Страница 5 из 46
Таким образом, самурайство жило непосредственно за счет эксплуатации крестьян, работавших на землях своих хозяев и обязанных помогать буси в их военных авантюрах, будучи насильственно оторванными на время войны от земли.
После провалившейся попытки императорского дома во главе с экс-императором Готоба (1184–1198) свергнуть сёгуна в Камакура (мятеж годов Сёкю, 1219–1222) власть военных упрочилась еще больше. Этому способствовал кодекс «Дзёэй сикимоку», или «Уложение года Дзёэй» (1232), изданный Ёоицура Миёси (по повелению Ходзё Ясутоки) [113, с. 75]. Свод законов эпохи Дзёэй ставил целью укрепление системы сёгуната и кодифицировал обычаи и отношения в среде сословия самураев.
Во второй половине XIII в. Япония оказалась перед лицом внешней опасности — монгольского нашествия (гэнко), которое существенно повлияло в дальнейшем на обстановку в стране в целом, затронув в значительной степени и самурайство. Дважды (в 1274 и 1281 г.) монгольские завоеватели под предводительством внука Чингисхана Хубилая пытались покорить и присоединить Японию к своей империи. Обе экспедиции монгольских войск и их сателлитов окончились неудачами, обусловленными как просчетом в организации и командовании, так и небывало сильными ураганами[9], пронесшимися над побережьем Кюсю во время экспедиции флота монголов к берегам Японии.
Однако, несмотря на огромную потерю людей и кораблей, отдельные соединения армии Хубилая высадились на японские берега (как в 1274, так и в 1281 г.), захватив незначительную территорию, и начали военные действия против японцев. Но лишенные помощи и подкреплений, отряды монголов были уничтожены объединенными самурайскими дружинами.
При вторжении Хубилая самурайские дружины впервые столкнулись с новой для них тактикой ведения войны, заключавшейся во взаимодействии всех подразделений войска, общем командовании, в действиях с флангов (обходы и окружения) и т. д., а также с незнакомым доселе огнестрельным оружием[10], которое уничтожило и сожгло большую часть береговых укреплений японцев [166, Bd. 3, с. 148–149]. Все это заложило основу новой военной организации, помогшей впоследствии (при использовании военного опыта португальцев) полководцу Хидэёси во многих его победах [166, Bd. 3, с. 149]. Претерпело изменение также и военное снаряжение, которое стало изготавливаться в соответствии с требованиями маневренного боя в более облегченном варианте.
Монгольское нашествие потребовало мобилизации всех внутренних сил страны, ухудшило материальное положение крестьянства и мелких ленников, которые вынуждены были вносить большую часть производимого продукта на нужды войны, и создало предпосылки для кризиса мелкопоместного хозяйства и ослабления самурайства: буси, в частности, перестали получать средства от феодалов и должны были нести службу за свой счет. В это время появилась тенденция к распаду системы сёэн (средних и мелких феодальных хозяйств) и образованию (уже в XIV–XV вв.) новых крупных феодальных земельных поместий, в которых искали покровительства многочисленные самураи; окончательно оторванные от сельского хозяйства,[60, с. 451–452; 47, с. 13][11].
Развитие товарно-денежных отношений, экономические затруднения в среде самураев, частые междоусобицы вели к упадку власти сёгуна и усилению владетельных феодалов даймё, ставших полноправными хозяевами в управляемых ими провинциях.
В начале XIV в. разгорелась новая борьба между феодалами юго-западных и восточных областей, вызванная неравномерным экономическим развитием отдельных провинций. Феодалы более развитого Юго-Запада объединились под руководством Нитта Есисада и Масасигэ Кусуноки и разгромили представителей рода Ходзё (в 1333 г.), управлявших Японией с 1219 г. в качестве так называемых сиккэнов [60, с. 450]. Однако власть захватил, опираясь на военную силу и не считаясь с интересами своих союзников, Асикага Такаудзи (1338–1358), который провозгласил себя сёгуном. Война возобновилась и продолжалась до 1392 г. под названием Намбокутё-дзидай (период двух правительств, 1331–1392)[12], закончившись победой рода Асикага, который создал второй сёгунат (Муромати-бакуфу).
