Выжить в Антарктиде

– Или это дефект на пленке, – с сомнением протянула Вика. – Глупо пользоваться Ключом с внешней стороны Хранилища, если они управляют именно «солнцем».

– Может быть, к «солнцу» нельзя близко подходить.

– Или перед нами сварочный аппарат. Или ящик с инструментом. Тут совершенно ничего не разобрать!

– Нет-нет, это совершенно не похоже на ящик с инструментом, – возразил Геннадий. Он наконец-то дорвался до возможности взять фотографии в руки и сейчас перебирал их, вглядываясь в изображения. – И на сварочный аппарат не похоже… Скорей, на какой-то механический агрегат. Тут рычажки, колесики, трубки…

– Вот, а я что говорю!– воскликнула Аня. – Пат упоминала, что физики заставили «солнце» работать с помощью акустического прибора. Подобрали звуки по тональности. Этот ящик с рычагами и колесиками нечто вроде шарманки.

– Шарманка сложный инструмент, – Белоконев отложил фотографии и, сдернув с носа очки, принялся их протирать краем замызганной кофты. – Бывают, конечно, и примитивные, вроде музыкальных шкатулок, но истинные шарманки действовали по принципу органа. Их изобрели голландцы лет пятьсот назад. Чтобы получить мелодию, был нужен звуковой валик с нанесенными на него углублениями, мехи, в которые закачивался воздух, и система рычагов, открывающих и закрывающих клапаны на органных трубах.

– Разве похоже, что на фотографиях шарманка? – Вика выпрямилась и скрестила на груди руки. – Где у нее ручка, за которую надо крутить? И потом, Пат говорила, что звуки не слышны человеческому уху. Разве такое можно издать с помощью шарманки?

– А почему бы и нет? Электронных устройств в те годы еще не изобрели, но вплотную к ним уже подбирались. В Антарктиду прибыли лучшие из лучших спецов, что им стоило создать прибор, генерирующий ультразвук или инфразвук?

Белоконев потянулся к журналам, разложенным с краю:

– Я тут наткнулся на любопытную вещь, поэтому предположение Ани мне нравится. Сейчас найду это место… Вот! – Гена, подняв палец, процитировал: – Эксперимент № 35. Выдано: для группы Соворотова импульсный генератор подбора № 2, к нему дополнения: изделия 0-1, 0-2 и 0-3, дата 23 января 1950, время выдачи 7:16. Нижняя строчка: Принято: изделия 0-1 и 0-3. Дата 23 января, время приемки 16:53. Особые отметки: изделие 0-2 и генератор подбора №2 переданы в мастерскую, причина неисправности и последствия уточняются. Подпись начальника смены. Подпись ответственного лица и так далее.

Вика и Аня в молчании ждали продолжения, которое так и не последовало. Вместо того, чтобы разъяснить цитату, Белоконев отложил журнал и воззрился на них с довольным видом.

– Что? – обеспокоился он спустя полминуты. – Вы не понимаете?

Девушки помотали головами.

– Патрисия роется в лаборатории уже второй день, но никаких прямых инструкций или описаний до сих пор не нашла. И, полагаю, не найдет. Все секретные документы физики вынесли с собой, тут и думать нечего. Однако остались всякие неинтересные и не слишком секретные бумажки вроде журналов технического учета и тому подобного. Их оставили, потому что все тащить с собой нецелесообразно и тяжело. После трагедии про Надежду забыли, и лежала вся эта бюрократическая ерунда нетронутой долгие годы. В одной из таких, на первый взгляд бесполезных, тетрадей я нашел упоминание об импульсном генераторе. Здесь, – Гена постучал пальцем по серой конторской тетрадке, – список приборов, которые возили в пещеру и обратно. Все у них было очень строго: тот, кто брал прибор, ставил дату, роспись, потом при возвращении все повторялось. А рядом располагается еще и поле для пометок, где напротив эксперимента номер 35 написано про поломку. Пока вам все ясно?

– Пока да, – ответила Вика.

