Другие

…Вот мы и вернулись и к самому первому вопросу. Смотри что получается. Предположим, есть человек, который знает всю твою семью. Молчи. Я сказал «предположим». Хотя. Вот скажи, как рядовой человек смог узнать личные номера телефонов далеко не рядового офицера спецслежбы и так же не рядового инженера секретной лаборатории совсем уж негражданского предприятия? Про дочь твою промолчу. Она в этой истории самое слабое звено. Что. Сьел?

А узнать номер не сложно. Дай только «на лапу». И так везде. И во всём. Чем больше интерес частных лиц к закрытой информации — тем просто больше требуется денег. Ну, это, скажем, на самом низком уровне, типа ты мне, а я тебе. А представь себе не частное лицо, и не какое-нибудь ООО, а ОРГАНИЗАЦИЮ, которая может гарантировано утопить в резаной бумаге любого, потчеркиваю — ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА в любой стране мира. И далеко не простого труженника. Да. Ты правильно подумал. Именно в той бумаге, которую ценят во всём мире. Ты думаешь, что есть трудности получить даже закрытую или секретную информацию? Есть исключения? Не будь идеалистом. И не нужно верить, что ТАМ, — и генерал поднял глаза вверх, — другие. Ты считаешь, что властьимущие, имеющие к тому же кучу денег, откажутся от возможности иметь ещё больше? И денег и власти? Нет, Сергей Павлович. Нет, и ещё раз много нет. Всё зависит от колличества мешков с деньгами. А ТЕ не просто оплатят уже предоставленные услуги, но и к тому же сделают существенную предоплату для возможных дальнейших обращений. А позже «благодетели» смогут, да и будут командовать — на кого тем гавкать и сколько по времени это нужно. И любые секреты на блюдечке с голубой каёмочкой доставят туда, куда им прикажут. Поэтому последним рубежом от таких вот «курьеров», и являемся мы. Вот такие наши невесёлые дела.

— Виктор Фёдороович. Вы нарисовали уж совсем мрачную картину. Есть же люди с честью и с достоинством. Есть люди неподкупные. И их немало. Я считаю, что сам из тех.

— Сергей Павлович. А почему, как ты думаешь, я хочу, что б мой кабинет занял именно ты? Да потому, что более подходящей кандидатуры в данный момент и не имеется. Вот на днях ты сказал, что и машины личной не имеешь. А вот, как на духу — много у нас таких, кто давно уже не купил себе, да и своим детям, самые навороченные машины. Мне, со своей зарплатой, надо копить на некоторые лет десять, если не больше. А все молчат. Словно это нормально.

А по тому, что ты сказал, я отвечу. Да, есть чистые люди. Ты и Белый в их числе. Поверь уж мне. Вас не купить. И это — немало… А вообще таких людей не так уж и много. К моему сожалению.

Знаешь, месяца два-три назад проводится соцопрос. Тема звучала так — «Если Вам будет вручён миллион долларов. Как Вы поступите с ним?» Не помню точных цифр, но где-то процентов 80 ответили, что уедут из страны вообще. 10 процентов посчитали, что большую часть денег надо вложить в акции иностранных компаний, а самим жить на проценты. Там была ещё какая-то статистика, но, самое главное — остаться в России или положить деньги на счета наших банков, особенно Сбербанка, было всего около трёх процентов. И только полтора процента опрошенных ответили, что улучшат свои жилищные условия, оплатят детям обучение в институтах, а сами же продолжат работать здесь, в России. Ты понимаешь ужас этих цифр? У меня, когда это читал, последние волосы на голове шевелились.

Генерал замолчал и внимательно посмотрел на полковника.

— Хотя, повторюсь, к нашему счастью, такие люди, назовём их — патриоты, есть в стране. И на таких людях держится страна. ПОКА держится. И Белый — из их числа. Ты думаешь, если б он был другим, остался бы в России хоть на миг? Там, за бугром, он за самое короткое время стал бы миллионером. А здесь…

— Грусно, Виктор Фёдорович, если этот опрос не заказной, а реально объективный.

— Реальный. Наша служба имела к опросу самое прямое отношение.

Генерал встал, налил себе воды. Выпил и немного успокоился.

