Турнир для Сиротки

– Что-то мы увлеклись десертом, – хрипло проговорил герцог Таргский. – Давай потанцуем?

– Давай, – откликнулась я и все же не удержалась, облизнула нижнюю губу. Свою.

Мой жених шумно выдохнул и поднялся, с грохотом отодвинув стул. Пристально посмотрел на меня, сделал шаг вперед… но развернулся и направился к камину, на полке которого стояла магическая музыкальная шкатулка.

По комнате полилась медленная музыка, а Тарис склонился в галантном поклоне:

– Моя леди?.. Не окажете ли честь?

– С превеликим удовольствием, мой лорд.

Я вложила руку в его ладонь и уже через секунду оказалась в крепких объятиях. Они сжались вокруг меня как стальные, намекая, что это та самая клетка, из которой я не смогу сбежать. Да и не захочу.

А низкий, бархатный голос прошептал мне в ухо возмутительное:

– Ты еще очень мало знаешь о превеликом удовольствии, Хелли.

Я запрокинула голову и ответила:

– Да, танцевать я пока умею не слишком хорошо. Поэтому наслаждаться в полной мере не могу. Все время буду думать, правильно ли ступила и так ли держу руки. И считать щаги…

Несколько секунд он молчал, а после тихо рассмеялся, коснулся поцелуем моего виска и сказал:

– Как же я обожаю тебя, ты бы знала!

– Я знаю, – “скромно” призналась в ответ, прижимаясь ближе. – Но не откажусь еще раз послушать.

– О, неужели моя малышка научилась принимать комплименты? – вскинул бровь Тарис. – Это всенепременно надо вознаградить.

И меня поцеловали. Долго, сладко, нежно… сводя с ума.

Наконец он оторвался от моих губ и сказал:

– Все же ты действительно уникальная. Никто не лишал меня разума так, как ты… Если бы в тот день на лестнице, когда впервые тебя увидел, я знал, чем все закончится… даже не знаю, как бы поступил. Наверное, ТОТ я бежал бы со всех ног, не готовый к переменам.

– Ты и потом очень долго пытался сбежать, – с наигранной обидой проговорила я.

– Потому что ты разрушила все то, что составляло мой мир до твоего появления в нем, – с какой-то пугающей серьезностью сказал он в ответ. – Мой привычный, такой понятный мир, закостеневший в куче догм. Я очень четко, без раздумий знал, что мои представления о жизни правильны. А ты этот мир разрушила и на его обломках возвела новый. Кто мог подумать, что смешная девочка с косичками, от которой я почему-то не могу отвести глаз, способна на такое? И не только на это, но еще и на многое, многое другое. Ты действительно прекрасна, моя невеста. Твой характер, твое упорство, твое видение будущего и верность себе. Твой интерес к знаниям, который не угасает в любых ситуациях. Я обожаю тебя в мелочах и в целом. Люблю смотреть, как ты учишь лантуанский, вечно закусывая карандаш. Наблюдать, как ты гладишь Шерика, как тренируешься для белташа…

– Тарис…

– Подожди. Мне нужно закончить мысль. Я хочу сказать, Хелли, что я восхищаюсь тобой. Я горжусь, что Риот выбрал тебя в ученицы – ведь моей бабушке он говорил правду. И я никогда не стану мешать тебе идти вперед, развиваться, достигать свои цели. Я помню твои мечты о скромном семейном счастье и профессиональной реализации. И сделаю все, чтобы эти мечты стали реальностью. Со мной.

– Тарис, я…

– Подожди. А еще я схожу с ума от тебя как от женщины… В этом есть нечто изощренно-выматывающее. Раз за разом целовать тебя, смотреть в твои глаза, касаться… флиртовать… на грани. И не позволять себе ничего большего.

– Так почему бы не позволить? – шалея от своей смелости, тихо спросила я, сжимая пальцы на мягкой ткани его рубашки.

– Думаешь, уже можно? – хрипло спросил он.

– Думаю, что да.

И в глубине глаз Тариса, в их грозовой синеве полыхнул такой огонь, что по моему телу пробежала дрожь. Я не знала, что бывает такое пламя страсти… И в этом пламени отчетливо читался дикий голод.

