Страница 31 из 53
Некромант нервно сглотнул и сухо отчеканил:
– Адептка Вэн, за мной. А этого, – Деард силился вспомнить имя орущего и плачущего студента. – В лазарет. И палец его прихватите. Натт, не сиди ты истуканом! Останови гниение! Иначе не пришить обратно будет. Чему я учил тебя?
Мёрке быстро схватила откушенный палец и зажала его в ладонях, напитывая своей энергией. Бесчувственного стихийника, подняли под руки и повели к выходу из обеденного зала. Натт же пришлось последовать за ними. Времени до открытия оставалось все меньше, если ритуал перенесут, то Фирс успеет проснуться. План уже трещит по швам!
Глава 14.2
Кафрин зачем-то увязался с ней. И какое-то время шёл рядом.
– Помочь?
Натт фыркнула. Одногруппник так зло смотрел на стихийников, что в его помощь не верила. Да он скорее выкинет палец в окно или скормит баллтрэ.
– Как думаешь, её сильно накажут? – переживал парень.
– Ты мог пойти с ней и Рё’Теном. Рассказал бы, что нас задирали, хотя…– откушенный палец перекатился у неё в руках. – Хотя Эн немного перегнула палку. Ты не знаешь, что с ней стряслось, она жутко странная была ешё с утра.
– Не думаю, что она захочет меня видеть. Это я во всем виноват…
Натт с сомнением посмотрела на самого милого студента кафедры некромантии: огромные голубые глаза, светлые волосы, кожа словно фарфоровая. Он словно сам себя нарисовал, не бывает настолько красивых и идеальных людей.
– Ты серьёзно? Каф, уже кто-кто, но точно не ты. Скорее эти придурки со стихийного факультета. Ты бы слышал, что они несли про собак и тараканов.
– Я поцеловал её! – внезапно презнался парень.
Мёрке даже шаг замедлила. Это что-то новенькое. Адепт Скансон не проявлял особого интереса к девушкам. Большую часть времени они проводили с Мару. Рисовали, обсуждали что-то. Посмеивались над теми, кто собрался на осенние танцы.
– Ты что? А она?
– Расплакалась. Мы рисовали то платье. Я помогал, делал эскизы. Знаешь, она такая милая, мы о стольком поговорили, о её семье, стране. Я же тоже чужак в Тэнгляйхе. Родители отослали меня сюда учиться подальше от войны... Эн так звонко смеётся, и я поддался порыву. Понимаешь?
– Ты так плохо целуешься, что она расплакалась, а потом с досады пальцы начала студентам откусывать? – попыталась отшутиться Натт, но вдруг поняла что совсем ничего не знает о своих одногруппниках. Кафрин виделся ей богатым наследником и какой-нибудь процветающей страны где-то там за морями, откуда привозят зерно и уголь. Она и не догадывалась, что где-то в мире сейчас война.
– Нет. Но она сильно расстроилась. Сказала, что я тоже ей нравлюсь. Но все это невозможно. Что она невозможная.Что её семья никогда такое не одобрит. Я ничего не понял. Она точно тебе ничего не говорила?
Натт призадумалась:
– Может, это как-то связано с ее религией? Она вот на фестиваль мёртвых не идёт…
Как бы её теперь вообще не исключили за такое. Стихийники подобного не простят и Эмен Стольт может потребовать выгнать студентку за подобный проступок. Натт отчаянно надеялась, что все обойдется, что Деард вступится за девушку, а палец одному говнюку пришьют без проблем. А где-то там на родной земле Кафрина перестанет греметь война, и сего родителями всё будет в порядке.
14.3
К счастью, Натт особенно сильно не мучили, забрали откушенный палец без вопросов, и они с Кафрином поспешили на улицу, где вот-вот должен был начаться фестиваль мёртвых. Перенесли его из-за заминки в столовой лишь самую малость. Вместо Деарда Рё’Тена речь готовились произнести брат и сестра Стаат. Йеден был немногословен, пожелал студентам обнимать смерть как давнюю подругу и не печалиться, если уходят близкие, не держать на них обид и отпускать в новое большое путешествие. Йоханна ласково потрепала брата по плечу, который не сильно-то верил собственным словам и крепко сжал ладонь своей угасающей сестры. За эти недели лицо у нее сильно осунулось, и болезнь начала подступать к девушке с утроенной силой, несмотря на все старания целителей академии и бесконечные поиски Деарда.
