает, может быть всего три-четыре человека на белом свете.

– А тебе откуда известно?

– Мои предки всегда были хранителями секрета. Ты слышала о крестовом походе против катаров?

- Да Кирилл с Геннадием Альбертовичем все уши прожужжали про Грааль и Монсегюр.

- Это история моей семьи. Когда четверо посвященных скрытно вынесли сокровища из осажденного Монсегюра, они несколько лет скитались по разным городам, спасаясь от папских ищеек. Среди них была и моя дальняя родственница, Жакметта де Гурдон. Однажды она тяжело заболела в пути, и спутники оставили ее на постоялом дворе, полагая, что та умирает. Но Жакметта выздоровела, и род хранителей на ней не прервался.

– Они бросили беспомощную женщину одну? – невольно поразилась Аня. – Тоже мне, рыцари!

– За ними гнались, оставаться на одном месте дольше было нельзя, а наибольшую ценность представляли собой не их собственные жизни, а спасаемые от поругания святыни. Жакметта являлась хранительницей и отдавала отчет, на что пошла. Ей повезло, ее укрыл у себя один добрый человек. Он спас ее, вылечил, и Жакметта вышла за него замуж, – Пат вздохнула. – Это долгая история, не лишенная, впрочем, романтического очарования, и как-нибудь на досуге я раскрою тебе наши семейные хроники. Сейчас же довольно того, что ты в курсе тайны, которую в моем семействе передают девочкам из поколения в поколение.

– Эта тайна – наш приговор?

Патрисия такого вопроса не ожидала и слегка замялась, что не ускользнуло от внимательного взгляда Егоровой.

– Возможно, так считает Ги Доберкур. Но не я.

– С тобой лично мне все ясно, ты поешь лишь те песни, которые тебе выгодны, но как насчет твоих «биг боссов»? Скажи честно, если мы выберемся, они оставят нас в покое?

– Если я гарантирую им, что вы ничего не видели и ничего не поняли, то да, вас оставят в покое. Конечно, при условии, что вы будете молчать. Ваша смерть будет выглядеть подозрительной, и никто не рискнет раздувать пожар. Однако, если мои гарантии войдут в противоречие со свидетельствами Ги Доберкура, за ваши жизни я не поручусь. Его семья гораздо влиятельнее моей.

– Иными словами, ты предлагаешь объединиться против Доберкура. Ты не хочешь, чтобы он выбрался отсюда живым.

Патрисия кивнула с завидным хладнокровием:

– Ги опасен и для вас, и для меня, поэтому не стану прятаться за эвфемизмами. Если бы все прошло гладко, как мы рассчитывали изначально, никто бы не пострадал. Никто не проник бы в тайну настолько глубоко, чтобы представлять опасность. Но после катастрофы вопрос стоит совсем по-другому. Выжившие способны рассказать, что с ним произошло в долине Драконьего Зуба. Их будут расспрашивать, поднимется шум, посыплются вопросы. А вот если живых не будет, то и говорить будет некому. Ги совершенно точно вознамерился избавиться от свидетелей.

– Ну а ты ему чем не угодила?

– Я против массового убийства. Он это знает и считает меня нестойкой. Я возражала, когда он собирался устранить Кирилла, и буду возражать, когда он попробует убрать остальных. Я для него лишняя головная боль.

– Прекрасно. Либо он нас, либо мы его, – Аня выпрямилась, злость придала ей сил. – Теперь объясни, при чем тут Володя?

– Мне надо, чтобы ты убедила его выслушать меня, - ответила Пат, выдерживая недоверчивый взгляд гимнастки. – Без тебя он не станет.

– Будешь просить его убить Доберкура?

– Основную часть я сделаю сама. Но Грач должен мне это позволить.

– Не понимаю.

– Я знаю, что Ги отправился в Хранилище, намереваясь воспользоваться проходом наружу. Раньше я надеялась, что он будет искать проход в долине, не подозревая, что его там нет, но после гибели Сергея Ги сделался вдвойне осторожен. Есть ничтожный шанс, что он по дороге убился насмерть, сорвавшись со скалы, однако всерьез на это рассчитывать нельзя. А поскольку его план выбраться не сработает – Ключа у него нет – он останется поджидать меня. Я нужна ему, чтобы совладать с артефактом, но остальные люди для него бесполезны. Завтра он всех перебьет, кроме меня. Я пыталась сказать об этом Володе, но он не стал слушать.

