Похищение в Свартхейм

Демант подозвал пажа в зеленой шапочке, и тот вместе со слугой, одетым в такого же цвета ливрею, потащил меня волоком по зеленому лугу.

– Во дворец Седьмого принца, – приказал Восьмой и довольно усмехнулся, – теперь мы будем жить в роскошной Золотой Усадьбы. Интересно, выдержит ли Девеллин год заточения в образе Зверя? Сомневаюсь. Его замок навсегда отойдет мне.

Глава 6

– Значит, ты Видящая, так? – начал без обиняков Демант, переступив порог роскошно убранной золотой спальни, в которую меня приволок слуга в зеленой шапочке.

Я сидела на позолоченном полу, обняв колени, и тряслась всем телом, но не от холода, в спальне было жарко, как в печке, а от страха. Судорожный паралич отпустил меня, и я беззвучно ревела. Голос пока так и не вернулся, поэтому я подняла полные слез глаза на Восьмого принца и замотала головой.

– Вот только не надо мне врать, смертная. Я раскусил тебя. Вас, Видящих, за версту видно: запретному черному колдовству не поддаетесь, да и обычно ни умом, ни красотой не блещите.

Демант запечатал воском белой свечи входную дверь, а также все углы небольшой комнаты, в которой стояла только кровать и овальное напольное зеркало в золотой раме.

– Теперь нас никто не подслушает, даже король, – ответил он на мой немой вопрос, сбросил на пол зеленую мантию и стал бесцеремонно раздеваться. Я закрыла глаза и отвернулась.

– Я спросил, а ты не ответила. Что ж, поучу тебя хорошим манерам.

В воздухе просвистел хлыст, я в страхе отшатнулась и перекатилась на густой золотой ковер, открыв на свое несчастье глаза – Демант стоял голым. Восьмой принц расплылся в ехидной усмешке и вдруг сел на пол напротив меня, пристально изучая мое лицо.

– Я прекрасен. Ты хочешь меня. Здесь и сейчас. Жарко, пламенно, безумно, как дикое необузданное животное, – чувственно шептал он, прикоснувшись к моему лбу длинными холодными пальцами.

– Нет! Нет! И еще раз нет! Чертов извращенец! – вдруг в гневе выпалила я.

Я так устала, что перестала чувствовать страх. Осталась только ярость. И злость. Если этот придурок попытается изнасиловать меня, то я… Не знаю, что я сделаю. Но не сдамся. Хватит с меня. Я так дико устала.

Демант рассмеялся, громко и заразительно, словно я рассказала какую-то шутку. Успокоившись, он провел пальцем по своему белому шраму и причмокнул губами.

– Так и знал. Все-таки Видящая, да к тому же зачарованная.

Я ровным счетом ничего не понимала, но Демант, по-видимому, и не собирался мне ничего объяснять.

Он встал, надел подбитый белым мехом золотой халат и удобно расположился на кровати. Перед ним материализовался из воздуха круглый поднос с кубком и фруктовой нарезкой.

Восьмой Принц подозвал меня пальцем, но, встретив мое упрямое сопротивление, пригрозил отхлыстать кнутом, поэтому я нехотя села на краешек перины. В животе предательски заурчало. Из-за пережитого я совсем забыла о еде, но теперь почувствовала, что жутко голодна.

Демант жестом предложил мне угоститься, и я залпом выпила гранатовый сок из тяжелого позолоченного кубка, жадно поглощая виноград и яблоки.

– Надеюсь теперь вы соизволите ответить на мои вопросы, – с издевкой произнес Восьмой принц, подперев голову рукой.

У него были длинные темные волосы, рассыпавшиеся чернильными узорами.

– Как тебя зовут?

– Ши. Эн, – по слогам ответила я.

– Королева? – поднял бровь Демант. – На нашем древнем языке звучит как «королева», – дружелюбно пояснил он и подлил мне в кубок гранатового сока из появившегося в воздухе стеклянного графина.

– Кто в роду колдовал? Откуда такая мощная защита? – продолжил допрос Восьмой принц, заботливо подкладывая на поднос новые фрукты.

Я опешила и поперхнулась. Тетя Мори упала бы в обморок, если бы узнала, что у нас в роду колдовали: мы были семьей ученых, геологов и филологов, никаких магов и ведьм, поэтому я лаконично ответила:

– Никто. Мы обычные люди.

