Страница 42 из 43
— А ты, готова хранить верность одному мужчине до самой старости? — приподнимает мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— До самой старости? К чему эти громкие заявления? — хмыкаю.
— Почему громкие? Я на полном серьезе… — хмурится. — Ты готова быть со мной до самого конца? Но учти, я очень ревнив и люблю эксперименты в постели, — добавляет шепотом от которого по коже бегут мурашки.
— Я не даю поводов для ревности, — отвечаю также тихо. — Разве что иногда и только к одному…
— Что за новости?! — прижимает меня к стеклу и разводит руки в стороны, сдерживая и заглядывая в глаза.
— К работе… — смеюсь. — Я ужасный трудоголик.
— Значит, в ближайшее время твой новый босс с удовольствием отправит тебя в декрет, — с этими словами мой секси-психолог накрывает долгим и самым волнующим поцелуем мои губы, а затем уносит в спальню.
Вадим медленно стягивает с меня спортивный костюм и осторожно укладывает на чистые простыни. Я готовилась к его возвращению. Он замечает и хмыкает, забираясь сверху.
— Значит, декрет? — провожу пальцем по его губам, но он перехватывает его и прикусывает. Я не пью таблетки уже неделю, потому что они не сочетаются с лекарствами, выписанными мне после аварии врачом.
— Ты что-то имеешь против? — не тратя времени на прелюдии резко разводит мои бедра и вынув откуда-то из ящика две шелковые ленты быстро привязывает щиколотки к основанию кровати. Не успеваю запротестовать, да и нужно ли мне это сопротивления? Когда внутри все так и кипит. Зачем же лишать нас обоих этого долгожданного удовольствия?
Суржевский не церемонится. Нависнув надо мной, одним толчком заполняет меня, вырывая с губ вместо ответа сладкий стон.
Дальнейшее похоже на сон: идеальный нежный мужчина, дорвавшийся до желанного тела. Вадим не жалеет меня, истязая лаской и доводя до пика, но не давая кончить. Царапаю его, прикусываю за шею, прошу еще… но он играет со мной, вышибая остатки разумных доводов о том, что нам еще рано переходить на новый этап.
— Черт, Суржевский! — взвизгиваю, когда он также резко выходит из меня. В самый сладкий момент Вадим заставляет почувствовать пустоту.
— Что-то не так? Ты все еще сомневаешься, да? — проводит языком по моей шее. Ума не приложу откуда в нем столько выдержки…
— Прекрати меня мучить… это слишком! — извиваюсь под ним, стараясь свести бедра, но ничего не выходит. Он надежно привязал меня.
— Эй, так нечестно… хочешь, чтобы я и руки сковал? — перехватывает шаловливые пальчики, которые тянутся к низу живота, чтобы вступить в игру. Остаюсь совершенно раскрытой перед ним, беспомощной. Мое оружие — взгляд и улыбка. И я красноречиво смотрю ему в глаза, проводя языком по искусанным губам, чтобы все понял… — Кошечка, ты слишком хитра… но ты не получишь сладкое, пока не позволишь мне сделать так, как хочу я…
Трется членом, еще сильнее распаляя горящее лоно, но не входя на всю длину.
— Вадик, прошу… — дыхание сбивается, сама подаюсь вверх, пытаясь наконец получить желанную разрядку.
— Прошу, что? — ловит мою губу и оттягивает ее, запускает язык мне в рот.
— Продолжай! Позволь мне… О да…
Суржевский не дожидается, теряет терпение и начинает вколачиваться так, что шлепки наших тел сотрясают пространство пустой квартиры. Забываюсь, что-то шепчу, потом срываюсь на крик…
— Нет, любимый… не прерывайся, я готова пойти на это... — освобождаю руку из его хватки и прижимаю корпус Вадика к себе. Мне нужно чувствовать его удовольствие. Все до последней капли.
Вадим прикусывает мою шею и совершает несколько глубоких и настойчивых толчков. Напрягается всем телом, приподнимет мои бедра, и заставляет меня снова улететь в облака.
— Это было потрясающе, — шепчет, покрывая поцелуями мое довольное лицо.
— Хочу, чтобы так было всегда. До самого конца. И только с тобой, — закидываю освобожденные ноги ему на спину и притягиваю к себе.
— Так и будет. Я тебя никому не отдам, кошечка.
Улыбаюсь и верю ему.
