Экспедиция «FAMOUS»

Очень интересны для наблюдений и многие другие географические точки: желоб Тонга — Кермадек и особенно Японский желоб. Но по сугубо практическим соображениям (транспортные удобства) мы предпочли зону Перу, которую, впрочем, уже изучали с поверхности, в основном суда Орегонского университета. Единственным подводным аппаратом, способным оперировать на такой глубине, являлся «Архимед». Однако для этого нужно было внести соответствующие изменения в его оснащение, рассчитанное на глубину 3000 метров. Операцию можно было бы провести в 1977 году, но бюджетные затруднения одновременно с французской и американской стороны вынудили этот проект заморозить, а «Архимеду», как это ни печально, пришлось возвратиться в тулонские доки и на время впасть в спячку.

Во всяком случае, американцы планируют на 1976 год исследование в глубоководном желобе с помощью «Алвина» и батискафе «Триест». Они заинтересовались несколько необычной впадиной — желобом Кайман, расположенным у берегов Ямайки. Желоб образует границу между Североамериканской плитой и плитой Карибского моря и, видимо, является следствием скользящего движения между ними, может быть, сопровождаемого незначительным сжатием. «Алвин» будет исследовать его склоны до глубины 4000 метров, а «Триест» — самое дно желоба на уровне от 4000 до 6000 метров (то есть до предельно доступной для него глубины).

Продолжение исследования рифта и трансформных разломов остается первоочередной задачей как для французов, так и для американцев. Но цель ставится иная. В настоящий момент не планируется возвращение в зону действий экспедиции «FAMOUS». Надо выждать, пока не будет обработана огромная масса данных, собранных в 1973 и 1974 годах. До того, как будут объединены все составные части ответов на загадки и будет получен какой-то связный образ, новая экспедиция туда была бы, конечно, преждевременной. Что же касается желания исследователей продолжить дальнейший осмотр знаменитых металлоносных источников, обнаруженных на склонах разлома, — то этого желания им не занимать… Но надо уметь ждать.

Сейчас французы и американцы готовятся к экспедициям в Красное море и в экваториальную часть Тихого океана; в обоих случаях основная цель — выявление гидротермальных скоплений. Мы уже говорили о знаменитых металлоносных отложениях, открытых в «рассоловых» карманах в рифте Красного моря, потенциальная стоимость которых оценена в несколько миллиардов долларов. Напомним, что Красное море является новообразующейся или, если угодно, расширяющейся акваторией. На его дне, как и в Атлантике, наличествуют срединный рифт и трансформные разломы. Это означает, что геологическая обстановка, в которой находятся гидротермальные скопления, похожа на обстановку в зоне «FAMOUS», а наши методы исследования Атлантического рифта применимы и на глубинах Красного моря, близких к 2500 метрам. Двухмесячная экспедиция позволит еще больше узнать об их строении и о способе образования. Ибо истина обязывает заявить, что почти двадцатилетние их исследования с водной поверхности оставляют еще слишком много нерешенных вопросов.

Сразу же возникает техническая проблема: известные залежи в основном погребены под «рассолами» — сверхсолеными (их насыщенность солью в 10 раз выше нормы) и часто сверхтеплыми (до 60º С) слоями воды. Их плотность выше нормальной плотности воды в Красном море. Если погружающийся подводный аппарат нападет на один из этих сверхплотных «рассоловых слоев», то он просто-напросто не сможет в него проникнуть… Он буквально «отскочит» от него, как пинг-понговый шарик от стола. Несмотря на такую трудность, исследовательский интерес к гидротермальным скоплениям несомненен, и встреча с ними еще будет вписана в судовой журнал «Сианы».

Весьма вероятно, что «Алвин» направится в Галапагосский рифт Тихого океана и, может быть, одновременно займется разведкой металлоносных отложений. Хотя там и проходит, как и в Атлантике, срединно-океанический хребет, но глубокая центральная долина, по-видимому, отсутствует. Эту аномалию относят за счет того, что прилегающие литосферные плиты движутся здесь в три раза быстрее, чем в Атлантике. Исследования, проводенные с поверхности моря, позволяют предположить, что гидротермальная циркуляция там особенно развита. Сравнение ее особенностей с циркуляцией в зоне, где дно разрастается не столь быстро, то есть с зоной, служившей предметом исследования по программе «FAMOUS», безусловно, будет одной из задач новой операции.

