Страница 23 из 88
Глава 10
На следующий день я решила прозондировать почву на предмет готовности профессора Попова к написанию диссертации по уникальному случаю лечения дальтонизма.
Родной университет встретил меня распростёртыми дверьми и отсутствием какой-либо пропускной системы. Золотые времена! Ни тебе параноидально-психических подозрений в каждом встречном, ни терактов, ни заложенных бомб. Фантастика.
Настроение отличное. Рассматриваю студентов, таких беззаботных и счастливых от нечаянно привалившей лафы. Родные стены, в которых я проучилась шесть лет и ещё два года защищала работу у профессора, встретили знакомым антуражем. Хоть что-то в этом мире неизменно.
Кафедра медицинской психологии находилась всё так же на втором этаже в правом крыле главного здания. Дождавшись большой перемены, я подошла к профессору и обрисовала представившийся случай, пошагово расписав схему лечения и перспективы защиты работы по данной теме. С каждым произнесённом словом глаза профессора разгорались нездоровым азартом.
Я знала, что он грезил идеей научного признания и все время искал варианты, но в ближайшие семь лет другой темы для работы он так и не нашёл.
— Аннушка, как же я счастлив, что вы пришли! Ведь был у меня вчера Григорий! Он мне тут такого нагородил! Я ничего из его слов не понял. Вы представляете, что он мне предлагал? А, — он махнул рукой, — бог с ним. Куда он теперь от нас денется? Вы себе даже не представляете, какое богатство вы мне подарили. Мне нужно срочно всё записать. Давайте в какой-нибудь кабинет. Главное, ничего не забыть. Как вы говорите... да-да-да... Ну что же вы? Пойдёмте скорее. Нужно отменить пару. Нет. Какая же сейчас у меня группа? Анна, ну что вы как неродная? Проходите скорее.
Профессор достал большой носовой платок и слабо трясущимися руками утёр бисеринки пота, выступившие на висках и лысеющей макушке.
— Да не волнуйтесь вы так, всё будет хорошо, я точно знаю, вам это по плечу.
— Вы не понимаете… Таких научных работ ещё не было…
— Больше вам скажу. В ближайшие годы и не будет. Я вам подскажу ещё одного человека с похожим симптомом, но это очень молодая девушка и очень стеснительная. На данном этапе она может отказаться с вами работать. Лучше будет, если вы сперва наработаете базу и придёте к ней уже с готовым материалом.
— Что вы, Аннушка, я просто настолько рад, что не знаю, за что хвататься. Давайте с вами попьём чаю, разложим по полочкам план наших действий. Что-то нехорошо мне. Таблеточку надо выпить.
— Отлично. Мне кажется, в вашей лаборантской есть телефон, верно? Можем позвонить Григорию, пусть подходит, его это тоже касается.
— Верно, верно.
Пока мы пили чай, подъехал и Григорий. У профессора эта пара была последняя, да и студентов он отпустил. Сказал, настолько перевозбужден, что ни о каких лекциях не может идти и речи.
Пока профессор суетился, а я тихо сидела в уголке, грея в руках чашку, меня посетила светлая мысль, что ни в коем случае нельзя дать понять профессору о моих «сверхспособностях». Он в суете это упустил, но хватка у него зверская. Прямо здесь разложит на лабораторном столе и препарирует как лягушку.
Планы — это прекрасно, но почему-то в моем случае они не работают.
Григорий, как чувствовал, с порога громогласно заявил:
— Профессор, это же потрясающе! Вам когда-нибудь встречались такие уникальные люди? Анна, вы просто чудо. Вы мой ангел-хранитель. Это проблема поставила крест на всей моей жизни, я уже и не мечтал...
Профессор, словно очнувшись, внимательно посмотрел на меня:
— Действительно, а откуда вы узнали?
Повисла мхатовская пауза.
— Профессор, у меня, как у девушки, могут быть свои маленькие секреты? Завтра, между прочим, мне уезжать. Давайте сосредоточимся на нашей работе.
— Как уезжать? Не отпущу. Вы что? Я возьму вас на кафедру! Я все устрою. Мы будем вместе писать этот труд! Это прорыв! Это премия...
— Спасибо, конечно, мне очень лестно, но не в этой жизни, — сама усмехнулась своей «шутке». — У меня другие планы и цели. Приступим?
Профессор, бормоча себе под нос что-то вроде «феномены нынче пошли спесивые», расположился на рабочем месте и приготовился делать заметки по ходу нашей работы.
С кафедры мы выползли только после пяти. Не знаю, как мужчины, а я была выжата досуха. В процессе обсуждений профессор неоднократно нырял в различные учебники, ссылался на труды известных учёных и каждый раз всплескивал руками и неимоверно удивлялся, как такие очевидные вещи прошли мимо светлых умов человечества. Всё гениальное просто — вот аксиома веков.
Пока Юрий Сергеевич терзал Григория и спорил сам с собой, я листала разложенные на его столе книги. На кафедре психологии можно было открывать свой филиал библиотеки. Профессорский состав здесь подобрался сильный и увлечённый, каждый вносил свою лепту, собирая подборку научных трудов.
Одна из книг, довольно старая, отозвалась под моими пальцами лёгким покалыванием. Каково же было моё удивление, когда, раскрыв ее и попав на раздел «гипноз», я ощутила в ладонях настоящий жар. Испугавшись от неожиданности, резко захлопнула книгу. Видимо, получилось громко, потому что оба мужчины замолчали и подняли на меня головы.
— Профессор, вы должны подарить мне эту книгу.
— Позвольте, — он забрал книгу из моих рук, приподнял очки и повертел её перед носом, разглядывая. — Она не моя, но, думаю, нет ничего невозможного. Берите, Аннушка, с хозяином я как-нибудь договорюсь.
Так что выходила из университета я с подарками и до нельзя довольная. Уже на выходе Григорий поймал меня за руку и отвел в сторону. Протянул мне конверт.
— Спасибо, Анна. И да, это не последние, — подмигнул и улыбнулся.
Зайдя в гостиничный номер, я с разбегу упала на кровать и вытянулась в форме звезды. Эти дни выдались крайне суматошными и эмоционально-затратными. Валяясь и перебирая в голове итоги прошедшего дня, начала проваливаться в сон. Но нет, так просто это не работает.
Раздался звонок телефона с прикроватной тумбочки. На автомате протянула руку и ответила на звонок:
— Анна? — женский голос.
— Да. Кто это?
— Я вас засужу! Слышите? Вы шарлатанка. Как вы посмели являться в наш дом и угрожать моему сыну?..
— А, госпожа Маркова...
Тяжёлый случай. Мать Александра продолжала распинаться и брызгать слюной в ни в чём не повинную трубку. Прервать этот поток словоблудия не представлялось возможным, поэтому я просто положила трубку. Звонок раздался вновь, пришлось вставать и выдергивать аппарат из розетки.