— Ладно. Отвлёкся я. На чём мы остановились? А… Так вот. Представь такую комбинацию. Тебя пока оставим в стороне. Возьмём твою внучку и её родителей. Смотри что получается.

Узнав, что Белый может вылечить твоего ребёнка, его убирают. Потом… Родители в трауре. И здесь подходят «утешители» с соболезнованиями, и на фоне того эмоционального состояния, в котором будут находиться Вика и Дмитрий, много чего обещают. Впрочем, может быть даже проще. Убирают Белого, подходят к Дмитрию или к Виктории и предлагают свою помощь. Мол, уникальную операцию, которую не делают нигде, кроме там-то и там-то. И совершенно бесплатно. Вика едет с дочерью, а дальше… сам понимаешь. Или шантаж или ещё что. Уверен, что у этой мрязи что-нибудь, да получилось бы. Вот что мы имеем на данный момент. Ты не согласен?

— Ваши слова и выводы вполне логичны, Виктор Фёдорович. Но зачем городить такое?

— Да потому, что разработка Дмитрия, о которой я немного наслышан, лишит американцев малейшей возможности «нагнуть» Россию. Они, судя по всему, услышали что-то, вот и зашевелились. Сейчас, по всем данным, бОльшй цели, чем узнать о разработках Игнашева или ликвидации его самого, нет… Так что давай сейчас подумаем как нам действовать, исходя из той обстановки, что я тебе обрисовал…

И далее, почти ещё полчаса, шёл разговор о планах работы как подразделения полковника Ярого в частности, так и всей организации. Генерал проинформировал и о том, что работают сейчас в усиленном режиме не только Питерское подразделение, но и аналогичные структуры по всей России.

* * *

Ярый вышел от генерала и глянул на часы. До встречи с полковником из МВД оставалось не так уж и много времени. Из приёмной позвонил своему водителю.

— Саша. Добрый вечер. Я тебя сегодня отпускаю пораньше. У меня встреча наметилась. Так что доберусь сам.

— Сергей Павлович. Мне запрещено…

— Саш. Ты что, будешь меня ждать допоздна у кафе?

— Сколько надо, столько и буду ждать. Это моя работа.

— Саша. Я встречаюсь по личным делам. Поэтому, повторюсь, тебя отпускаю. Позвоню сейчас твоему начальнику, согласую, что б тебе не попало. Договорились?

— Спасибо, товарищ полковник. Я тогда поеду домой на служебке. Если понадоблюсь — звоните в любое время. Приеду туда и во столько, как скажете.

— Спасибо, Саша, но я доберусь сам. Завтра как обычно. До свидания.

— До завтра, Сергей Павлович.

Полковник позвонил начальнику гаража, поставив в известность о том, что водитель его машины ему сегодня не требуется.

Опять глянул на часы. Пора было и поторопиться. Ярый не хотел заставлять себя ждать. Он всегда был принципиально точен во встречах.

Набрав номер, позвонил Виктору Константинову, услышав от того, что встреча не будет перенесена, сообщив о точном адресе кафе и его названии.

Без трёх минут 18.00 в деврь кабинета постучали.

— Войдите.

В кабинет буквально ворвался Терентьев. Взмыленный, весь на нервах. Глянул на часы и облегчённо выдохнул.

— Успел? — с улыбкой спросил полковник.

— Да, — чуть отдышавшись, ответил капитан.

— Давай документ.

Стас, сделав несколько шагов, положил на стол Сергея Павловича несколько листков.

— Ты, капитан, говорил, что там был один документ, а здесь…

— Товарищ полковник. Так там сняли копии. Пришлось бегать по инстанциям и мои изымать, взамен вручая новые.

— Здесь полный комплект? Ты уверен? — спросил Сергей Павлович, постучав по жидкой стопке бумаг.

— Так точно, товарищ полковник.

Ярый внимательно прочёл первый экземпляр. Хмыкнул. Сравнил его с копиями. Взял в руки и порвал на четыре части.

— Капитан. Слушай сюда. Если всё «прокатит» — тебе повезло. А если где-то всё же всплывёт твоя «филькина грамота» — вполне возможно, что ты не отделаешься объявленным выговором. Тебе всё ясно?