Выжить в Антарктиде

- Вы давно его знаете?

- Выросли по соседству. Вы хотели, чтобы я вас познакомил поближе?

- Нет, - Вика подавила нервный смешок, - понимаю, что мое любопытство выглядит несколько странно. Но что делает телохранитель вдали от своего клиента? Почему Владимир, например, обедает с нами, а не с боссом?

Громов пожал плечами:

- Наверное, потому, что с боссом он не обедает по определению. Это вопрос субординации. А кушать телохранителям тоже когда-то надо.

- Тогда где обедает второй охранник? Ведь в Антарктиду плывут только двое охранников, остальные остались на берегу.

- Какая вы наблюдательная. Все-то вы приметили.

- Если не хотите отвечать, то не надо, - Вика и сама уже чувствовала, что разговор свернул совсем не в те дебри. – Это мое глупое любопытство.

- Нет, почему же, думаю, в этом нет особой тайны. Второй охранник, Дима Ишевич, столуется в третью смену вместе с командой ледокола. Они охраняют босса с Володей по очереди.

- Спасибо, - Вика отвернулась и, чтобы переключиться, воскликнула, указывая рукой на белое пятно у горизонта: - Смотрите, это айсберг?

Юрий послушно вгляделся вдаль:

- Нет, это плавучий лед. Но мы стремительно приближаемся к ледяному континенту, и настоящие айсберги не заставят себя ждать.

- Как жаль, что небо скрыто пеленой. Я думаю, на солнце айсберги особенно красивы, - Вика никак не могла отделаться от неловкости и потому несла всякую чушь. - А еще капитан в новостях говорил, что жители южного полушария имеют возможность наблюдать приближающийся астероид. Наверное, тоже зрелище незабываемое.

- Скажу вам по секрету, - Громов слегка наклонился к ней, - к ночи, как только мы минуем область низкого давления, облака разойдутся.

– И качка уйдет?

- Совершенно верно. Я видел метеосводку. Пожалуй, сразу после спектакля можно будет выйти на верхнюю палубу и полюбоваться закатом. Может, и астероид удастся обнаружить. У вас есть подзорная труба?

- Нет.

- Вот и я не взял. И театральный бинокль забыл. Такая незадача. Кстати, что за пьесу вы сегодня даете?

-  «Моя прекрасная жизнь». Вы придете?

- Вы меня приглашаете?

- Почему бы нет. Да, я вас приглашаю! Если у вас нет других, более важных дел.

- Я обязательно приду. Люблю театр. Правда, бываю редко. Но, кажется, я уже об этом говорил.

Вика улыбнулась куда более раскованно:

-  Вообще,  мы не театр в полном смысле этого слова, а особый род театрального искусства – антреприза. Настоящие спектакли заточены под определенную сцену и не могут быть без ущерба перенесены на другие площадки. А мы едем налегке, у нас нет здания, нет декораций, да и костюмы больше похожи на условность. Все по минимуму, потому что сегодня мы выступаем в корабельном салоне, завтра в отеле, и трудно предвидеть заранее, какие там условия.

- Не сомневаюсь, что вы справитесь, и в таком виде это тоже будет очень интересно.

- Я надеюсь.

- Как понимаю, сегодня у вас нет репетиций?

- Нет, прогон состоялся вчера. А сегодня в салоне готовят зал и сцену. Возможно, мы еще пройдемся по нескольким моментам перед самым показом. Все зависит от  Елизаветы Даниловны, как она распорядится.

- Значит, лекцию нашего доброго Паганеля вы планируете посетить?

- Да. За завтраком он здорово излагал про Дрейка. Про Антарктиду я, к сожалению, знаю ничтожно мало, но готова восполнить образовательные пробелы.

- Я тоже не прочь его послушать. Уж очень колоритная личность. – Громов обернулся на дверь, ведущую на склад: - Кажется, все страждущие получили куртки, пора и вам, а то мисс Портленд уйдет, и ищи ее потом. Говорят, такое тут случалось.

Вика тоже обернулась и с сожалением констатировала, что он прав.

- Действительно, быстро они управились. Наверное, только мы с вами и остались.

- У меня экипировка есть, - сказал Громов. – И ветрозащитная куртка, и сапоги, и унты. Поэтому в списки я не включен.

- Зачем же вы пришли сюда? – удивилась Виктория.