А потом герцог, ни слова ни говоря, подхватил меня на руки и понес к открытой двери в спальню. За нашими спинами медленно гасли лампы в гостиной.

*

Я не успела испугаться или даже задуматься.

Стоило нам оказаться в полумраке комнаты, как Тарис впился в мои губы жадным поцелуем. Исступленным, нетерпеливым – в нем было все, что герцог испытывал и хотел бы со мной сделать. И, шалея от такой страсти и от собственных чувств, я запустила пальцы в его волосы и с жаром ответила.

Он тихо рыкнул. Разжал объятие, но я не могла оторваться от его тела. Такого сильного, такого горячего, такого нетерпеливого… как и касающиеся меня властные руки, настойчивые губы…

Тарис раздевал меня.

Пуговицы платья словно сами выныривали из петелек, лишь оттого, что герцог касался их кончиками пальцев. Наконец шелковистая ткань сползла с тела и осталась лежать на полу.

– Какая же ты красивая!

Тарис отступил на шаг и перехватил мои руки, метнувшиеся вверх – прикрыть грудь. Я чувствовала себя обнаженной, несмотря на то, что стояла в белье. И где-то на краю сознания всплыла мысль: как же хорошо, что подруги подарили мне на помолвку этот комплект и заставили надеть его сегодня утром…

– Не нужно, Хелли. Я хочу видеть тебя…

Я вздрогнула и замерла. Словно почувствовав мой настрой, Тарис стал действовать гораздо нежнее и медленнее. Погладил по щеке и игриво потянул за выбившийся из прически локон. Коснулся волос, доставая из них первую шпильку. А после, вторую, третью… пятую… Пряди падали на спину и плечи, даря иллюзию закрытости, иллюзию защищенности.

Дав мне это обманчивое чувство, он одним легким движением расстегнул на мне бюстье. И иллюзия тотчас испарилась, стоило заглянуть в синие глаза.

Длинные пальцы коснулись моей шеи, скользнули вниз по ключицам, к округлости груди. Очертили ее, погладили нежное место прямо под полушарием и наконец-то коснулись нежной вершинки, заставив меня отчетливо вздрогнуть.

Я качнулась вперед, желая наконец-то поцеловать его и затуманить этим голову. Было невыносимо стоять перед ним в одном белье. Перед ним, одетым и застегнутым на все пуговицы в прямом смысле слова.

Тарис поймал меня в объятия и жарко ответил на поцелуй, который из простого соприкосновения губ почти сразу перешел в нечто откровенное. Приглашающее, обещающее…

Я даже не поняла, как мы оказались на постели. Не знаю, когда стянула с герцога рубашку, но запомнила, как небрежно швырнула ее на пол, в компанию к моей одежде.

Когда мы наконец-то прикоснулись кожа к коже, то задрожали оба. Но, наверное, я сильнее, ведь горячие губы Тариса слишком хорошо знали, что надо делать. Он долго, вдумчиво изучал мое тело. А я… я сходила с ума, лишившись всякого стыда и стеснения.

Мне было неважно, где именно находятся его губы и пальцы, если это дарит мне такое невероятное наслаждение. Казалось, что Тарис поставил себе целью узнать, сколько же именно раз я могу взлететь на вершину блаженства.

После первого я несколько минут лежала, уткнувшись ему в плечо и сотрясаясь от волн удовольствия, которые словно цунами расходились по телу. Он дал мне отдышаться – и поцеловал вновь. И еще раз. И еще раз…

И уже не только в губы, отчего я должна была сгореть от стыда. Но сгорела от страсти, в огне которой исчезло смущение.

Уже все было неважно, кроме него.

Моего любимого. Моего единственного. Моего лучшего в мире…

– Хелли? – шепнул Тарис мне на ухо, лежа за спиной и лаская одной рукой мою грудь, а другой спускаясь по животу все ниже и ниже.

– Да-а-а? – протяжно застонала я, не понимая, с чего это он решил поговорить в такой момент.

– Ты уверена? – В мои ягодицы уперлась его твердая плоть, наглядно демонстрируя, что шутки и игры кончились. – Если хочешь, мы можем оставить все как есть. Я не буду настаивать.