Страница 16 из 79
— Потому что Мари из-за их вражды с Ритой, скорее всего, скажет, что доверять ей нельзя. А мне так не показалось. Скверный характер далеко не признак неблагонадежности. Да, может она и не самая приятная особа, но дело свое знает хорошо. И учитывая все обстоятельства, возможно, нам удастся перетянуть ее на свою сторону, а если я верну кошель-тайник, то вероятно, и смогу убедить присягнуть мне, чтобы уж наверняка. Как я уже говорил, без пространственной ведьмы нам будет тяжело.
Хаген глубоко призадумался, закивал каким-то своим мыслям, а я протянул:
— Ну или, возможно, у тебя есть какая-нибудь другая ведьма на примете? Может быть кто-нибудь из твоих учениц или сокурсниц Аргаза?
— Нужно подумать, — ответил Хаген. — Но для начала все же поговори с Мари и узнай ее мнение. Как бы там ни было, к Рите она все равно обращается. Да и вообще, у Мари Дерей тяжелый характер и, если так уж рассуждать: тут еще неизвестно у кого из этих ведь характер сквернее. И что же нам теперь, ни с кем, кто ей по вкусу не пришелся теперь не работать?
— Здесь ты прав, — согласился я, встал с постели, едва не уперевшись макушкой в потолок. Все-таки каюта была уж слишком тесной.
— Ты куда? — спросил растерянно Хаг. — Ложись лучше спать, неужели это не подождет?
— Проветриться хочу, — отмахнулся я, — отдыхай.
На самом деле мне просто не хотелось ждать, да и Мари наверняка еще не спит. Еще даже солнце не село.
Их с Тай каюта была по соседству с нашей. Тут вообще их было всего три. Одну заняли мы, вторую девочки, а третья принадлежала капитану Тюзмаку. Я постучал в дверь, но мне никто не открыл, видимо, Мари с Тай были наверху, тоже утомившись от духоты каюты.
Тай я нашел сразу, она взобралась на мачту и сидела на нижней перекладине вместе с Риком. Они, свесив ноги, о чем-то весело щебетали, беззаботно болтали ногами в воздухе, Рик что-то ей увлеченно рассказывал и рьяно жестикулировал, рисуясь и пытаясь ее впечатлить. А Тай слишком весело смеялась и весьма непривычно блестели ее глаза. Неужели Тай влюбилась?
Стоило мне потянуться к ней эмоциями, как я почувствовал это. Да, Рик действительно очень нравился Тай, и сейчас я ощущал не что иное, как первые нежные чувства к противоположному полу, которые зарождались в ее душе.
Вот только едва ли мне это понравилось. Точнее, мне совсем не понравился объект, который она выбрала в качестве первой любви.
Нет, как человек, Рик нормальный парень и ничего против него я не имел. Но вот как пара для Тай-Тай… Для моей Тай-Тай, которая родилась у меня на глазах, которую я знал с пеленок и практически вырастил…
У меня аж скулы свело от того, как сильно я их сжал.
Да-да, я прекрасно осознавал, что все это вызвано во мне собственническими отцовскими чувствами. И имел на это полное право, я практически заменил Тай отца, а из-за пропажи Эл я теперь единственный, кто несет за нее ответственность. И Рик ведь старше ее лет на шесть, и он вообще абсолютно ничем не подходит Тай.
— Эй, Тай-Тай, слезай, а то свалишься! — окликнул я ее, внутренне негодуя, но стараясь сохранять внешнее спокойствие.
Тай тут же метнула в мою сторону недовольный взгляд и даже не подумала слезать. А еще я увидел взгляд Рейга, он сверлил эту парочку пристальным сердитым взглядом. Видимо, тоже считал, что Рик неподходящая компания для Тай.
— Ревнуешь, братец? — проказливо усмехаясь, спросила Мари, внезапно возникнув рядом. Обратив мое внимание на себя, она приблизилась, поднялась на носочках и шепотом мне на ухо игриво сказала: — А я думала, что человеку с таким легендарным прошлым подобные чувства чужды.
— Мне ничего не чуждо, и возможно, благодаря моей сути и прошлому я чувствую и осознаю куда больше, чем люди.
— Да? — заинтересованно улыбаясь, заглянула мне в глаз Мари.
— Да, — отчеканил я, давая понять, что эту тему продолжать не желаю, и тут же спросил то, за чем пришел: — Из-за чего вы враждуете с Ритой Осфильд?
Мари поменялась в лице, сердито зыркнула, нахмурилась и отвернулась, облокотившись на бортовое ограждение. Я примостился рядом, толкнул ее мягко плечом:
— Ну, давай, рассказывай, — усмехнулся я. — Что там у вас? Парня не поделили?
Мари так посмотрела, что я сразу понял, что попал в самую точку.
— Ну ты что? Серьезно? — усмехнулся я. — Такая банальность, я даже разочарован.
— Граф Милдгрей, — с грустью протянула Мари. — Бесстрашный и остроумный. И такой красавчик: высокий, широкоплечий, глаза такие, что утонуть в них хотелось. А как он улыбался? От его улыбки все девчонки в Аргазе с ума сходили. Никого ни до ни после я так не любила. И он выбрал меня. Во только Рита это просто так не смогла пережить.
— Что она сделала?
— Оклеветала меня, — горько усмехнулась Мари. — Наговорила ему гадостей обо мне, выставила меня чуть ли не шлюхой, и он почему-то поверил. А мы собирались пожениться, даже родители между собой уже почти договорились. К счастью, Рите Милдгрей тоже не достался. Он выбрал в жены тихую и покладистую умницу, старшую дочь герцога Суиниса, и это был самый выгодный для него брак. Сейчас у них двое детишек, таких красивых и замечательных, что аж скулы сводит.
— И ты все равно после этого продолжаешь пользоваться услугами Риты.
— А почему нет? — нехорошо усмехнулась Мари, перевернувшись, выгнувшись, фривольно уперев локти в ограждение, тем самый выпятив грудь, аппетитно выглядывающую из декольте. — Я ведь ей отомстила, а значит теперь мы квиты.
— Боюсь даже спрашивать, что ты сделала?
— Сорвала ее свадьбу, — задорно сверкнула глазами Мари. — Я соблазнила ее жениха и подстроила все так, чтобы она нас застукала. Самое смешное, что Рита была готова закрыть на это глаза и все равно выйти замуж за изменщика, но для меня это бы значило, что я проиграла. Поэтому я убедила ее жениха отменить свадьбу, этот глупец так был ослеплен страстью ко мне, что сделал это не задумываясь.
— Какие вы женщины, все-таки коварные существа, — покачал я головой. — А еще удивительнее, что после всего этого, ты не перестала к ней обращаться, а она не престала с тобой работать.
— О-о-о, — злобно заулыбалась Мари, — я ей не оставлю такого удовольствия. Она не должна забывать. А если я пропаду из ее поля зрения, боюсь, она забудет, какую гадость мне сделала, — Мари нарочито-обиженно надула губы, а затем весело улыбнулась, сощурила глаза и вперила в меня изучающий взгляд: — А почему тебя это все так интересует?