— Совсем забыл, — Вадим тянется куда-то в сторону одежды.
— О чем? — с интересом наблюдаю за тем, как он вытаскивает что-то небольшое из кармана.
— У меня есть для тебя кое-что…— смеется. Толкаю его, забираясь сверху. Но он так и не раскрывает кулак, в котором зажат мой подарок.
— Что там? — просовываю пальчик, нащупывая что-то, очень похожее на камень. — Это украшение? — поднимаю брови.
— Не просто украшение, Адель… Это гарантия, что ты точно уйдешь в декрет, — кусает меня за нос, заставляя смеяться. А затем, не давая опомниться, надевает на палец кольцо. Да, да. На безымянный. — Как тебе перспектива стать Суржевской? М? — делает хитрое лицо, и я отвечаю ему долгим поцелуем.
Эпилог
Аделина
— Так что с крысой? Никак не могу понять, откуда она взялась. Со всем остальным разобрались, а вот с грызуном до сих пор непонятно, — напоминает Вадим о странной посылке.
— Может, ее прислали по ошибке? И совсем не собирались меня запугивать?
— «Старухе Шапокляк» этажом ниже? Вместе с ошейником? — фыркает, укладывая голову мне на грудь.
— Возможно! Кстати, эта «старуха» очень помогла, подтвердив твое алиби.
— Надо отблагодарить ее.
— Поставлю ее любовнику зачет автоматом.
Начинаем смеяться. А после, до самого утра забываем обо всем на свете.
Вадим
После бессонной ночи настроения на работу совершенно нет. Высиживаю до вечера, перебирая бумажки, и думаю о том, куда повезу Адель в свадебное путешествие. Мы решили, что торжественной церемонии не будет, просто распишемся и улетим куда-нибудь на моря. И сейчас эта мысль греет не меньше тропического солнца.
В кабинет стучат, отрывая от мечтаний.
— Вадим Эдуардович, к вам Павел Смирнов. Примете? — заглядывает секретарша.
Киваю. Я давно собирался поговорить со Смирновым. Слишком уж длинный у него язык, а нам с Аделиной не хочется афишировать отношения до свадьбы. Мало ли что он увидит, проходя мимо нашего дома. Соседи все-таки.
— Доброго вечера. Я по рабочим вопросам, — улыбается.
— Садись.
Обсуждаем дела, а потом он вдруг встает и подходит к клетке с Мистером Грызли — моим вынужденным «живым украшением» кабинета.
— Ой! А как он сюда попал? — Павел смотрит на клетку.
— А ты что знаешь этого парня? — киваю в сторону крыса.
— Ну… вообще-то, это подарок для одной девушки.
— Поподробнее с этого момента.
— Это мое… личное. И вообще, крыс одинаковых полно. Я перепутал. Всего доброго, Вадим Эдуардович. Спасибо, что уделили время, — оправдывается, собираясь уходить.
Я преграждаю ему путь и хватаю за рубашку, свирепея на глазах.
— Какого черта ты запугивал Аделину Викторовну? — не дожидаюсь, вытряхиваю из него признание.
— Запугивал?! Да это подарок! Там же в коробке записка была…
— Давно ли дамам дарят крыс? — поднимаю брови.
— Она призналась, что ей одиноко, что мечтала бы завести зверюшку. А на кошек у нее аллергия… Вот я и решил… Она что, вам передарила? У нее и на крыс аллергия? — делает вид, что не понимает.
— Да, — отрезаю. Значит, вот как все было…
— Понял… Ну я пойду? Мне в принципе все равно, главное, чтобы его кормили вовремя…
— Иди. И еще, Павел… К Ольховской дорогу забудь. Больше никаких подарков. Она занята. Ясно тебе?
— Хм… Ну если так… А кем?! — оживляется.
— Надежным человеком. И не трепли, а то премию не получишь. Усек?
— Усек! — расплывается в улыбке, услышав слово «премия». — Я могила. Хотя жаль, что Аделиночка снова несвободна…
Бросаю на него испепеляющий взгляд.
— Но если надежным человеком, то я только рад… — быстро добавляет он. — Поищу счастье в другом месте.
— Вадим Эдуардович, ваш отчет… — около нас возникает мой секретарь. Она смущенно хлопает ресницами, поглядывая на Павлика. И меня посещает идея.
— Ты сегодня без машины?
— Да, — пугается, щеки розовеют.