Страница 3 из 79
Глава 2
В последующий час я мылся, переодевался, а после, водрузив на голову соломенную шляпу. Которую притащила мне Тай, уплетал обед, на заднем дворе дома Дайры.
Хаген остановился у целительницы, и теперь мы вроде как базировались здесь, чтобы обсуждать все без лишних ушей. А самой Дайры сейчас не было дома, она отправилась в Файгос на рынок и до вечера ждать ее не стоило.
Хагену не терпелось узнать, как прошло с некромантом и Линетт, я дал понять, что все прошло хорошо, но подробности после. Нет смысла пересказывать все по сто раз. Вот сейчас поем, а тогда уже расскажу все по порядку.
Пока ел, расспрашивал Рейга и Тай о том, как они провели эти дни. Узнал, что сестра выполнила первое задание наставницы и вылечила сломанный нос деревенскому мальчишке, и что Дайра ей практически не помогала, а потом еще и похвалила. Тай-Тай говорила об этом с таким восторгом, что ничуть не приходилось сомневаться — быть целительницей не просто дар, это ее призвание.
Тай-Тай сразу обратила внимание, что я сменил гнев на милость в отношении Дайры и ее обязательств перед ней. И если сначала она говорила о своих делах неуверенно, явно боясь вызвать гнев, но увидев мою одобрительную улыбку тут же осмелела и с азартом затараторила, рассказывая обо всем, что с ней происходило во время обучения.
От нее я узнал, что для того, чтобы экономить жизненные силы во время целительства, нужно для начала проводить все медицинские манипуляции, которые не требуют магии. Целитель, выходит, не только маг, но еще и лекарь.
Я пока решил не рассказывать о своей грани целительства, да я вообще решил, что рассказывать абсолютно все не стоит, нужно поведать лишь о главном. Потому что вряд ли это хорошая идея разрушать вековые исторические устои и ломать людям все представление о религии, богах и магии, в которые они свято верят с рождения. А еще они наверняка не смогут все это понять так же, как понимаю я. Хотя, если честно, я и сам не слишком-то понимаю, как устроены грани и что они вообще из себя представляют.
Мари, оказывается, практически ничего не рассказала о том, как мы спасли дочь графа Жоэль. Это я выяснил от Рейгарда. Он много болтал о демоноборцах, которые вернулись из отпуска и с которыми я еще познакомиться не успел. Но благодаря Рейгу уже знал их имена, некоторые особенности характеров и умений. Узнал, что в отряде Мари имеется еще два стихийника. Это было очень хорошо, в походе на север стихийники лишними не будут.
Я съел три порции отличнейшего супа из баранины — даже не думал, что в меня сможет столько влезть, но восстановление сил требуют не только энергии граней, а и банальной еды, и сна. И если сон пока не предвиделся, то уж поесть как следует я мог себе позволить.
Когда, наконец, наелся, попросил Рейга, Тай и Хагена подождать меня здесь, а сам отправился за Мари. Да, ей тоже пора было обо всем узнать.
Во-первых, без ее помощи и ее отряда мне не справиться, а она, как я уже выяснил, не слишком-то жаждет мне помогать из-за того, что видит, что я что-то скрываю и из-за этого мне не доверяет. А во-вторых, у нее в оружейной лежит часть артефакта, которая так нужна Ворлиару. Мари обязана узнать обо всем, что готовят Неспящие и узурпатор. Из-за этого шарганового куска к ней логово могут нагрянуть эти самые Неспящие и я очень сомневаюсь, что им понравится тот демон, которого она там прячет и изучает.
Мари я нашел на тренировочном поле.
Мари занималась на турнике. Она была без привычного нагрудника и защитной брони, в свободной рубахе и обтягивающих штанах, она убрала длинные волосы наверх, заплетя их в хвост и тем самым открыв очаровательные маленькие уши и изящную шею.
Мари подтягивалась, перекручивалась, оказываясь на вытянутых руках вниз головой. В этот миг ее красный хвост покачивался как маятник, а рубаха задиралась, обнажая красивый подтянутый живот. А затем она мягко и неспешно, словно была не человеком, а секундной стрелкой, плавно опускалась, и резко подаваясь вперед, недолго раскачивалась, отрывала руки от перекладины, прокручивалась в воздухе и снова хваталась за турник, зависая неподвижно и снова плавно опускаясь.
Мари была на поле одна. Остальные члены команды не рисковали находиться на поле в то время, когда она тренируется, об этом меня сразу предупредил Боров. Почему? Потому что баронессе Дерей якобы очень не нравится, когда на нее пялятся. Хотя, как я успел заметить, внимание она очень даже любит, но в этом случаем почему-то его избегала. Хотя, с другой стороны, понятно, что тренироваться, когда на поле она практически невозможно.
Ее движения невольно приковывают взгляд: то плавные, то уверенные и резкие, некоторые из которых наверняка попросту не выполнить без воздушной грани. Это больше походило на какое-то волшебное представление, чем на тренировку. Она вытворяла такие акробатические элементы на этом турнике, что я сам, кажется, даже забыл, зачем пришел.
Мари заметила меня сразу. Я это мгновенно почувствовал, хотя она и не подавала виду, но как-то сразу слегка напряглась и стала слишком стараться. Мари то ли ждала, когда я сам, наконец, начну разговор, то ли, что я сразу пойму свою ошибку и уберусь с тренировочного поля, дабы ее не злить.
Но я не собирался делать ни того, ни другого. Я не хотел ее прерывать, я любовался.
В конце концов, Мари не выдержала. В очередном перевороте она опустила ноги на перекладину и встала на ней в полный рост, недовольно уперев руки в бока и свысока вопросительно уставив на меня сердитый взгляд.
— Поговорить надо, — щурясь от яркого солнца светившего в спину Мари, крикнул я.
— Поговорим, когда я закончу, Теодор, — холодно ответила она и недовольно добавила: — и больше не смей отвлекать меня, когда я тренируюсь.
— Ты ведь хотела, чтобы я раскрыл свой секрет, и вот теперь я решил тебе о нем рассказать.
Мари недовольно фыркнула.
— И что, по-твоему, я должна теперь все бросить и бежать сломя голову, чтобы тебя выслушать?
Демонстративно она ухватилась за ногу и плавно, словно балерина, потянула ее через голову к плечу. Так и оставшись стоять на перекладине, только теперь на одной ноге, она всем видом дала понять, что разговор окончен.
И ничуть ее не злило мое внимание, она явно красовалась, пытаясь вызвать во мне смущение или восхищение. Я смотрел спокойно, не отрывая взгляд. Меня забавляли эти ее игры в неоднозначность, когда говорят и показывают одно, а ожидают явно противоположного.