Страница 8 из 46
Самураи, превращавшиеся в ронинов, шли в города и начинали заниматься делами, не дозволенными представителям их сословия: ремеслом, мелкой торговлей, становились учителями, художниками и т. п. Многие ронины, не способные к работе ввиду своей полной неподготовленности к практической деятельности или сословных предрассудков, влачили жалкое существование, ничем не отличаясь от низших сословий. Нередко такие люди принимали участие в крестьянских восстаниях, иногда возглавляя их, присоединялись к выступлениям горожан. Все это показывало глубину разложения господствующего класса и всего феодального общества.
Обычным явлением в конце эпохи японского феодализма стало нарушение феодальных законов и традиций: продажа воинских доспехов, оружия и самой принадлежности к сословию самураев путем «усыновления» богатых горожан или женитьбы на купеческих дочерях [47, с. 29; 58, с. 108].
Ухудшение экономического положения в феодальных княжествах заставляло военное дворянство приспособляться к обстановке. В японской деревне в последние десятилетия господства сёгунов Токугава постоянно рос весьма своеобразный социальный слой — госи, деревенские самураи. Госи объединяли в себе специфические черты самураев, юридически относясь к господствующему классу, и крестьян, так как проживали в деревнях, имели землю и занимались сельским хозяйством наряду с крестьянами. Положение сельских самураев было устойчиво в экономическом смысле, они выгодно отличались от буси низших рангов, живших на все уменьшающиеся пайки, и ронинов, не получавших извне никаких средств к существованию. Госи имели значительно большие, чем у крестьян, участки земли, что позволяло им сдавать часть ее в аренду. Они не брезговали также торговлей и ростовщичеством, нередко скупали крестьянские участки, становясь вместе с гоно — богатыми землевладельцами — особой разновидностью мелких феодальных помещиков, социальной верхушкой токугавской деревни, использовавшей более гибкие формы эксплуатации крестьянства [47, с. 32–34].
К середине XIX в. процесс разложения самурайства достиг высшей точки. Социальная система феодального общества, разделявшая население Японии на привилегированные и низшие сословия, практически перестала существовать. После насильственного «открытия» страны для внешней торговли с развитыми капиталистическими странами Европы и Америкой система натурального хозяйства была почти окончательно разрушена. Дешевые иностранные товары наводнили японский рынок, вызвав тем самым развал экономики, который отразился на положении всех слоев населения. В этих условиях с еще большей силой разгорелась борьба так называемой самурайской оппозиции, в которую входили и ронины, против токугавского режима. Самураи и ронины, поддерживаемые и направляемые представителями промышленной и торговой буржуазии, выступали под антисёгунскими лозунгами «изгнания варваров» (иностранцев) и «почтения к императору». Выступая за свои интересы, самураи сливались с подлинными движущими силами революционных событий: крестьянством, беднейшими слоями японских городов и мелкой буржуазией. Результатом этих событий и гражданской войны, последовавшей за ними (1866–1869), было свержение 15-го сёгуна династии Токугава Есинобу (Кэйки) и восстановление власти императора, которое получило в японской истории название «Мэйдзи-исин», или «обновление Мэйдзи».
Подводя краткий итог сказанному, можно отметить, что оформление в период раннего средневековья сословия воинов носило закономерный характер и было одним из явлений, присущих феодализму Японии.
Самураи представляли собой новую силу развивавшегося феодализма, сформировавшуюся из зажиточных крестьян, связанных непосредственно с землей.
Утверждение самураев как господствующего сословия сопровождалось становлением особой культуры самурайства (духовной и материальной) или своеобразного комплекса элементов культуры, характерных только для сословия воинов, отличных от культуры аристократического общества.
В период Гэмпэй (конец XII в.) начало оформляться мировоззрение служилого дворянства — своеобразный кодекс самурайской этики — бусидо, определявшее поведение воина в феодальном обществе. В то же время среди самураев широкое распространение получило учение буддийской секты «дзэн», которое наряду с бусидо составило официальную идеологию сословия.
Деяния самураев обусловили появление военного эпоса — гунки, жанра средневековой литературы; при покровительстве военных домов развился своеобразный вид танцевальной оперы — представления средневекового театра «Но».
Постоянные междоусобные войны способствовали выработке и развитию военных искусств самураев, совершенствованию боевого снаряжения и оружия, что в свою очередь отразилось на прогрессе прикладного искусства и ремесла, связанного с производством вооружения буси, их одежды, предметов обихода и т. п.
Эта культура развивалась на протяжении всего периода междоусобных войн XII–XVI столетий, являвшегося как бы классическим временем формирования сословия самураев. Основные черты ее перешли в новое время японской истории — эпоху сёгуната Токугава, где они нашли свое логическое завершение.
Глава 2
Идеология самурайства
Кодекс самурайской этики (бусидо)
Одним из следствий образования сословия воинов было оформление специфического мировоззрения военно-служилого дворянства — бусидо — неписаного кодекса поведения самурая в феодальном обществе, представлявшего собой свод правил и норм «истинного», «идеального» воина.
Бусидо, первоначально трактовавшееся как «путь коня и лука», впоследствии стало означать «путь самурая, воина» (от «буси» — воин, самурай и «до» — путь, учение, способ, средство). Кроме того, слово «до» переводится еще и как «долг», «мораль», что имеет соответствие с классической философской традицией Китая, где понятие «путь» является некой этической нормой (дао-дэ). Таким образом, бусидо — это «самурайская мораль», «добродетель», «морально-этический» кодекс.
Бусидо касалось отношения самураев к социальной феодальной общности, к людям того или иного класса, к государству. Содержание бусидо вышло за рамки прежних традиций родо-племенного общества — оно включило в себя догмы буддизма и конфуцианства и имело в своей основе новые нормы поведения. Постепенно развиваясь, бусидо превратилось в моральный кодекс воинов, являющийся в то же время преимущественно частью различных религиозных учений (буддизма, конфуцианства и синтоизма — национальной религии японцев), становилось также областью философского знания, предметом этики. Будучи слитым воедино с восточной философией, бусидо носило характер практического нравоучения. Самураи считали его методом совершенствования психической и телесной гигиены. Бусидо нравственно осмысляло философское мироучение в целом и было призвано научить самурая «правильной жизни» в феодальном японском обществе. Оно совмещало в себе теорию бытия и изучение психики человека, решало вопросы, связанные с понятием сущности индивидуума, его роли в окружающем мире, смысла жизни, добра и зла, нравственных ценностей и нравственного идеала. Воин, воспитанный в духе бусидо, должен был четко сознавать свой моральный долг, в частности свои личные обязанности по отношению к сюзерену, должен был сам оценивать свои действия и поступки, морально осуждать себя в случае неправильных действий, нарушения своих обязанностей и долга. Такое моральное самоосуждение влекло за собой, как правило, самоубийство, совершавшееся по определенному ритуалу путем харакири — вскрытия живота малым самурайским мечом. Таким образом самурай смывал кровью бесчестье, позорящее его.
Бусидо как способ регулирования поведения воина не опиралось непосредственно ни на какие специальные учреждения, принуждавшие к соблюдению моральных норм, оно основывалось на силе убеждения, общественного мнения, примера, воспитания, традиций и силе нравственного авторитета отдельных лиц, отмеченных в средневековой истории Японии.