Нерушимый-4

Димидко продолжил:

— Я предупреждал об этом при знакомстве. Теперь — об условиях нашего сотрудничества. Наша зарплата, как и при Филимонове, будет составлять три тысячи в месяц.

Он взял паузу. Старый состав «Титана» не протестовал, так как привык к такой сумме, бывший балласт не возражал, потому что был предупрежден.

— Зато за победу или ничью — три тысячи каждому, включая меня. За победу в чемпионате — по сто тысяч каждому, за выход в переходный турнир — по восемьдесят… — Он сделал паузу. — И за выход в Первую лигу — по двести тысяч.

Ошарашенное молчание сменилось недоверчивым хмыканьем. Да уж… Все равно что Саныч бы объявил, что мы получим по сто миллионов за выход в космос — тот же эффект.

— Если будем все выиграть, получится около пятнахи тысяч в месяц, — сказал Микроб, чтобы хоть как-то ободрить «титановцев».

Но не получилось. Они по-прежнему сидели с кислыми рожами, не верили и не хотели верить ни новому тренеру, ни в себя. Будь сереньким, летай низенько, тогда авось не заметят и не съедят.

Только молодняк «Титана», Гусак и Васенцов, переглянулись и воскликнули в один голос:

— Круто!

— Вводная часть закончилась, — подвел итог Саныч. — Переходим к сегодняшним задачам. Первая половина дня: отработка приемов, игра восемь на восемь со сменой позиций. Тринадцать ноль-ноль — обед, вы включены в списки, просто называете свою фамилию в столовой и получаете порции. Четырнадцать ноль-ноль — идем в манеж определяемся с позициями на поле. Сразу предупреждаю: привычные позиции могут измениться. Решение тренера не оспаривается.

— Наконец-то у нас нормальный тренер! — потер руки Гусак.

— Ну и конечно игра восемь на восемь, — продолжил Димидко. — «Титан» против «Динамо». Проигравшая команда лишается выходного.

Ветераны «Титана» покосился на него неодобрительно.

Хреново. Очень хреново. У нас не просто некомплект, а и одиннадцать мотивированных игроков не набирается!

Да и в нашей команде не все гладко. Я посмотрел на Дрозда-Дятла. У него, как у муравьишки, ноги, ему — домой. Каждый день ему нужно возвращаться в Москву, нянчить жену и детей-подростков, чтобы любящая и понимающая супруга не проедала ему плешь. Они с Димидко предварительно договорились, что в субботу и воскресенье Дятел будет отсутствовать, а возвращаться — только в понедельник.

Соответственно, если мы будем проигрывать, жена окончательно обглодает Дрозда, приносящего в дом копейки, и он сперва начнет халтурить на поле, а потом и вовсе сольется.

Интересно, как бы отнеслась Алена, моя, то есть Звягинцева покойная жена, к известию, что мне придется часто отсутствовать и ездить по разным городам? Думаю, что не только с понимаем, но и с радостью, потому что, во-первых, она найдет чем заняться, пока меня нет, а во-вторых, и сама бы с радостью поехала куда-нибудь со мной, и на стадион пошла бы поболеть за нашу команду, и кричала бы громче всех.

Теперь Алена меня старше на полжизни, я мог бы быть ее сыном. Да и женщина с такими же именем и фамилией получила другое воспитание, ее личность прошла становление при других условиях, не стоит ее считать моей Аленой.

Трель свистка вывела меня из мыслей.

— По коням, товарищи! Пять кругов по стадиону. Слушаем меня! По свистку меняем виды бега. И так десять минут в максимальном темпе. Потом — разбиваемся по парам и делаем, что я скажу.

Мы переместились в манеж, который… как бы сказать… которого местная команда точно недостойна: просторный, светлый, с подогревом. В той реальности в таких играть не доводилось, да и откуда им взяться в моем захолустье?

Началась разминочка, которая оказалась настоящим испытанием для половины игроков «Титана»: бег, челночный бег, приставной шаг, захлест, бег высоко поднимая колени. Да быстрее, каракатицы! Тюлени! Сонные слепни! Доходяги!

Потом мы немного растянулись, я забрал Леню Васенцова, Сан Саныч встал в пару с Синяком.

Прежде чем поставить в ворота Леню, я постелил маты, чтобы парню с дефицитом массы было не больно падать.

— Ты как после той трени, живой? — спросил я.

Леня пожал плечами, сделался маленьким и жалким, и сразу стало ясно, что он, может, физически и в порядке, но морально — нет, и опять убиваться точно не готов. Пришлось его мотивировать:

— В предыдущую команду я попал сразу на сборы…

Забористая ругань Саныча заставила меня замолчать и повернуть голову. Н-да, судя по тому, как он разошелся, никто «Титан» не тренировал по-настоящему, а значит, ветераны аборигенной команды нам не помощники.

— Так вот, меня поставили в ворота, и в первый же день я около часа ловил мяч и падал, чего раньше, как и ты, ни разу не делал. Ляжки просто всмятку! Утром встать не мог.

— Это да, синие все.

— И на следующий день — то же самое, — продолжил я. — Болеть перестало где-то через неделю. Так что пройдет. Давай сперва я на ворота, а ты бей. Пока отработок в падении у тебя будет меньше.

— Ладно.

Он с недоверием посмотрел на мяч, словно тот мог укусить его за ногу, ударил… Я дернулся к мячу, но он попал в штангу.

Вообще Леня был для меня идеальным подающим партнером: пытаясь обмануть, он бил очень паршиво, мяч летел, куда хотел. Лучше всего у него получался сильный прямой удар, и я отрабатывал ловлю мяча, тренировал запястья. Ночью еще подкачаю их с помощью способностей — и вообще прекрасно будет.

Примерно час мы занимались приемами, потом злой и обескураженный Димидко нас поделил на две команды, как и обещал: старый состав, Васенцов на воротах, против нового состава, на воротах я. Чтобы игроков получилось девять и ситуация на поле хоть как-то уравновесилась, Саныч пошел играть за старый состав.

Наблюдая за игрой из ворот, я думал, что по сравнению со старым составом «Титана», наверное, лиловское «Динамо» — не такое уж дно… Ну правда. Лучшие титановцы ушли вслед за голубым тренером, а остались совсем никчемные — ни базы, ни дыхалки, ни-че-го. Этакие вечные резервисты, ни на что не претендующие, без амбиций, довольные своей ролью запасных и капающей на счет зарплатой. С такими даже двусторонку нормально не отработать, к сожалению.

Также огромные проблемы были и у бывшего динамовского балласта, а все из-за отсутствия Жеки и Игната, которые раньше вели игру в центре поля, а теперь на их месте зияла огромная дыра, закрыть которую не могли ни Клык с Дятлом, ни Мика с опущенным вниз Матвеичем…