– Хорошо. Теперь смотрите на даты. Мы из дневника Знаменского помним, что, когда долину накрыло непонятным куполом, ученые вели в пещере какие-то эксперименты. Они пытались запустить или оживить «черное солнце», но в результате досадной случайности произошел сбой. Дата в журнале при сообщении о поломке стоит 23 января. А первое упоминание непонятных аномалий в долине Валентин Знаменский сделал 24 января – сутки спустя после аварии. Мне кажется, что когда импульсный генератор подбора вышел из строя, была запущена некая реакция, приведшая к катастрофе.

Белоконев откинулся на спинку стула, сложив на груди руки.

– И? – поторопила Вика. – Почему вы считаете, что генератор подбора это и есть Ключ? И он же – чемодан с фотографии.

– В пещеру возили генератор и к нему какие-то дополнения, – терпеливо проговорил Белоконев. – Положим, дополнения – это валики с записью мелодий. Как вариант. Их было аж три.

Вика кивнула.

– Аня нашла на фотоснимках своего дедушку. Это свидетельствует, что люди спаслись. Как они это сделали? Соворотов и его команда разобрались, что и отчего у них поломалось, устранили дефект и вывели людей через запасной выход в Хранилище. В Хранилище строителями был предусмотрен какой-нибудь пожарный выход, который открывался специальным звуковым кодом. Он вел на другую сторону долины и, соответственно, защитного пузыря. Это я уже фантазирую, конечно, но почему бы и нет? Для того, чтобы снять защитное поле или сделать в нем устойчивую дыру, Соворотов использовал свой импульсный генератор. Логично, а?

– Если у них был генератор, то они забрали его с собой, – сказала Вика. – А Ключ Патрисии украден или провалился в какую-то щель, где его не достанешь. Мы по-прежнему в безвыходном положении.

– Вика, не тупи, – Аня хлопнула ладонью по столу. – Ты слышала, что читал Геннадий Альбертович? «Выдан импульсный генератор подбора номер два». Значит, был и номер один, а может, и номер три. Нам надо лишь найти запасные генераторы, восстановить последовательность импульсов, подняться в пещеру и открыть ход наружу. Чихать нам на этот кулон, Патрисию и ее интриги! У нас все и так будет.

– Всего-то! – возмутилась Вика. – Найти, восстановить, открыть – прямо пара пустяков.

– Не ной, подруга, мы выберемся отсюда.

– Конечно, выберемся, но не стоит заниматься шапкозакидательством! Надо искать пропавший Ключ.

– И все же я склоняюсь к мысли, что у нас имеется хорошая альтернатива, – заявил Белоконев.

– И что важно, она дает независимость от французов, – добавила Аня. – Фотография поможет понять, как выглядит генератор. Сейчас мы ею вооружимся и пойдем шарить по углам. Наверняка найдем!

Вика покачала головой:

– Даже если мы найдем эти запасные генераторы, где гарантия, что мы в них разберемся?

– Мы что, по-твоему, идиоты? – возмутилась Аня.

– Разобраться в поломках людям без соответствующего образования будет, конечно, затруднительно, – вздохнул Белоконев. – Придется все-таки просить помощи у Патрисии.

– Нет уж, если альтернатива, то во всем! – не согласилась Егорова. – Обойдемся без нее. Ашора попросим, у него котелок варит.

Конец спорам о том, посвящать Патрисию или нет, положила сама Патрисия. Она явилась в кают-компанию и сообщила, что обнаружила в записях Соворотова причину катастрофы и теперь представляет себе полную картину.

– Они сделали альтернативный Ключ, – сказала она, – но неверно подобрали тональность в акустическом блоке. «Черное солнце» включилось, однако последующие команды были некорректны, из-за чего произошел системный сбой. Устройство восприняло все так, как если бы ему было задано сразу несколько программ. Эти программы перекрывают друг друга, хаос нарастает и все получается совершенно не так, как должно.

– А предохранители древними учеными были не предусмотрены? – спросила Вика.

– Видимо, нет. Так называемая «защита от дурака» появилась позднее, когда техника стала массовой. В эпоху, когда к устройствам подпускались только обученные, хорошо зарекомендовавшие себя люди, предохраняться было не от кого.

– Опрометчиво со стороны древних антарктов, – Аня пододвинула к Патрисии фотографии. – Что ж, если ты про генератор уже все знаешь, посмотри, что я нашла.

Пат отнеслась к находке серьезно: