Четыре друга народа

— Гражданин бригадир, вот граждане от комиссара Мариано, — объявил караульный.

Смуглый человек с тёмными кудрями в двууголке, стоявший у окна, повернулся и двумя шагами, похожими на прыжки леопарда, пересёк комнату. Бригадир Гарум, а это был, конечно, он, улыбнулся такой белозубой улыбкой, что её предъявитель мог без всякого паспорта доказать, что он происходит с Островов.

— Это вы из мильиции Гаваньи? — спросил он, и тут же воскликнул, — Эй, постой, да ведь ты Арно Флипон, ты помогал Клубу строить декорации на праздньике Весны!

— Да, гражданин бригадир! — радостно выкрикнул Арно.

— Значит, вы не из Гаваньи, — сказал Гарум. Он тут же сменил улыбку на складку между густыми чёрными бровями.

— Я из милиции Секции Гавани, гражданин бригадир Гарум, — шагнул вперёд Фабио. На всякий случай он не стал сразу называть своё имя. Он, конечно, уже вспомнил, что слышал про гражданина Гарума, вождя восстания на Островах, одного из основателей Клуба Худых, постановщика главных революционных шествий и праздников. Но Фабио уже решил про себя, что, если сможет, то откроет секрет Тибула только лично гражданину Эквиа, ну или Суок.

— Это очень хорошо, — сказал Гарум. Похоже, ему сейчас было не до имён.

— Тогда к делу, — он положил руки на плечи Арно Флипону и его чёрные глаза оказались прямо напротив голубых глаз мальчика.

— Гражданьин Арно, ты ручаешься за своих друзей? — спросил Гарум.

— Ручаюсь, гражданин бригадир, — не моргнув, ответил Арно.

— Отльично, — сказал Гарум.

— Теперь вы все, граждане. Возьмётесь выполньить опасное задание для Республики?

— Да, гражданин бригадир, — хором ответили друзья.

— Тогда слушайте. Нам очень нужно связаться с Секцией Гаваньи и с Народным Флотом. Наши наблюдательи с арнельфьеров докладывают, что они отбили мятежников и сами перешли в наступленьие. Но дивизии Просперо заньимают весь центр Столицы и отрезают нас от Гавани. Они захватили или взорвали все мосты на левый берег. Мы не можем связаться с Гаванью. Похоже, всех наших фронт-курьеров перехватывают. Генералу Эквиа очень нужно, чтобы его депеша попала к командирам сил Гавани и Флота. Если не получится доставить письмо, нужно передать им сообщение на словах. Нужно их убедить, чтобы Гавань и Флот немедленно прекратили наступленьие! Просперо хитёр, он специально отступает и выманьивает их подальше от моря и защиты корабельных пушек, чтобы разгромить. Они, конечно, не дураки и должны поньимать, что это опасно. Но скорее всего оньи просто не уверены, что их кто-то поддержит и поэтому спешат. Просперо хочет разбить нас поодиночке. Сначала Гавань, пока Клуб Худых ещё не собрал рабочие Секции. Потом нас. Нам нужно ещё несколько часов на подготовку наших сил. К полуночи мы вооружим и поставим в строй десять тысяч бойцов и будем готовы. Если мы ударим вместе с Гаванью и моряками, с двух сторон сразу, то раздавим мятеж, — Гарум яростно сжал кулаки.

— Только пусть сейчас остановятся! Просперо заманьивает их на широкие центральные площади, наверняка он поставил там свои главные батареи. Их сметут картечью! Надо как можно быстрее их предупредить!

Мы надеемся, что вам, мальчишкам, будет легче пробраться через силы Просперо. Ну а дорогу в Гавань вы должны знать лучше любого из нас. Ну что, готовы?

— Мы готовы, гражданин бригадир, — ответил Фабио за всех, — Дайте каждому из нас письмо, и мы попытаемся пробраться отдельно. Уж один-то точно пройдёт! Ради Республики мы сделаем всё, что только сможем!

— Вельиколепно сказано, гражданин! — Бригадир Гарум широким театральным жестом снял двууголку и примерил её на голову Фабио. Гарум поглядел на Фабио, и вдруг по его лицу, как по воде от ветра, пробежала рябь. Через секунду он опять улыбался.

— Подождите на первом этаже в караульной, граждане, я пришлю к вам письма и провожатого, — сказал Гарум торжественно и опять отошёл к окну, — Помньите, от вас зависит судьба Республики. Удачи вам. Идите. Гражданин Арно, останься на минуту, — добавил он.