– Я предлагаю с этого года ввести новую традицию. Раньше мы просто прощались с душами наших усопших питомцев. Дули что есть сил в деревянные трубочки, очищаясь от боли и сожалений. Но сегодня мы напишем письма нашим любимым. Студенты первокурсники очень старались и подготовили для всех особые ручки. В них нет чернил, никто кроме вас не увидит, что вы пишете. Просто водите ими по воздуху как по бумаге, и ваше послание обязательно дойдёт до адресата. Сейчас каждому из вас раздадут по артефакту, и мы все вместе попробуем пожелать что-то нашим любимым.
Йоханна отыскала в толпе Натт и улыбнулась ей одними глазами. Но студентка быстро отвернулась, ведь совсем скоро она поступится всем, чему её учила на занятиях по этике воскрешений Госпожа Стаат. Она призовёт душу брата и насильно привяжет его к этому миру.
– Пора, – мысленно сказала себе некромантка, когда получила свою деревянную ручку.
Завязалась суета и толкучка. Отличный способ улизнуть подальше и воспользоваться открытым разломом! Сначала кралась мимо остальных студентов, начесывала волосы на лицо, а когда завернула за угол пристройки магических инженеров, то припустила к домику Йедена и Йоханны Стаат. Сейчас там точно никого. На ходу она достала их сумки деревянную шкатулку. Руки её дрожали от нетерпения. Осталось недолго. Никто не помешает и не остановит Натт. Никто кроме…
– Куда это ты собралась? – Фирс преградил ей дорогу, угрожающе поигрывая ветряными вихрями на ладонях.
Натт Мёрке почувствовала, как сердце рухнуло вниз. Она мастерски улизнула от Синда, но со стихийником все было куда сложнее, действие сферы сна оказалось недолговечным, и он слишком быстро пришёл в себя. Девушка прижала к груди опечатанный магией ларец и попыталась пройти мимо нахального мага.
– Не пущу, – каким-то странным тоном сказал Хассел, не то злым, не то заигрывающим, не то обиженным и взял её в магическое кольцо. Мёрке могла бы вырваться, но тогда бы она растратила свою силу. А она бережно копила каждую крупицу энергии все прошлые недели.
– Пожалуйста, пусти, Фирс! – взмолилась она, и тут же ощутила ещё чье-то присутствие. На неё пахнуло знакомой тёмной магией.
– Синд… – произнесли заговорщики одними губами, глядя друг на друга.
Боясь, что некромант раскроет её и доложит все Деарду, Натт не очень умело пыталась изображать жертву Хассела, а стихийник не очень умело играл мерзкого обидчика.
– Не сегодня. Завтра можешь делать что хочешь. Просто отпусти меня сейчас, – она почти плакала.
– Эй. Да не плачь ты. Я же не делаю ничего плохого, – стихийник подошёл ближе и подмигнул ей, хотя даже наигранные слёзы Мёрке причиняли ему жгучую боль. Он искренне не желал её слёз, даже ненастоящих.
– Я пожалуюсь Гостклифу Анду. Ты используешь против меня магию! Пусти, Фирс. Пожалуйста, – она отчаянно шептала, боясь, что кто-нибудь ещё увидит или услышит их. Тогда точно всему придёт конец, и всё будет зря. Убийство безобидного Бокенда, ссора с Синдом, долгие недели работы и надежд.
– Мёрке, да подожди же ты. Дай мне минуту, – стихийник походил на безумца. Он нервно закусывал нижнюю губу. Ветер отвечал на его настроение и ерошил волосы девушке, – Ладно, пошло всё к чёрту. Когда ещё я застану тебя без твоего телохранителя? – прохрипел мальчишка.
Не успел он сделать и двух шагов, как его сбила с ног баллтрэ. Летучая мышь кружила вокруг стихийника и норовила разодрать ему лицо. Он отчаянно махал руками, пытаясь отбиться от нежити. Воздушные оковы пали, и Мёрке увидела своего спасителя. Синд Форсворд гневно смотрел на обидчика.
– Хассел, твои выходки переходят все границы. Зачем ты утащил сюда Натт прямо с церемонии? – поинтересовался некромант, легко управляя хищной баллтрэ.
Синда забавляло увиденное, особенно то, как парочка пыталась скрывать от него свои истинные планы. Они очень паршиво изображали, что сбежали сюда на что-то вроде свидания.