Жена с проблемами

Громкие всплески разливались по лесу тревожным набатом.

– Ох! – снова выдохнула я и кое-как поднялась на ноги, а затем, повернувшись к преследователю спиной, поспешно начала взбираться наверх.

Крутой склон с влажной глинистой землей расползался под ногами. Я соскальзывала, падала на колени, снова поднималась и ползла вперед. Пальцы, скрюченные от холодной воды, плохо слушались, но страх гнал кровь по венам, подстегивал и торопил. Я цеплялась за ветки и почти не чувствовала, как тонкие стебли режут кожу ладоней, лишь злилась, что от крови стебли становятся более скользкими.

Тревожный всплеск обрушился на громкой ноте и затих. Сердце подпрыгнуло в груди − кабан выбрался на сушу. Его угрожающее похрюкивание звучало все ближе и ближе.

Последние метры показалось, что я взлетела. Обретя под ногами ровную поверхность, пустилась сломя голову в самую чащу, искренне надеясь, что вставшие на пути, хлесткие ветки будут мешать огромному кабану не хуже, чем мне. Прятаться в своем убежище не было смысла, острые бивни прекрасно справлялись с корнями и успешно подрывали самые стойкие растения. Меня могло спасти лишь удобное дерево, на которое я смогу взобраться.

Преследователь не отставал. Довольный, преисполненный азарта хрюк подсказывал, что мое бегство только раззадорило упрямое животное.

Я бежала, не разбирая дороги, слышала топот, и за спиной вырастали крылья. Почти не касаясь ногами земли, перепрыгивала через стволы и высокие кочки, миновала глубокие рытвины и колючие заросли дикого шиповника. Пока, наконец, не увидела подходящее дерево. Спасение было так близко. Призывно шелестело густой кроной, блестело капельками росы, которые не успело осушить утреннее солнце, и влекло меня, как чаровницы-серены заблудших моряков. Оставалось совсем чуть-чуть до вожделенной цели. Но опасность появилась, откуда не ждали. Прямо мне на перерез из густых кустов выступил огромный воин.

Его меч сверкал в утреннем солнце угрожающей молнией. Рука в кованной перчатке сжимала рукоять крепко и надежно. Благородный воитель растерянно замер.

Я пронзительно вскрикнула, заметив краем глаза легкий взмах меча. Из последних сил попыталась остановиться, но подвела влажная земля. Левая нога поскользнулась, подбила правую, я распласталась на скользкой прелой листве и проехала по ней вперед, угодив в пышно разросшиеся кусты. Голую кожу рук и лица обожгло огнем. На глазах выступили слезы. А за спиной раздался предсмертный хрип моего неутомимого преследователя.

Я тихо заплакала одновременно от боли и чувства облегчения. Попыталась подняться, снова упала, ощутила, как начинает наливаться жаром и заплывать правый глаз. Листья ядовитого фей-ирского плюща уже выпустили свой яд в мою кожу. Лицо опухало, жгло и чесалось. В агонии выл кабан.

– Ей, девочка, слышишь? – надо мной склонилась темная тень.

Теплые руки аккуратно обхватили за плечи, перевернули лицом вверх.

– Ты как? Больно? – лицо воина невольно скривилось.

Я заплакала еще горше, понимая, что эта гадливая гримаса вызвана моим внешним видом.

Он попытался поставить меня на ноги, но я валилась на землю, словно из меня в один миг вынули все кости. Колени дрожали, подкашивались. Меня трясло и знобило, будто в лихорадке.

– Не нужно плакать, слышишь? Все позади, девочка, – сказал он, кинув едва заметный взгляд в сторону.

Я знала, что там, но не повернулась. Смотреть на убитое животное не было сил. Тем более, что и смотреть-то я теперь могла лишь одним глазом.

– Тебе нужен лекарь, – внимательно осмотрел меня мужчина.

Отчаянно замотала головой. Лекаря в этой чаще можно найти только за стенами монастыря. А возвращаться туда для меня было равносильно смерти. Лучше дикий кабан.

– Отпустите меня, – попыталась вывернуться из захвата. – Я пойду… Мне нужно.

Страх снова расцвел в сердце черным ядовитым цветком. В воспаленном мозгу билась лишь одна единственная мысль – бежать!

– Не бойся, не обижу, – понял по-своему мои отчаянные сопротивления. – Меня зовут Эдхард … И клянусь честью, от моей длани ты не пострадаешь.