-  А уже не помню, зачем, - с озорной улыбкой откликнулся Юрий. – Может быть, чтобы вас лишний раз увидеть?

***

К обеду качка возросла, а число пассажиров в столовой еще уменьшилось. Вика с удивлением заметила, что на скатертях разложили мокрые салфетки – как пояснил официант, чтобы тарелки не скользили.

К счастью, все артисты труппы были в относительном порядке. Даже Сергей Давыдов, пусть и позеленевший, сидел на своем месте и уверял взволнованную Бекасову, что в состоянии работать спектакль.

-  И все равно замены нет, - вздыхал он, едва слышно.

- Помню, я «Вишневый сад» играл, - ударился в воспоминания Урусов. – Температура под сорок, голова кружится, а замены нет. А что поделаешь? Такова наша судьба, наш добровольный выбор.  Или вот еще Михал Михалыч, помнишь, Лиз? У него отец умер, а ему надо было в роли Фигаро по сцене скакать. И не отменишь ничего. Он потом мне признавался: «Не поверишь, Женя, сколько трагичного таится в комичном»…

-Ладно, репетиции не будет, отдыхайте, копите силы,- постановила Бекасова. – Тут уж, как говорится, не надышишься. Но чтобы за сорок минут до начала все были в салоне одетые и в гриме! И костюмы свои проверьте, чтобы никаких оторванных пуговиц и мятых складок.

Трапеза подходила к концу, когда капитан по громкой связи объявил о приближении настоящих айсбергов. Многие предсказуемо бросились в каюту за фотоаппаратами. Даже Бекасова, неторопливо встала и, заваливаясь то на один бок, то на другой, старательно балансируя руками, поковыляла к широким окнам, чтобы полюбоваться на чудо.

Володя и Юра остались за столом одни.

- Знаешь, Юр, всегда считал, что женщины делятся на два основных вида, - произнес Володя, - «прелесть какие дурочки» и «ужас какие дуры», все прочие являются малочисленным исключением из правил. Но на этом корабле собрались сплошные исключения.

- Ну отчего же, вот эта Анна, гимнастка, например, вполне тянет на правило, - пожал плечами Громов. – В ней нет никакой изюминки.

- Ошибаешься. Анна Егорова очень необычная. И настолько умная, что умеет казаться глупой. Не нравится она мне. И вообще цирковые не нравятся, особенно фокусник. Таинственности наводит, псевдоним ненормальный…

- А чем тебе не угодил псевдоним «Ашор Визард»? Звучно, загадочно, в стиле бродячего шапито.

- Ашор Визард некогда был по паспорту Альбертом Константиновым. А теперь он и по всем документам, включая водительские права, стал Ашор. Не чудно ли?

- Ну и что? Подумаешь, фамилию поменял. Может, женился и ради жены решился со старой жизнью порвать.

- Он не был женат. А вот от закона таким способом скрыться…

- С помощью професионального псевдонима? Да скорей наоборот, он только внимание этим к себе привлечет, - Громов улыбнулся. – Знаешь, Вов, у некоторых народов есть обычай менять имена, если смерти избежишь. Вдруг, дело в этом?

- Ты для всех оправдание ищешь.

- А чего к людям по пустякам цепляться?

Грач вздохнул.

- Биография у Ашора весьма пестрая, - признал он нехотя. -  Учился на врача, но бросил. Бродяжничал по Уралу, несколько лет жил в каких-то землянках, типа, просветления искал, с духами общался. Потом цирком увлекся. К суду, конечно, не привлекался, но кто его знает, с какими уголовниками он в этих землянках дружбу водил?

- Слушай, если он тебе кажется подозрительным, как ты в поездку его допустил?

- Паша настоял. На просмотре он Патрисии очень понравился. У Ашора, видите ли, гран-при на международном конкурсе иллюзий и уйма дипломов. Он у нас маг не пальцем деланный. А я что? Домыслы к делу не пришьешь.

- Вот и не начинай. Человек долго искал себя, так бывает, - примирительно сказал Громов.

- Работа у меня беспокойная. А с этим Ашором, я чувствую, что-то не так.

– Так у тебя и с Викторией Завадской все не так. Миледи ее обозвал, а она совсем не такая..

-  С Завадской другое. Но я гляжу, ты вот-вот на нее подсядешь крепко.

Юра отвел взгляд: