Страница 32 из 76
Секретарь Соколова принёс чай и пока Мироненко наслаждался ароматным и сладким напитком с печеньями, Соколов и Юрзинов молчали, а Асташев с Тихоновым о чем-то в полголоса переговаривались. Из-за размеров кабинета Мироненко не слышал о чем говорили эти двое, но учитывая что один, что другой, кивали в ответ на слова своего собеседника, можно было сделать вывод, что ничего хорошего для Виктора Ивановича они не готовили. Когда заканчивалось незапланированное чаепитие, в кабинет зашли еще два человека, Юрий Владимирович Петров — первый секретарь Свердловского обкома КПСС и незнакомый комсомольскому лидеру мужчина лет сорока, которого ему представили как Виктора Михайловича Губернаторова, судью международной категории.
—Так что, Виктор Иванович, вы согрелись? — спросил Соколов.
— Да, спасибо.
— Ну, тогда можно перейти к вопросу, из-за которого мы все здесь собрались. И из-за которого товарищи Петров, Асташев и Юрзинов прилетели в Москву. Товарищ Мироненко, вы были инициатором этого совещаниям, так что вам слово.
— Спасибо, — комсомольский лидер он привык все свои пламенные речи говорить стоя. Поэтому он встал, так как хотел, чтобы его слова звучали максимально убедительно.
— Товарищи, большое спасибо, что вы все сегодня здесь собрались. Не буду многословным и сразу перейду к главному. Я, как Первый секретарь Центрального Комитета ВЛКСМ, предлагаю и настаиваю на том, что группа хоккеистов молодежной сборной Советского Союза, а именно: Семёнов, Виноградов, Мухин, Витолиньш и Малыхин своим поведением во время матча молодёжных сборных Советского Союза и Канады опозорили моральный облик советского хоккеиста и их необходимо дисквалифицировать до конца сезона.
Следующие пятнадцать минут были посвящены обоснованию этого. Мироненко, пространно и надо сказать достаточно убедительно, говорил о необходимости этой меры. Виктор Иванович хорошо подготовился к этому совещанию и как ему казалось, его доводы были достаточно убедительны. Но к сожалению, это только казалось.
Первым из его оппонентов-тренеров взял слово наиболее заинтересованный из всех троих, а именно Александр Александрович Асташев.
— Я против, товарищ Мироненко, и могу объяснить почему. Вот посмотрите, — тренер «Автомобилиста» поднял вверх ненавистный Виктору Ивановичу номер газеты. — Хотя вы все, товарищи, наверняка уже много раз видели эту статью, но сейчас будет не лишним еще раз обратить на нее внимание. Вот что думает общественность о том, что уважаемый Виктор Иванович считает поведением, позорящим облик советского спортсмена. А вот, — он открыл портфель и достал из него сразу целую кипу писем в открытых конвертах, — это то, что думают простые советские люди, наши с вами соотечественники и любители хоккея. Вот, товарищ Мироненко, почитайте. Я специально заехал в редакцию «Советского спорта» и там мне любезно передали эти письма. Это только малая часть. Если бы я взял все письма, то боюсь весь стол будет заставлен коробками до самого потолка. И это только из Москвы! Из других городов письма идут еще большим потоком. Вот посмотрите, что московские любители хоккея, простые советские рабочие и служащие, те люди для которых мы играем, думают о том, что вы считаете порочащим облик наших молодых хоккеистов.
Это был удар ниже пояса. Мироненко не мог не взять несколько писем и не мог не прочитать то, что было в них написано, а написано было в них только одно. Ну вернее, люди использовали разные выражение и словосочетания, в том числе и не печатные, но смысл был один и тот же. Набили морду канадцам и правильно сделали. Жалко что раньше таких боксёрских разгромов не было. Остальные участники совещания тоже подключились к чтению писем и комсомольский секретарь отметил для себя, что читали они их с нескрываемым удовлетворением и даже с торжествующими улыбками.
— Товарищи, позвольте мне, — внезапно для Мироненко сказал Юрий Владимирович Петров, Первый секретарь Свердловского обкома КПСС. — Вы уж меня извините, но сейчас я буду говорить только о моей области. Думаю, все понимают, что это дело касается жителей Свердловской области не в последнюю очередь. Вот вы, товарищ Мироненко, сейчас очень много говорили про моральный облик советской молодежи и спортсменов в частности. Но хочу вам напомнить, что у нас вообще-то взят курс на перестройку и гласность и если ваше предложение будет принято, то я уверен, что уже на следующий день после того, как трудящиеся Свердловской области не увидит в составе нашего хоккейного клуба Семёнова, Виноградова и Мухина, мне в обком придут десятки, а то и сотни и тысячи писем, как от простых свердловчан, так и от трудовых коллективов и первичных парторганизаций. И я вас уверяю, товарищи, что смысл этих писем будет точно такой же, как то, что сейчас пишут в редакцию «Советского спорта». Ещё раз повторюсь, у нас в стране гласность и люди зададут очень острые и неприятные вопросы. Я, как Первый секретарь Свердловского областного комитета КПСС, даже и не подумаю промолчать и не ответить на вопрос: почему молодые свердловские хоккеисты дисквалифицированы за то, что одобряет вся страна? Я уже не говорю о других вопросах, которые непременно будут заданы.
Юрий Владимирович сделал паузу и пронзительно посмотрел на своего оппонента.
— Вы, товарищ Мироненко, как руководитель комсомола, готовы будете отвечать на поставленные перед вами вопросы? А еще раз повторюсь, вопросы эти будут поставлены именно перед вами.
Мироненко не ответил на этот прямой вопрос. Он конечно знал что ответить. Но этот ответ означал конец его карьера, что для очень честолюбивого человека было бы приговором. Когда молчание затянулось, Петров продолжил:
— Ну вот видите, товарищ Мироненко, вы сами сейчас понимаете, что вы поторопились и проявили политическую близорукость, А хоккей у нас игра народная, кто бы что ни говорил про футбол. И народ, наши с вами советские люди, высказались вполне определенным образом.