Страница 14 из 81
10. говори
Это была душевая.
Я вздохнул, и в мой нос немедленно ударил душный запах пара. Произошло это настолько неожиданно, что я невольно закашлялся.
— Кхе! — и сразу мой высокий голосок звонко разбился о кафельные стенки и разнёсся по всему помещению.
— Мама?.. Я сейчас, — из душевой кабинки раздался голос Мурасаки. Я шагнул назад, но было поздно. Девушка возникла из пелены белого пара...
Светлая, нежная, совершенно голая фарфоровая кукла; её густые тёмные волосы, похожие на чернила и обладающие тем же фиолетовым отблеском, налипали на изящные белоснежные плечи.
Самые щепетильные места её тела прикрывала завеса пара, да и сам я старался не присматриваться, но... Тук-тук.
Мурасаки оторопела и уставилась на меня своими блестящими тёмными глазами. Она не злилась, не ругалась, скорее, выглядела потрясённой. На секунду мне показалось, что у неё над головой кружится лазурное колечко: «Подождите, идёт загрузка...»
У меня были считанные секунды, прежде чем девушка осознает моё появление и отреагирует... рискну предположить, что самым неприятным и болезненным для меня образом.
— Прошу прощения! — сказал я, после чего немедленно повернулся и бросился за дверь.
— Стой! — не с яростью, но тревогой в голосе крикнула Мурасаки. Я ускорился, дёрнул за ручку, услышал хруст... Ничего. Дверь не открылась. Она была заперта. Я растерянно посмотрел на неё, пытаясь найти замочную скважину или защёлку, но их не было. За моей спиной зазвучали хлёсткие шаги. Мурасаки бесцеремонно толкнула меня в сторону, и на секунду я почувствовал через рубашку касание её нежной и влажной кожи, а затем, совершенно не обращая на меня внимания, обеими руками схватила дверную ручку и потянула вниз. Затем вверх. Ничего. Дверь не поддавалась. На лице Мурасаки — я старался смотреть именно на него, — на секунду мелькнуло отчаяние. Затем она стиснула зубы, резко повернулась и посмотрела на меня с яростью в глазах.
— Ты...
— Я случайно!
— Дверь... — Мурасаки опустила голову и прохрипела: — Дверь заедает. Её нельзя закрывать...
— Ах... Я не знал... а.
Мурасаки ещё раз дёрнула дверь, с такой силой, что чуть не вырвала её из проёма, и стиснула зубы. Её кулаки сжались, и на секунду мне показалось, что она меня сейчас ударит, но... Девушка закрыла глаза, сделала глубокий вдох, — жест, во время которого её аккуратная белая грудь, разумеется прикрытая завесой пара, заметно приподнялась, — и сказала:
— Это единственный выход отсюда...
— Совсем?
Мурасаки упёрлась спиной в стену и скользнула на пол.
— Совсем, — сказала она приглушённым голосом. — Сейчас ночь. В лучшем случае нас схватятся только утром.
— Вот как... — я кивнул и медленно присел на пол, тоже упираясь в стену: — Извини...
Она молча упёрлась губами в поджатые коленки. Мой взгляд пристально изучал кафельную плитку, но так и норовил скользнуть на голую Мурасаки. Ей было всё равно. Логично — в её глазах я тоже был девушкой. Никаких причин для опасения. Для неё это происшествие не было неловким, только сугубо неприятным.
В то же время для меня...
На мои губах скользнула улыбка, которую, я надеюсь, Мурасаки не заметила в белёсой дымке.
...Для меня это был шанс.
Я мог открыть дверь, запросто. Выбить или применить заклятие. Но я не собирался этого делать. Ведь только что мне выпала совершенно уникальная возможность не только побыть наедине с Мурасаки, но пробраться через скорлупку к её истинной, во всех смыслах этого слово «оголённой» душе.
Мне крупно повезло... Теперь следовало не упустить удачу и действовать осторожно.
Так... Как бы завязать разговор...
— Эм...
Мурасаки молчала.
— Можно кое-что сказать?
Тишина.
— Кстати, тебе не холодно? Если тебе холодно, мы...
— Молчать, — сухо процедила девушка.
Я замолчал.
Хорошее начало.
Многообещающее.
Но ничего. Именно на такой случай у меня был приготовлен коронный приём. Я медленно поднялся и стал расстёгивать жилет, затем рубашку. Когда добрался до последней пуговицы, и лифчик Ямато соприкоснулся с влажным воздухом помещения, Мурасаки заметила мои действия, вытаращила глаза, отпрянула и вскрикнула:
— Ты что... Ты что делаешь?!
— Ах, просто я подумала, что если тебе холодно, я могла бы поделиться своей одеждой, и мы...
— Мне НЕ холодно! Совсем!
— Уверена? Просто у тебя гусиная кожа... Вот, — я показал на неё пальцем. Мурасаки невольно посмотрела на свои плечи. — Ещё можешь сесть под тёплый душ... Хотя сидеть в тёплой воде долгое время вредно для кожи, она вся сморщится...
— Хватит! Ты отстанешь меня, если я соглашусь? — спросила Мурасаки.
— Да!
— ...Давай сюда, — она стиснула зубы.
Я триумфально улыбнулся (в своём сердце) и передал ей свою жилетку. Мурасаки схватила её, помялась, затем понюхала и поморщилась.
— Извини, если пахнет потом, — заметила я... В смысле заметил. Легко запутаться.
— Ничего не пахнет... — пробурчала Мурасаки и осторожно, как сухой человек, надевающий нечто мокрое и старающийся всеми силами избежать контракта с влажной поверхностью, натянула мою жилетку на свои плечи.
Прогресс.
Так... Что там дальше? Её оборона несколько треснула, но пока недостаточно. Она всё ещё злилась и старательно не обращала на меня внимание... Что ещё можно сделать? Я уже начал припоминать содержание книжек по психологии, которые прочёл, когда мне было совершенно нечего делать, как вдруг в моём животе словно всё перевернулось, и я почувствовал страшное смущение.
А это ещё почему? Ах... Стоп. Я знаю. Это была «Ямато».
Девушка всегда была стеснительной серой мышкой, и прямо сейчас я чувствовал в своей душе отголоски ей неловкости, смущения, страха... Все они выступили особенно рьяно, потому что только что наши с ней желание сошлись воедино. Синхронизировались, если так можно выразиться... Мы оба хотели достучаться до Мурасаки.
Я снова посмотрел на черноволосую девушку, которая сидела спиной к кафельной стене.
Возможно, чтобы взломать оборону этого создания мне нужно действовать иначе... Стоит попробовать. Я вздохнул, прошептал в своей голове «всё будет хорошо, давай», а затем настроился на мысли Ямато и позволил её словам срываться с моего... Нет, с её собственного языка:
— Юки, — сказали мы. — Можно...
— Ты говорила, что будешь молчать, — сухо сказала Мурасаки.
— Извини... Но можно?
— ...
— Хорошо. Я просто хотела сказать, что... Ты мне нравишься.