Страница 32 из 78
Когда уже все вышли на улицу и стали расходиться по кучкам, ко мне подошла Лера Кудрявцева.
— Приветик! — ее ликующая улыбка меня обескуражила.
Вот уж человек-зажигалка. Никогда не покажет уныния или хандры. Сказать, что она дура, это не так. Но без улыбки и теплоты во взгляде я этого человека ни разу не видела. Так реально надо уметь. Ведь далеко не каждый человек вызывает такие эмоции. но она моментально вовлекается в проблемы окружающих и проецирует полное единение. Мастер эмоций!
Невольно начинаю улыбаться в ответ.
— Привет, ты такая довольная, — не удержалась, чтобы ее не подколоть.
— А чему печалиться? Столько классных людей собралось. Вы все такие уникальные и интересные. Ань, я знаю, что ты лучшая. Не бери в голову. Шоу-бизнес, такой шоу-бизнес. Ты, возьми мою визитку, и мне свои контакты дай. Мало ли чего. — девушка протянула мне черный с золотым тиснением прямоугольник.
— Такие визитки красивые! Тоже такие хочу! — воскликнула в искреннем изумлении.
Не думала, что в этом безумии прошлого уже поглядывают островки адекватности, выдержанности и стиля.
— Пришлю тебе адрес, скажешь, что от меня, сделают в лучшем виде и с отличной скидкой, — ведущая довольно улыбнулась. — Ты уже думала куда дальше?
— В общих чертах. А что, есть предложения?
— Не то чтобы что-то солидное, но несколько моих знакомых заинтересовались твоими способностями, сама понимаешь, всем хочется знать свое будущее…
— Лер, тебе я рассказала, потому что не вижу в нем ничего кошмарного. А как бы ты себя чувствовала или жила, например, со знанием, что должна умереть через два года, или погибнет муж, ребенок, родители? Лер, с судьбой шутки плохи. И если уж нам отведено несколько лет беззаботной счастливой жизни, давай проживем их счастливыми. Я знаю, что нас всех ждет, и поверь, от этого знания мне очень нерадостно. А самое тяжелое — это осознавать, что ты не можешь спорить с судьбой. Да, соломки подстелишь, но вряд ли изменится общий сюжет. Сегодня я в этом убедилась.
Девушка перестала улыбаться, чуть несмело дергались уголки ее губ, но спросить, шутка ли это или что конкретно я имею в виду, она не решалась.
— Лер, еще раз, такими вещами не шутят. У тебя лично все будет хорошо. Понятно, что жизнь — это горки, будет по разному. Но в целом глобальных крахов и восстановления из пепла нет. Я просто к тому, что гадалкой я себя не вижу. Потому что жизнь у людей долгая, и всякого в ней хватает. Скажу какому-нибудь твоему знакомому, что он и так миллионер, а станет долларовым, но при этом скоро умрет его любимая собачка. И все. Человек сейчас уже начнет впадать в траур и хоронить животину заживо. Окружит ее заботой, запрет в золотую клетку, чтобы уберечь, начнет возить в Израиль на оздоровление. Забьет на бизнес, профукает потенциально успешные контракты, и никаким долларовым миллионером не станет, останется жить своими страхами и предрассудками. При этом еще и себя болезнями наградит. Нельзя знать будущее. Это страшно.
— Да, я тебя поняла. Спасибо, Аня, за все тебе спасибо, — она крепко обняла меня.
И, несмотря на общую подавленность, мне стало чуточку легче. Здесь и сейчас я молода и полна сил. Да, меня подкосили обстоятельства. Да, судьба нашла себе в моем лице мышку на веревочке, и будет дергать еще долгое время, пока я ей не наскучу. А уж чтобы мышь учила кошку, как ей жить? Немыслимо и слишком фантастично. Но порой, даже самый маленький, настырный зверек способен «вытащить репку» или «разбить золотое яйцо». Я так просто не сдамся. Я здесь, я готова к войне. Войне с Судьбой.
— Ах, ты ж моя умница! — меня схватили в охапку, подняли и закружили.
Я только и могла, что упереться руками в неизвестного.
Плюхнули меня так же резко, как и взвили в воздух. Чуть не выронила букет! Резко обернулась и уже хотела тем самым букетов зарядить промеж глаз...
— Кирилл? Ты что творишь?!
— Я радуюсь за тебя!
Пытаюсь вложить в свой осуждающий взгляд все свое негодование, но парень так открыто улыбается, что я, не чувствуя подвоха или насмешки, оттаиваю.
— Возьми, пожалуйста, и от меня эти цветы. Я болел только за тебя, — он протягивает мне букет, гораздо изысканнее и красивее того веника, что нам вручила съемочная бригада. Невозможно отказаться.
Беру. Улыбаюсь. Недотрогу и истеричку из себя строить глупо, мне же не восемнадцать в конце-то концов. Смотрю на парня, который в красках и лицах мне расписывает, как он в универе всех агитировал болеть за меня, и как он возмущен тем, что финал уже состоялся, и от него требуется такая же конфиденциальность, как и от нас.
А я его не слышу. Стою, погрузившись в свои мысли. Что же дальше? Могу ли я нагло использовать Кирюшу в своих целях? А что остается? Я рассчитывала на победу, и план Б пока не придумала… Банально? Возможно. Но других идей, как мне попасть в святая святых, у меня пока нет.
Беру парня за локоток, отвожу в сторону и четко, уверенно, глядя в глаза, проговариваю ему, что он должен пригласить меня на семейный ужин, и чтобы обязательно там присутствовал его отец. Кирилл на какое-то мгновение подвисает, но кивает. И тут же мотнув головой, словно и не было только что разговора, как ни в чем не бывало продолжает восторженно вещать, как он за меня болел и переживал, и насколько несправедливо мое лишь четвертое место.
Парень вызвался проводить меня до дома, не переставая восхищенно смотреть и забрасывать комплиментами. Вручила ему обратно тяжеленную охапку цветов, сама шла покорно рядом, благосклонно принимая похвалу. Интуитивно чувствовала, что этот человек мне не враг. Напоследок назначила ему свидание в парке днем, чтобы закрепить нужный мне результат, мало ли не сработало. Да и все нужно продумать, проработать детали дальнейшего плана по завоеванию мира.
Но... я подумаю об этом завтра.