Мыло

– Уф! Слава тебе господи!

Они ещё раз внимательно осмотрелись. Прошлись вдоль обочин, заглянули под машину. Игорь оглядел бампер, пощупал капот. Никаких следов на машине, никакого тела на дороге. Ничего.

– Что же ты видел?

– Не знаю… дух! Призрак! – зло, с надрывом, ответил Игорь. Он сильно хлопнул дверцей. – Поехали отсюда!

Раньше с ним такого не случалось, Игорь бережно относился к машине. Всю оставшуюся дорогу Вероника напряжённо размышляла. В последние два дня с ними творилось, что-то неладное. Её кошмар, призрак маленькой девочки на кладбище, вот и мужу, что-то померещилось… Уехать никак не могут. Что мешает им, почему городок не отпускает, отчего у обоих начали появляться странные видения? Что это за фраза: – "Как в тот раз!" – непроизвольно обронённая её мужем? С ним уже происходило подобное? Если да, почему он не рассказал ей об этом?

Вероника украдкой искоса посмотрела на Игоря. Тот сосредоточенно управлял машиной, на скулах играли желваки. – Зачем мы приехали сюда, на кой чёрт? Да гори всё синим пламенем! Отдыхали бы сейчас в Испании, валялись на пляже, вино пили....

Осветив фарами забор, Игорь остановил машину возле самых ворот. Оба молча сидели некоторое время, глядя в тёмные окна бабы Любы. Но там, было темно и тихо.

– Тревожить будем?

– Зачем? – поморщился Игорь. – Пусть бабулька спит, я в подвале керосиновую лампу видел, потряс, вроде заправленная. Ключи у нас есть, фонарик возьму из багажника, сообразим свет. Пошли?

Огонёк керосиновой лампы чуть дрожал, потрескивая. Они лежали на кровати, и каждый думал о своём. Оба устали от прошедшего дня, пережитое нервное напряжение не опускало, непонятность происходящего не давала покоя.

– Знаешь, давно хочу тебе сказать…– с некоторым усилием произнося слова, нарушил тишину Игорь. Вероника повернула к нему голову. Лицо Игоря было сосредоточенно, взгляд обращён внутрь себя.

–Помнишь, я машину в ремонт сдавал? Сказал, что в дерево малость заехал, капот помял? Так вот, не в дерево, я человека тогда сбил.

– Насмерть? – во рту у Вероники пересохло.

– Не знаю.

– Как всё произошло? – Вероника села в кровати, Игорь поднялся то же.

– Он выскочил на проезжую, словно чёрт из табакерки, я затормозить, толком не успел. Тот и полетел, кувыркаясь, вверх тормашками.

– А ты?

– А я. Я испугался и уехал.

– Видел, кто ни будь?

– Если бы видел, я с тобой бы сейчас тут не лежал, наверное, как ты думаешь?

– Кто хоть это был, не узнавал?

– Пьяный бич, в местных сводках потом писали. Да не в этом же дело! – почти закричал Игорь. – Я человека сбил, и не помог, понимаешь?

– Ладно, успокойся. Что ж сейчас – то слёзы проливать? Бич он и есть бич, их много, а ты у меня один.

Игорь вздохнул, потом лёг, закинув руки за голову.

– Знаешь, – задумчиво произнёс он. – Я сейчас подумал: – может всё, что тут мерещится, это наши прошлые грехи? И что тогда дальше ждать?

– А он прав! Как же я сама не додумалась? Тогда всё сходится! Бросила ребёнка – кошмары с детьми, сшиб бича, – призрак на дороге! Только не понятно, как всё происходит, кто за всем этим? Может и вправду, летающая тарелка эксперименты над ними проводит?

Глава 6

Утром их разбудил стук. Вероника, тяжело поднявшись с влажной постели, шаркая тапочками, пошла в сени, открывать. Нащупав в полумраке щеколду, распахнула скрипящую дверь. В глаза ей ударил яркий солнечный свет. Жмурясь, она различила на крыльце облик бабушки Любы.

– Вставайте, всё царство небесное проспите! –c порога звонко проговорила та. – Чего вернулись то? Он не пускает?

– Кто он? Куда не пускает? – Вероника посторонилась, бабушка юркнула мимо неё, из полумрака сеней раздалось: – Не знаю, кто он, но не пускает!

– Говори, бабушка, режь правду матку! – послышался голос Игоря. – Здравствуй! Чаю хочешь?

– Здравствуй, мил человек! Отчего же чаю не попить? Попьём чаю, запросто.

– Хозяйка! Иди, угощай гостью!

– Сейчас!

Вероника зевнула, прикрывая ладошкой рот. На улице с утра уже было жарко, безветренно. – "Хоть бы дождичек пошёл, что ли. Когда это пекло кончится?" Вероника, осторожно ступая, поднялась по лестнице и поплелась на кухню. Свет так и не дали.