Американцы говорят также о возможности исследования Калифорнийского залива, по-видимому, находящегося в стадии расширения, что заметно по его наступлению на побережье на северо-западе Калифорнии. Наступление залива на сушу сопровождается землетрясениями; одно из них, в частности, породило известный разлом Сан-Андреас. Самое сильное землетрясение произошло в 1906 году в Сан-Франциско.

Наконец, американцы продолжают активно исследовать восточные окраины своего континента и в скором времени собираются начать там нефтяную разведку. Это серьезные программы, требующие серьезных затрат. Сами исследования в настоящий момент носят чисто научный характер. Правда, иногда они имеют сильный промышленный или прикладной уклон, но в целом они еще относятся к области теории.

Человечество больше не может игнорировать тот факт, что первенствующую роль в его судьбе играет океан.

В течение долгого времени море служило ареной приключений для тех, кто мечтал уйти от неприемлемых условий жизни на суше; суда бороздили океан во имя богов торговли и войны; рыбаки своими сетями прочесывали его верхние слои. Теперь на него смотрят в трех аспектах — как на необъятный резервуар живой материи, минералов и углеводородов, а также как на богатый источник энергии. Это в некотором роде «Новая Голконда», охватывающая 71 процент поверхности нашей планеты и дающая ответ на драматический вопрос, которым не могут не задаваться люди всего света: что станет, когда на суше будут исчерпаны ресурсы, необходимые для обеспечения дальнейший жизни.

Проблема осознана всеми.

Но если море сулит нам значительные богатства, то ясно и другое: сегодня мы еще не в состоянии черпать из него, как из рога изобилия. Оно для нас неведомый мир, который еще предстоит познать — как в научном, так и в практическом смысле слова.

Исследование этого «скрытого лика» Земли потребует немалых расходов (однако подчеркнем, расходов менее значительных по сравнению с теми, что потребовались для изучения космоса и атома), в том числе на подготовку специалистов и особенно, надо полагать, на поддержание непрерывности усилий, ибо что касается освоения океана, то здесь наши устремления должны быть рассчитаны на короткий, на средний и на долгий срок. Океанология требует тщательных вложений и не создается с налета.

Страны, не понимающие необходимости этих усилии, o6peк себя на отказ от встречи с морем, которая в нашей истории занимает такое же место, как и встреча с космосом и с атомом.

Эксплуатация океанов является совершеннейшей необходимостью, но она немыслима без глобальной перспективы освоения этой среды, включая ее познание и ее защиту. Этот капитал следует умножать, а не расточать.

Надо по-настоящему осознать то место, которое море, или гидросфера, занимает в нашем окружении.

Тончайший слой, в котором развиваются живые организмы, — биосфера, неразрывно связан с двумя другими слоями — гидросферой и атмосферой.

Не будем забывать, что потребовались миллиарды лет для создания современного равновесия между ними. При появлении Земли этих оболочек не существовало. Они суть продукт более или менее последовательного обезвоживания и дегазации недр нашей планеты. Но человеку, возможно, понадобились бы какие-нибудь десятки лет, чтобы нарушить это равновесие, а такое нарушение грозит последствиями, которые в настоящее время даже трудно предвидеть.

Действительно, сложные взаимодействия атмосферы и океана, которые мы еще плохо понимаем, определяли и продолжают определять колебания климата, влиявшие на развитие человечества со времени его появления на Земле, — такие, как неоднократно посещавшие ее губительные оледенения, доходившие до самого сердца континентов. Следовательно, ничто не мешает предположить, что промышленная деятельность человека, новая чародейка, может расстроить эти взаимодействия и вызвать — почему бы и нет? — новое оледенение.