Кабан казался все более и более привлекательным. Мне был известен лишь один Эдхарда, который в этот момент мог прохаживаться по Шивонскому лесу. Я забилась в его руках сильнее, попыталась вырваться. Большие ладони теснее сомкнулись на талии. В голове начало пульсировать, кожу обожгло огнем. Яд начинал проникать в кровь, туманя сознание.

– Отпустите! – попыталась крикнуть. Но с губ сорвался лишь сип. Даже я сама с трудом могла разобрать, что лепечу. Губы тоже начали распухать.

– Не обижу, слышишь! – повторил воин, пытаясь достучаться до моего сознания. – Тут недалеко есть монастырь, там должен быть врачеватель. Я отвезу тебя…

– Нет! – прошептала из последних сил.

Перед глазами закружилось, завертелось. В голове полыхнула яркая вспышка, и я провалилась в темноту.

Глава 3

Эдхард Мак-Альпин Горарский

Девочка мне понравилась. Маленькая, хрупкая. Грязнуля правда, но в запачканном личике ясно угадывались тонкие черты. От нее одуряюще пахло свежей мятой, сладкими, нагретыми на солнце ягодами земляники и лесом.

Я втянул носом воздух, впитывая этот аромат каждым дюймом развернутых легких.

– Моя! – пророкотал зверь внутри. И я с ним не мог не согласиться. Моя!

Подхватил хрупкое тело на руки и двинулся в сторону лагеря. Потом нужно будет послать кого-то за кабаном. Славный будет ужин, сытный. Сегодня мне до невозможности везет. Потрясающая добыча, как ни крути. Даже две. И упускать ни одну из них я не собирался. Кабан и так уже добегался. Да и малышка тоже. Решение оставить себе такую прелесть крепло с каждым шагом.

Думаю, с родственниками этой замарашки я смогу легко договориться. Сотня золотых для селянина целое состояние, продадут и не посмотрят вслед. Люди алчные и жестокие, а такому сокровищу явно не место на полях и возле скота. У меня ей будет однозначно лучше. Она оценит…

Жизнь перестала казаться такой уж мрачной. Осталось забрать принцессу из монастыря, и дня через два мы уже вернемся в Демиро. Придется изнеженной ханарской девице смириться с тем, что у меня есть кто-то для души и сердца. Впрочем, мне ее описывали как весьма умную особу. Не может же она всерьез полагать, что династический брак перерастет в искренние чувства. Мы, оборотни, можем полюбить лишь истинную пару, а это явление настолько редкое, как и истинная магия фей-ир.

Впрочем, если и не смирится, думаю, ее быстро можно будет задобрить украшениями и еще чем-то, что все бабы любят. Человеческие женщины падки на побрякушки как сороки. И такие же громкие и болтливые. А затем и дети пойдут… Пусть ими занимается.

Даже несмотря на недовольство принцессы, отказываться от этой малышки я не собирался. Встретить ту, на которую настолько остро реагирует зверь, большое счастье.

Запах дыма проник в нос, подсказал, что лагерь уже близко. Потянул горьковатый воздух, в котором остро ощущались ароматы древесины и мяса. То, что нужно. С утра маковой росинке во рту не было. На охоту нужно идти голодным, никак иначе. Девчонку тоже не мешает покормить.

Она была легкой, словно перышко. Загрубевшие ладони ощущали выступающие ребра и позвонки. К ней бы лекаря еще. Но бедняжка так всполошилась при упоминании о монастыре, что я решил отказаться от этой идеи. Лагерный врачеватель тоже справится. Фей-ирский плющ растение гадкое и ядовитое, но отнюдь не смертельное. Можно вылечить последствия и подручными средствами.

Я снова взглянул на поврежденное личико. Опухоль увеличивалась, окрашивала нежный сливочно-белый цвет кожи ярким багрянцем, а тонкие черты превращала в грубые, мясистые бугры. Бедняжка... Жизнь, видимо ее не баловала. Но, тем лучше... значит, будет больше ценить то счастье, которое буквально свалилось на нее в моем обличии.

Даже не представляю, что толкнуло молоденькую девочку на скитания по лесу. Родители? Опекуны? Люди отвратительные существа. Жестокие даже к собственной расе. За кусок хлеба готовы продать душу, и слепо поклоняться тем, кто этого хлеба даст побольше. Даже если при этом будет унижать и гнобить.