– Здравствуй девонька! Здравствуй красавица! – поприветствовала её бабушка Люба. Она сидела, сложив руки на животе, возле окна. – Ты уж прости старую дуру, что сразу не поздоровалась! Не смогли вчера уехать, значит?

– Не смогли. Ехали правильно, а вернулись обратно.

– Не только вы, милая моя! Многие назад возвернулись! А кто уехал, так тот с концами! Сгинул, ни слуху не духу, прости меня господи!

– Ну и что об этом в ваших краях думают? – спросил Игорь. Он стоял, облокотившись на холодильник, подперев ладошкой голову.

– А то и думают, что конец света наступает! Всех собрать в своём стойле, – и порешить за грехи разом!

– У тебя, баба Люба, как чуть, так Армагеддон! – Вероника поставила чайник на газовую плиту (благо, баллон вчера поменяли), шаря взглядом по полкам в поисках спичек.

– Хоть как назови, а только света нет, телевизор не работает, телефон не отвечает! Не уехать, ни вернуться, никто не может!

– Что в городе твориться? – Вероника, наконец, нашла спички, открыв конфорку, зажгла газ.

– По магазинам все бегают, как оглашённые, продукты закупают, спички, соль.

– Ты-то купила себе?

– Купила. Ещё муки бы мешочек, да сахару. Вы, не собираетесь?

– На всю жизнь не запасёшься – задумчиво произнесла Вероника. – Игорь, что думаешь?

– Бензином заправиться не мешало бы.

Баба Люба кряхтя, поднялась со стула. – Пойду я!

– Бабушка! А чай?

–Некогда. Коль поедите, собираться надо.

За бензин пришлось заплатить втридорога. В продуктовых магазинах стояли очереди, преимущественно из старушек. Сметали с прилавков всё, но особой популярностью пользовались: соль, сахар, спички и мыло. Мужики мало участвовали в этой кутерьме, посмеивались над старухами, – дескать, старые ещё целый век небо коптить, намерены, дольше всех прожить хотят. Впрочем, если бабуся намекала, что нальёт, помощники мигом находились. Никто не работал, да и работы в городке после кризиса, для мужиков совсем не стало. Единственный кирпичный завод и тот, – стоял уже более года. Перебивались случайными заработками, которые тут же пропивали. Прилично жили лишь единицы, в основном те, кто при советах находился ближе к кормушке. Они поднялись, понастроили на берегу элитные дачи, разъезжали на крутых иномарках. Их люто ненавидели за глаза, но готовы были услужить, помани те лишь пальчиком. Основная же масса жителей бедствовала, спивалась от безысходности, вымещая всю свою накопившуюся злобу на семье и таких же, как они сами. Единственное развлечение, когда не было денег на пойло, – телевизор. Там их учили, как надо жить жеманные особи, вся заслуга и весь талант которых, вовремя подставить свой зад. Рассуждали о высоких материях безголосые и бесталанные, в столице шёл непрекращающийся праздник, юбилеи сменялись шоу, с длинноногими девицами, показывали пьяные междусобойчики, рассказывали о тяжёлой жизни офисных работников…. Бодро выступали президент и премьер, утверждая, что кризис успешно преодолён, что пенсия растёт, что с отдельными негативами будут бороться. Офисная плесень меж тем всё разрасталась и разрасталась, достигнув неимоверных размеров, готовая походя поглотить всё государство…

Отстояв очередь, бабе Любе удалось купить заветный десятикилограммовый мешок сахара, больше не давали в одни руки. Купила сахар, пачку соли, ячейку яиц, буханку хлеба и Вероника, неожиданно для себя поддавшись общему настроению. В хозяйственном магазине им удалось приобрести несколько свеч. На этом, набег по магазинам, окончился. Слухи по городу ходили различные, толком никто ничего не знал, каждый строил свои предположения, насколько хватало ума и фантазии. Одни утверждали, что виноваты инопланетяне, не зря же видели тарелку в небе, другие, во всём винили военных, понатыкавших железных мачт вокруг города. Говорили, что военные с этих вышек пустили на город неведомую волну, чтобы испытать на жителях новое оружие. Тех, кто уезжал, они арестовывали, ну а кто не смог уехать и вернулся, те были или пьяными, либо их чёрт водил по кругу. Версия с военными Игорю приглянулась больше других. Они же видели, когда ехали сюда, и вертолёты, и армейские грузовики, и непонятные мачты по обе стороны дороги. Может и впрямь на них что-то испытывают? То, что населению ничего не рассказали, удивления не вызывало, народ в этой стране никогда не жалели, во все времена страна служила полигоном для экспериментов, в основном – как не надо жить. Непонятно вот только, как они сумели сделать так, чтобы уехать отсюда было невозможно?