Фабио и Колен развернулись. Колен тут же выскочил из комнаты. Фабио на секунду задержался у двери. Рядом с ней у стены стоял портрет, который Фабио не мог заметить, когда входил. На портрете был изображён генерал в двууголке с пышными перьями. У генерала было лицо Фабио.

«Ох уж мне эти весёлые сестрички Летти», — только и подумал Фабио.

Мальчишка постоял немного у двери в кабинет Гарума. Арно вышел и не заметил его. Флипон-старший что-то спросил у часового и тот повёл его вниз по лестнице. Мысли носились у Фабио в голове, как перепуганные мыши. Наконец, он ухватил одну из них за хвост. Другие тут же попрятались.

«Пора идти к генералу Эквиа и всё рассказать, а то если меня к нему под караулом приведут, вряд ли будет легко его убедить», — вот какой была пойманная мысль.

Фабио повернул голову, чтобы найти в коридоре дверь в кабинет Председателя Клуба Худых. Он увидел, что гражданин в синем генеральским мундире и чёрных штанах Клуба Худых, гражданин с бледным лицом в чёрных разводах, гражданин с коротко остриженными золотыми волосами и пронзительным взглядом серых глаз идёт по коридору прямо к нему, к Фабио.

«Ну вот и всё», — выдохнул Фабио и шагнул навстречу генералу Эквиа. Вдруг что-то больно ударило Фабио в лоб. Он очутился один в тёмной комнате. Генерал Эквиа исчез.

Глава XI. НАСТОЯЩИЕ СПИСКИ ТИБУЛА

— Эквиа, зайди, — услышал Фабио знакомый голос из-за стены. Фабио помотал головой. Голова гудела.

— Нет времени, — ответил другой голос.

— Тогда послушай здесь, — настаивал первый.

— Говори, — разрешил второй.

— Здесь тот самый Фабио. Он сам пришёл, — Тут Фабио моментально пришёл в себя. Вот что он понял. Первый голос принадлежал бригадиру Гаруму. Второй был генерала Эквиа. Фабио ударило дверью, когда Гарум распахнул её, выходя из кабинета. Теперь он был зажат в тёмной щели между раскрытой дверью, которую он принял за стену, и настоящей стеной. Двое за дверью его, наверное, и не заметили.

— Что говорит? — спросил Эквиа гораздо тише.

— Ничего, — ответил Гарум тоже тихо, — Он даже не назвался. Я его отправил связаться с Гаванью, а потом случайно узнал. Он сейчас внизу в караульной, ждёт твоего письма.

— Взять, — голос Эквиа стал холодным, как вода в колодце зимой, когда в ней плавают льдинки, — Поиски Фабио прекратить, все отряды агентов отозвать и передать мне в прямое подчинение. Хватит шпионить, сейчас каждый штык дорог. Если я кого-то из них встречу раньше — сразу сниму с задания и заберу себе. Какой ты им дал пароль?

— Сено.

— Ха-ха. Но иголку-то мы всё-таки нашли! Хорошо. Фабио допросить. Если списки у него — отобрать и доставить мне. И чтоб ни одна душа в них даже не заглянула. Ты и сам лучше не читай.

— А если списков у него нет?

— Выяснить, где спрятал. Вот это, — Фабио через дверь не мог ничего видеть, но мы можем рассказать читателю, что с этими словами Эквиа достал из жестяной табакерки крошечный янтарный шарик и вложил его в пальцы Гарума, — чтобы побыстрее рассказал.

— И вот ещё, от доктора, — на этот раз к Гаруму перешёл оранжевый шарик.

— А если у Фабио есть сообщники? — спросил бригадир.

— Не сейчас. Уже не важно. Главное убедись, что хотя бы в ближайшие часы никто не будет размахивать настоящими списками. Кроме меня.

Что-то зашуршало.

— Вот это теперь настоящие списки Тибула, — продолжал Эквиа, — Видишь, первый враг — Просперо, ну и так далее. Внизу приписка, что настоящие, лучшие друзья народа — Клуб Худых. Подпись — Председатель Тибул. Грубовато, конечно, но теперь уже никто всё равно проверять не будет. Если окажется, что Тибул написал такие же — тогда возьмём их. Через час я в любом случае покажу настоящие списки Тибула нашим солдатам. Удачно, что это мы поймали Фабио, теперь будет проще объяснить, откуда они у нас. Через час Фабио должен будет подтвердить перед всеми, что это он убил Тибула и украл списки по заданию Просперо. Бросай всё остальное и займись этим. Смотри, чтоб у него на лице не было синяков. Если не будешь в нём уверен — лучше не выводи. Тогда скажем, что его убили во время погони, а списки нашли за пазухой. Испачканные в крови.