Страница 48 из 78
Чтобы не привлекать лишнее внимание, мельтеша на входе, решаю пересидеть около получаса на знакомом мне уже диване. Но планам моим сбыться не суждено. Навстречу, распахнув объятия, как при виде старой знакомой, ко мне спешит тот самый врач.
— Надо же! Вот она где! Ее по всей Москве с собаками ищут, а она бродит тут как тень отца Гамлета. Позвольте вас проводить, сударыня, — он подхватывает меня под локоток, уводя вглубь коридора.
Недоуменно смотрю на врача. Что происходит? Невозможно и пять минут провести в одиночестве!
— В чем дело? — стараюсь, чтобы мой голос звучал увереннее.
— Не переживайте, душенька. Солдат ребенка не обидит. Пошли, пошли, — он ведет меня, чуть подталкивая в спину и задавая направление, через коридор, по лестнице на второй этаж, вдоль вереницы палат и далее в недра здания.
Всюду стоит тишина. Теплые оттенки стен, мебели, большие окна с занавесками и цветами в красивых, одинаковых горшках. Окружающее пространство, скорее напоминает престижное офисное здание или холл гостиницы, но никак не больницу. Ни запаха хлорки, ни вареного минтая, ни даже кособокой, засушенной герани на окнах. В целом, довольно уютно.
Если навстречу и попадались пациенты, то, как наподбор: сплошь представительные, в длинных, расшитых халатах с отложным воротником, красивых новых тапочках, причесанные, сопровождаемые запахом парфюма и сиделок. Чувствовалось, что случайных людей здесь не водилось, разве что я, в качестве счастливого исключения.
Наконец, мы подошли к палате. Сопровождающий меня доктор, даже не дав мне опомниться, резко распахул дверь и буквально втолкнул меня внутрь.
В нос ударил тонкий, отвратный запах болезни. Пусть комната и была такая же светлая, как и весь интерьер больницы. В вазах стояли цветы, а на столике сидела пара игрушек. Гнетущую атмосферу было не спутать ни с чем.
В комнате находились какие-то люди. Я перевела взгляд на единственную кровать, стоящую в центре комнаты. Увидела знакомую мне девушку, сидящую среди подушек. И тут наши взгляды встретились. Мое дыхание сбилось. Меня затягивало в эти черные, бездонные омуты. Радужка ее глаз была полностью черного цвета. На меня вновь смотрела сама бездна!