Образование нового сёгуната не изменило сложившегося в Японии положения — страна по-прежнему оставалась в руках крупных феодалов, опиравшихся на собственные военные силы, укрупнявших свои владения и усиливавших свое экономическое положение. Они считались наместниками или управляющими (канрё) сёгунов. Однако феодалы считались с сёгунами лишь в той степени, в какой им было выгодно или необходимо [60, с. 450].
Подобная обстановка не могла принести политической стабилизации, феодальные войны продолжались и после видимого объединения страны под властью новых сёгунов [60, с. 451].
С начала XV в. Япония надолго погружается в состояние всеобщего хаоса, а ее территория почти повсеместно становится ареной военных действий [47, с. 13]. Вершиной этих столкновений была война между феодальными домами Сиба Хатакэяма, Хосокава и Ямана, получившая название «смута годов Онин (1467–1477). Эта война способствовала еще большему усилению феодальной раздробленности и концентрированию земельных владений в руках нескольких сотен крупных феодалов.
Междоусобицы, длившиеся десятилетиями, подорвали экономику всех провинций Японии, вызвали упадок земледелия; из-за войн крестьянство на долгое время отрывалось от земли, подвергалось нещадной эксплуатации и поборам, облагалось налогами. Ухудшение положения крестьянских масс приводило к широкому антифеодальному движению, частым крестьянским восстаниям, к которым нередко примыкали ронины и разорившиеся самураи. Наиболее значительным из них было восстание крестьян провинции Ямасиро, установившее крестьянское самоуправление, которое просуществовало восемь лет (1485–1493).
К началу XVI в. сёгуны Асикага теряют всякий контроль над крупными феодальными землевладельцами, Япония распадается на ряд независимых княжеств с влиятельными даймё во главе. Наступает наиболее смутное и тяжелое время в истории японского средневековья — период военной анархии, или, как его назвали, «Сэнгокудзидай» — «период сражающихся областей». Непрерывные гражданские войны «всех против всех» длились с 1507 по 1573 г.
С социальной точки зрения эту эпоху можно охарактеризовать как время «повышенной самодеятельности отдельных групп и представителей воинского сословия, создающих свои феодальные владения» [60, с. 459].
С 1573 г. в Японии наступает период личных диктатур, который начался со свержения князем Ода Нобунага, выступившим на борьбу за политическое объединение страны, последнего (шестнадцатого) сёгуна династии Асикага Ёсиаки (1568–1573) и закончился разгромом в 1600 г. в битве при Сэкигахара противников Токугава Иэясу (1603–1605), продолжателя политики Ода Нобунага и основателя третьего сёгуната, являвшего собой время централизованного феодализма.
«Лишь проделав все это, самурайское сословие завершило свой круг развития в форме феодальной империи Токугава — этой наиболее совершенной и в то же время последней формы его политической организации и социального господства», — писал Н. И. Конрад [60, с. 459].
Эпоха Токугава (XVII–XIX вв.)
и начало разложения сословия
Политическое объединение Японии в начале XVII в., достигнутое Токугава Иэясу, который провозгласил себя сёгуном в 1603 г., закончило дело, начатое двумя реформаторами — Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. С этого времени начинается последняя стадия развития японского феодализма.
Политическое единство[13] оказало благоприятное воздействие на экономику, стимулировало создание единого общеяпонского рынка, способствовало подъему культуры. Одновременно усилилась власть и мощь сёгуната, являвшегося абсолютистской диктатурой, опиравшейся на военно-феодальное сословие самураев. Самурайство как основная военная сила господствующего класса, освободившееся от участия в междоусобицах, стало применяться теперь исключительно для подавления выступления народных масс, страдавших от нещадной эксплуатации феодалов.