Страница 42 из 99
Потому что тут была еда! Целый накрытый к позднему ужину стол! За ним неровным кругом сидели эльфы в серебристо-зеленоватых доспехах и таких же плащах и молча сосредоточенно ели, пока мы не появились, но я на них едва ли взглянула, нацелив голодный взор на курочку. Курочка! Жареная! Золотисто-коричневая, с корочкой, сочащаяся соком и усыпанная мелко порубленной зеленью! И аромат такой, что ноги подкашиваются и в голове плывёт, а рот наполняется слюной от желания вонзить в неё зубы!
Чей-то протяжный стон отчётливо прозвучал в тишине, но я не очень поняла, кому он принадлежит.
А затем эльф, единственный не в форме, а в повседневной одежде и с серым фартуком поверх, разгневанно заключил:
— С утра голодная!
Я оторвала взгляд от вкуснятинки на столе, посмотрела на немолодого уже мужчину с белоснежным низким хвостом и морщинками на лице, тяжело вздохнула и горестно призналась:
— Со вчерашнего вечера.
И мне без раздумий указали на стол, сурово приказав:
— Села!
Я глупенькой не была, а потому ловко шмыгнула через шатёр и скромно пристроилась на лавочке, на которой два эльфа сидели и ради меня даже подвинулись.
— Вот вы, ведьмы, народ вроде умный, а на деле дуры дурами! — причитал эльф, накладывая в чистую белую в зелёный листик тарелочку салатик, и ещё другой салатик, и ещё какие-то отварные белые и ещё горячие плоды, я таких не знала, и, самое главное, курочку! Он мне самую большую из оставшихся на блюде ножек переложил! — В здоровом теле главное что?
— Концентрация внимания, — ответила, не задумываясь.
— Быстрота реакции, — без лишних размышлений ответил кто-то из эльфов, с волосами медными, распущенными по плечам и от висков прихваченными двумя тонкими косичками.
— Накопленные опыт и знания, — важно вставил другой, со шрамом на брови.
Повар потрясённо оглядел нас всех, сплюнул раздосадованно и прорычал:
— Здоровый аппетит! В здоровом теле главное — здоровый аппетит! Как вы все ещё не сдохли? Я просто не понимаю!
Мы решили на это не отвечать, лично я так и вовсе принялась за ужин, благо тарелку передо мной поставили и даже вилку вручили.
— Так у нас ты есть, — выкрутился молодой парниша с веснушками на носу и хулиганской широкой ухмылкой, — ты нам от голода умереть не дашь.
Беловолосый проворчал в ответ что-то неразборчивое и хмуро вопросил у меня:
— Ладно эти, а ты как ещё не издохла?
— Мва ма фмамана фьем, — с набитым ртом было не очень удобно говорить, но я попыталась.
Пара эльфов рассмеялись, некоторые заулыбались, Илетар прошёл и устроился за столом в паре мест от меня, а повар тяжело вздохнул, погладил меня по голове, жалея, и велел:
— Всем есть.
Ужинали мы быстро. Эльфы по причине того, что были военными и привыкли трапезу на часы не растягивать, а я, потому что устала и хотела есть и спать, и не знаю, чего сильнее.
Так что никто даже не разговаривал, в шатре звучал только звон столовых приборов и стук чашек о стол, а потому, когда отодвинулась тканевая дверь и внутрь кто-то вошёл, мы все это услышали.
— О, начальство пожаловало, — насмешливо приветствовал эльф с сильно топорщащимися ушами и белым шнурком в каштановой косе.
— Ну, нашёл свою ведьму? — ещё неявно, но уже хохоча, задорно вставил веснушчатый.
— Так остальным ведьмам с вами разговаривать можно, это только мне тут так «обрадовались»? — живо поинтересовалась я и хотела обернуться, чтобы на вошедшего посмотреть, но эльф с большими ушами ответил быстрее, заполучив тем самым всё моё внимание.
— Не только тебе, Родимира всех своих учениц держит под тотальным контролем и в максимально запуганном состоянии.
От такого даже есть расхотелось.
— А тебе не влетит за то, что сейчас с нами сидишь? — с живейшим интересом вопросил эльф с необычными вьющимися рыжими волосами и выразительными острыми скулами.
— Да мне не привыкать, — отозвалась, ковыряя вилкой огурчик и раздумывая над ситуацией.
— Что, твоя прошлая учительница тоже зверствовала? — с пониманием вставил кто-то ещё.
И, главное, все молчали, с любопытством ответа ждали.
— Нет, что вы, — я головой покачала и грустно улыбнулась, — наставница Августина — замечательная женщина, очень добрая, понимающая и… правильная. Мне от неё только за дело перепадало. Например, когда вампирскому послу в шампунь зелья для облысения плюхнула, или когда к одному обнаглевшему магу музыкальную труппу призраков привязала, или когда тому Лорду Тьмы…
Мой голос оборвался, вся не скрытая одеждой кожа засияла угрожающе-красным светом, по венам пробежалась не болезненная, но ощутимая дрожь.
— Клятва Кровавой луны! — изумлённо воскликнул кто-то из эльфов.
И всем как-то разом стало волнительно и напряжённо, и на меня смотрели с опаской и ожиданием чего-то плохого.
Со вздохом подавив воздействие, я избавилась от свечения кожи и дрожи внутри, наигранно весело улыбнулась и лукаво посоветовала:
— Не бойтесь, это всего лишь обещание молчать до самой смерти и никому никогда не рассказывать подробности той истории.
Дальше случилось закономерное: страх и напряжение живо переросли в жадное любопытство.
— Так, как там воздействие лордовской магии подавлять? — эльф слева ко мне всем телом повернулся, нетерпеливо разглядывая.
— Смертью лорда или того, кто приносил клятву, но во втором случае главное успеть оживить, — на правах специалиста по строению магии, поделилась я познаниями.
Соображали эльфы быстро.
— Я за некромантом, — и лопоухий на ноги вскочил.
— Я с тобой, — присоединился к нему кто-то слева, я его рассмотреть не могла, и стоящих на ногах оказалось уже двое.
— Я подавляющий энергетический выброс контур пошёл чертить, — вставил третий.
У меня появились все шансы не дожить до старости!
И я открыла рот, намереваясь сообщить, что на одну конкретную категорию Лордов Тьмы даже такие решительные меры не действуют, но попросту не успела.
— Сели, — раздалось от двери холодное и негромкое, но это одно-единственное слово расслышали все.
В шатре мгновенно стало ощутимо холоднее, исследовательское возбуждение у остроухих сошло на нет, поднявшиеся на ноги действительно взяли и все быстренько обратно сели.
А я искренне пожалела о том, что сразу к выходу не обернулась, потому что голос лесного домогателя узнала мгновенно. Жаль, что он только сейчас заговорил, а я только сейчас язык прикусила, уже успев наговорить достаточно. Не скажу, что всё, сказанное мной, являлось строжайшей тайной — просто не люблю делиться подробностями о себе с теми, кто мне категорически неприятен.
Но дальше было хуже.