Страница 76 из 78
Глава 31
Я сидела на диване в домашней растянутой майке, тупо щелкая каналы телевизора, ничего при этом не видя и не воспринимая. Мои мысли были далеко отсюда. Не справилась. Я все запорола. Мне просто никто не поверил. Я пыталась вновь и вновь, пока не поняла, что люди, окружающие меня уже всерьез подумывают о том, чтобы вызвать санитаров.
— Ну, сколько можно? Ты собираешься здесь весь остаток жизни просидеть? — Рита вырвала у меня из рук банку с мороженым, которое я ела ложкой, также не замечая вкус.
— Дай, — я хмуро насупилась.
— Полай! В душ иди, сколько ты уже здесь сидишь? Скоро в комнату будет невозможно зайти. Или мне Мойдодыра в лице Сенсея пригласить?
Я поморщилась.
— А какое число уже?
— Лучше спроси какой месяц! Аня! Ну что это такое? Молодая, красивая, сильная духом девушка. Талантов целый вагон. Села и нос повесила. Да что ты вообще в этом Кремле забыла? Пошли они ...
Дверь приоткрылась, на звуки нашей беседы на повышенных тонах, пришлепала Соня.
— У нас контента нет. Оборудование нам вернули! А она тут сидит, морожко жрет! Хочешь жопу отрастить на тысячу пирожков? Быстро встала и пошла приводить себя в порядок.
Судя по тому, что девчата в пижаме, еще утро. Сколько же я реально здесь просидела?
— Анют, Рита права, пойдем, я тебе ванну набрала с пеной, полежишь, расслабишься, все мысли дурные и уйдут.
— О себе не думаешь! На себя наплевать. А как же мы? Ведь мы пошли за тобой! Аня! Мы тебя любим! Пожалуйста, хватит хоронить себя заживо! Ты нас пугаешь!
Я тяжело вздохнула.
— Простите, девчат. Вы правы, конечно. Помыться надо.
Я встала и подошла к ростовому зеркалу. Осунувшееся лицо, синяки под глазами, на голове растрепанная гулька, криво стянутая резинкой. Чья-то майка оверсайз, у меня такой вроде и не было.
Сильно меня подкосила вся эта ситуация с допросами и их решением. Когда Виноградов проводил свои тесты, как он это назвал, в «рабочей и располагающей атмосфере», естественно, результат лучше не стал. Мой внутренний резерв ведь так и не восстановился! Дурацкая ведьма подсуропила... Да и с чего бы мне знать ответы на тесты? Я не Ванга, и даже не Кашпировский. Мои методы убеждения, как я уже успела убедиться не единожды, — работают лишь тогда, когда угодно всевышним силам. Мои желания никого не интересуют. А тупой марионеткой быть откровенно надоело.
И когда я, сидя в его кабинете на кафедре криминалистики, увешанная с ног до головы датчиками, психанула и начала вновь жарко убеждать его о грядущих бедствиях и карах небесных для всего человечества, он меня, конечно, несколько минут послушал, потом мягко взял за предплечье:
— Аннушка, девочка, чтобы делать такие ужасные заявления, нужно иметь очень серьезные основания. Ты говоришь страшные, невозможные вещи, и если будешь продолжать это делать с таким упорством, тебя сочтут опасной для общества. Никто не позволит критиковать действующую власть, да еще и советы раздавать как и кому стоит управлять страной и госструктурами. Мне страшно от твоих слов, я допускаю, что они могут быть правдой. Но я не вижу пути, у меня нет для тебя совета. Ты хочешь раскрученный маховик остановить и запустить его вспять. По силам ли тебе эта ноша?
Мне хотелось кричать, плакать, вскочить и сорвать с себя все датчики. Мне хотелось сказать так много, но натянутая внутри струна в одночасье лопнула, а я опустила руки.
Все бесполезно. Я проиграла.
Если до этого я без конца думала, планировала, как оно будет? Что я могу изменить, на какие сферы повлиять, то сейчас на меня снизошло отупение. Создалось четкое ощущение, что этот мир не спасти, тем более мне, а вся моя мышиная возня смешна и нелепа. Строгие дяденьки в дорогих, строгих костюмах смотрели на меня даже не с умилением, как смотрят на нерадивых детей, я читала в их взглядах жалость вперемежку с презрением...
А вечером раздался звонок телефона.
— Алло, Аннушка, это Марина. Ты не поверишь. Приезжала какая-то проверка сверху, серьезные чины. Что тут началось! Головы летят, начальство трясется, мы все сидим ниже травы, тише воды... — щебетание девушки продолжалось довольно продолжительное время, но для меня и оно слилось и звучало белым шумом, — ... ну так что?
— Что? Прости, Марин, я задумалась, что от меня нужно?
Руководитель проекта «Битва экстрасенсов» всплеснула руками и недовольно начала разъяснять мне по новой,зачем позвонила:
— Я говорю: будут повторно проводиться съемки финала битвы. На этот раз все будет строго проходить, согласно зрительского голосования. Оставили, — она понизила голос до цедящего сквозь зубы шепота, — надзирателя, который проследит за должным исполнением предписаний. Иначе грозятся закрыть программу.
Я мысленно присвистнула.
— И когда же мне посетить это знаменательное событие?
— Так выходит, что уже завтра. Извини, что без предупреждения, мы сами до последнего не знали, а потом я никак не могла тебе дозвониться и застать тебя дома.
— Хорошо.
— Так просто? Я думала, тебя уговаривать придется! Документы еще забеги, подмахни. В бухгалтерии тоже кавардак устроили. Теперь за каждую закорючку трясутся и всем мозг выносят. — женщина повеселела, — Спасибо, Ань, увидимся!
Надо? Кому это теперь надо? Мне уже все равно...
А вот девчонки обрадовались не на шутку, воспрянули духом, вплотную занялись планированием моего сценического образа, да так увлеклись, что я обнаружила себя уже лежащей в ванне с маской из какой-то зеленой жижи на лице.
— Я точно в лягушку не превращусь?
— А ну, молчи, маска съезжает! И глаза закрой! Огурцы на них положу.
— Лучше в салат их покроши. Сонь, нам восемнадцать лет, нам еще не нужны никакие маски.
— Лежи, кому сказала!
Ах, если я думала, что «наведение красоты» — это испытание, то что началось, когда меня заставили перемерить весь имеющийся гардероб! Выяснили, что мне совершенно не в чем завтра идти на съемки финала, и нашу квартиру заполонил и поглотил хаос.
Я несколько раз пыталась несмело проблеять, что эффект маски для лица будет малоэффективным, если из-за примерок мы ляжем спать в три утра. К сожалению, услышали меня только с четвертой попытки, и спать меня отпустили нескоро.
Готический зал особняка Стахеева, вновь все в сборе. Смурные и недовольные лица. В воздухе разлиты страх и уныние. И я могла их прекрасно понять: на орехи досталось каждому. По допросам потаскали всех, вплоть до технички. Хотя и мне было немного обидно. Не я же себя сама зачморила, присудив себе проигрышное место.