– Это странно.

– Он мне не доверяет, а я к тому же неправильно начала разговор. Я всего лишь хотела сообщить, что должна разобраться с Ги самостоятельно, но он решил, что я интригую. Володя в последнее время очень нервный, заводится с полоборота. Я, конечно, могла бы взять снаряжение и в одиночку подняться в пещеру прямо сейчас, но не стану.

– Что тебе мешает?

Патрисия подняла обмотанные бинтами руки:

– Вот это. И еще пистолет, который потерял Гена Белоконев. Совсем одна я не справлюсь, нужна группа. Засадный полк.

– Полк – это ты хватила!

– Я хочу быть частью команды и не хочу идти против приказов Грача и Громова. Мы договорились принимать совместные решения, и я прошу у тебя поддержки. Володя тебя любит, он тебя послушает.

– Володя меня любит? – Аня натянуто рассмеялась. - Ты серьезно?

– Да. И он тоже тебе не безразличен. Ты не хочешь его потерять. Мы завтра нарвемся на засаду. Ги будет стрелять на поражение, выбивая самых сильных игроков. Грач станет первой мишенью, мой муж второй, нас с тобой, как женщин, он оставит на десерт, но все равно не пожалеет. Ги действительно не промахивается, и ничто не помешает ему обыскать трупы и найти настоящий Ключ.

– Мы предупреждены и сможем напасть на него первыми.

– Мы не знаем точно, где засада. Ги не встанет посреди дороги и не крикнет: «Привет, вот он я!». Он будет действовать исподтишка. Шансы есть только у меня. Со мной Ги вначале обязательно захочет поговорить. С Грачом ему разговаривать не о чем.

– Ладно, что ты предлагаешь конкретно?

– У меня хорошая задумка. Мы поднимаемся в пещеру все вместе, но дальше в Хранилище я пойду одна. Вы останетесь снаружи ждать моего сигнала.

Аня сощурилась:

– А не хочешь ли ты удрать вместе с Доберкуром по тайному ходу, а нас бросить?

– Да что же вы все твердите одно и то же?!

– Ты давала повод.

Патрисия устало качнула головой:

– С наскока никто не может выйти. Надо ждать, когда откроется портал или пытаться повлиять на испорченный артефакт с помощью Ключа. Долго пытаться.

– Тогда зачем тебе входить к Доберкуру одной?

– Ги нужен Ключ и нужен ципинь сюань из его старинных пророчеств. Он не станет меня убивать сразу, и я успею сказать, что хочу удрать с ним. Он поверит, потому что у него повышенное чувство самосохранения, и того же самого он ждет от других. Я скажу, что Ги не сможет справиться без моих подсказок и заставлю его помочь с «черным солнцем». Ему понадобятся обе руки, и он уберет пистолет. Мы попытаемся переключить режим на «солнце», но без Ключа команда не пройдет. Это будет… как это по-русски? Несанкционированный доступ.  «Солнце» вспыхнет и выведет из строя Ги, он упадет. Тогда Володя и Поль ворвутся и схватят его. Ликвидировав Доберкура, мы спокойно сможем заниматься артефактом.

– А если не получится?

– Я не воин, мне нужно посоветоваться с тем, кто понимает в битвах. Мне нужно одобрение Володи. Пусть он корректирует мой план, но только не лезет вперед. Доберкур нас в живых не оставит. Если Ги спустится на станцию и начнет искать подлинный Ключ, никто не сможет ему возразить. Он не просто будет убивать, а вполне способен на пытки. И тогда кто-то обязательно проговорится, выдаст, что у нас есть механический аналог, без которого уже ничего не получается.

Аню передернуло.

– Когда Володя сказал, что ты интригуешь, он был прав. Ты хитрая стерва.

– Но сейчас я интригую в ваших интересах!

- Ты готова рисковать своей жизнью?