– Ложь.

Демант резко изменился в лице и из дружелюбного Восьмого принца снова превратился в хладнокровного психопата.

– Ты застываешь, потому что на тебе оградительные чары, – зло прошипел он, – стоит кому-то из нас принудить тебя магией, и тебя сковывает. Ты в коконе. В белом и сияющем коконе. Значит, в роду кто-то защитил тебя от запретного черного колдовства.

Мне никогда и в голову не приходило, что причина моего недуга кроется в чарах, а не в расшатанной нервной системе из-за пережитого в детстве стресса. Об этом я и сказала Деманту.

– Значит, ты и сама не знаешь, какой силой обладаешь в Свартхейме, – задумчиво произнес Восьмой принц и откинулся на подушки. – Что ж, проверю тебя в последний раз…

Он бросил на меня взгляд из-под длинных черных ресниц и криво усмехнулся.

– Еда и питье отравлены. Если я ошибся в тебе, то через мгновение ты умрешь.

Я снова поперхнулась и расплескала по золотому покрывалу сок, выплевывав на пол куски отравленных фруктов. Смерть от отравления средневековым психопатом. Так и напишут на моей могиле. Если когда-нибудь найдут мой труп. И опознают.

Прошло целая минута, но я все еще была жива.

Восьмой принц настороженно наблюдал за мной, ожидая, по-видимому, что я изойду кровавой пеной или посинею, закатив глаза.

– Все-таки Видящая, да к тому же зачарованная… Великая Дана и Черный Лес все-таки услышала мои молитвы – это же истинное чудо…

Демант потрясенно прикоснулся к шраму на лице скрещенными пальцами в каком-то молитвенном жесте и облегченно выдохнул.

– Итак, девица Ши из клана Эн, – с полуулыбкой начал он, снова превратившись из психопата в галантного Восьмого принца, – ты послана мне Великой Богиней, чтобы спасти от самого ужасного и жестокого проклятия Свартхейма.

И он ткнул пальцем в свое обезображенное лицо и дико улыбнулся. Все происходящее стало напоминать бред сумасшедшего.

– От чего? – непонимающе переспросила я.

– От этого уродливого следа, который оставил на моем некогда прекрасном лице король, когда я соблазнил его уже покойную супругу, после чего он заточил меня на тысячу лет в Яму в образе чудовища. Пришло время отомстить и свергнуть ветхого тирана, обновить Свартхейм и срубить пару-тройку венценосных братских голов, пролив множество невинной человеческой крови. И ты поможешь мне в этом. Иначе я буду жестоко мучить твою подругу – ту самую, за которую ты цеплялась в клетке. Я специально выиграл ее в пари на Дикой Охоте, чтобы при случае пытать. Меня, знаешь ли, это отвлекает от грустных мыслей. Придется ее заколдовать, чтобы она всегда была в сознании и все прекрасно чувствовала, а потом на твоих глазах я медленно расчленю ее и заставлю тебя смотреть на это, Видящая. Будешь смотреть своими заколдованными глазами на ее страх, боль и страдания вечность – вплоть до мучительной смерти, которая не наступит никогда, ведь в Свартхейме никто и никогда по-настоящему не умирает. Согласна?

Я потрясенно кивнула и вдруг, набравшись смелости, добавила:

– При одном условии: я и Джулия вернемся обратно домой. Живыми. Вместе.

Восьмой принц расплылся в ухмылке.

– Это целых три условия. Забудь. Никто и никогда не покидает Свартхейм. Живым. И взявшись за руки. Но меня твоя просьба развлекает, поэтому я скреплю наш договор кровавой клятвой.

Демант внезапно полоснул мое запястье, бесцеремонно сцедив кровь в опрокинутый мной золотой кубок, затем надрезал свое и добавил кровь, прошептав какое-то заклятие, после чего заставил эту дрянь выпить.

– Что это?

– Обещание. Если нарушишь его – умрешь, – ухмыльнулся Восьмой принц.

– А если нарушишь его ты? – с недоверием спросила я, зажимая пальцами порез.

Рана Деманта затянулась сама собой, а вот моя, увы, кровоточила, как и положено смертному и пока еще живому человеку.

– Я продолжу жить, как ни в чем не бывало. На меня кровавое колдовство не действует. Я сварт, – гаденько улыбнулся он.

– Ты можешь предать меня в любой момент.