Страница 12 из 12
Глава 4
— Ну наконец-то, — прокричала голова мёртвого фамильяра.
Раддак тут же жестами приказал ведущим прекратить трансляцию. И шар в небе начал по новой прокручивать уже множество раз отсмотренные повторы схватки императорского наместника и инквизитора Лимана.
Церковнику это вряд ли придётся по душе. Но Раддак вообще плевать хотел на его чувства. Уверен, где-то в глубине души он даже надеялся, что Лиман захочет опять выяснить отношения. И тогда наместник с удовольствием ещё раз сойдётся с ним в схватке.
Я снова опустил взгляд на арену.
Точнее на мёртвую голову!
Не сказать, что в таких вещах я прямо эксперт-эксперт. Но уверен, если к голове не прилагается туловище, и на её остекленевших глазах пара огромных зелёных мух отплясывает буги-вуги, значит клиент готов — голова мертва и мертвее уже не будет.
Она как и прежде лежала, завалившись правой стороной на песок.
И я готов был поклясться чем угодно, только что говорила именно она. Хотя пасть саблезуба при этом и оставалась полностью неподвижной, застывшей в посмертном, вечном оскале.
Новообретённый проклятый глаз тоже ничем не помог. Он не улавливал в ней и капли маны. И я не имел ни малейшего понятия, на что это могло указывать.
— К этому дерьму я не имею никакого отношения! — внутренний голос бил в набат, меня вот-вот могли приговорить по какой-нибудь статье церковно-уголовного кодекса империи Викар о некромантии. И тут же на арене без суда и следствия привести приговор в исполнение.
Раддак на это лишь удивлённо поднял бровь.
Я хотел ещё добавить, что и инквизиторы меня проверяли, но вовремя прикусил язык.
Лучше от греха подальше, мне не упоминать об этих, чтобы самого себя не сглазить. А то ведь запросто окажется, что в их подвальной штаб-квартире есть специальные инструменты для более глубокой и тщательной проверки.
Но наместник меня даже не слышал. Всё его внимание было приковано к чудом заговорившей тигриной голове.
— Да ну (нецензурно)! — неожиданно для меня один глаз саблезуба шевельнулся.
Испуганные мухи удрали, направившись к безголовой туше. Глаз дёрнулся ещё раз и уставился своим потускневшим зрачком прямо на меня.
Я зажмурился и хорошенько протёр свои собственные глаза. Может меня начало подводить зрение. Мало ли какие побочки у проклятого глаза Йомо!
Не помогло. Совсем.
— Вот ты где, — опять произнесла голова, пока мёртвый глаз продолжал смотреть на меня.
Происходила какая-то мега ненормальная фигня.
Я напрягался всё больше, а Раддак совсем никак не реагировал. С таким выражением лица, как у него обычно зевая сидят на утренниках в детском саду и скучают.
Внезапно глаз снова пришёл в движение, он начал непрерывно крутиться во все стороны. Движения были хаотичными, словно в припадке.
ЧПОК!
Глазное яблоко дёрнулось в последний раз. И, едва не лопнув, провалилось внутрь, исчезая в глубине черепной коробки саблезуба.
— Позови, — тихо сказал Раддак.
— …
— Позови, говорю.
— Кого? — не мог понять я.
— Фамильяра своего, дубина, — наместник замахнулся на меня своим пудовым кулачищем, но не ударил, а лишь припугнул. — Давай, зови!
Я завис, пытаясь осмыслить услышанное. Слова императорского наместника казались полнейшей чушью. Какой ещё к чёрту мой фамильяр? Моего призывника, если вдруг кто не в курсе, графский котяра схарчил. И вообще, у нас тут ожившая голова, а не птица!
Секундочку! Меня вдруг озарила догадка. Казавшаяся настолько надуманной, что дальше уже некуда. Но в то же время она с лёгкостью объясняла почти всю творившуюся тут дичь.
Что если саблезуб, не успел сожрать голубя?
Я своими глазами видел, как он подбросил птичью тушку в воздух и затем проглотил. Но если задуматься, то на самом деле я увидел немного другое. То, как саблезуб хотел проглотить добычу, но в конечном счёте не успел!
В момент, когда голубь упал обратно в открытую пасть зверя, тот уже практически оттолкнулся задними лапами от земли, прыгая в мою сторону.
А ещё через мгновение БУМ — вспышка красного света, шар чёрного огня и голова саблезуба отвалилась.
— Твою мать, — прошептал я. — Неужели…
Других вариантов на ум не пришло.
Не спорю, так-то голубь мелковат, причём конкретно так мелковат. Но он умер, и когда я опять вступил в круг призыва, тот активировался, и птица переродилась во пламени. Попутно, и очень вовремя, прикончив долбанного саблезуба.
А значит, чисто технически голубь — это феникс. Или что-то очень к нему близкое. По аналогии с вервольфами, оборотнями и волколаками.
— Феникс? — я заглянул Раддаку в глаза. — И он что сидит в черепушке тигра?
Наместник кивнул:
— Позови его. Прикажи показаться.
Я-то позову, только это он что… из мёртвой головы сейчас вылезет? Что он вообще там делает?
— Глаза — любимое лакомство феникса, — словно прочитав мои мысли, Раддак поделился информацией.
— Жрёт глаза врагов? — переспросил я и закашлялся.
— Вообще всех, — наместник нехорошо улыбнулся и подмигнул.
— Голубь. Выходи, — я решил, что раз это наше первое знакомство, то не помешает быть вежливым. Тем более с тем, кто любит пожирать глаза. — Пожалуйста. Голубь.
Тигриная голова исчезла в облаке пыли, из которого стрелой вынырнул, взмывая в небо, расплывчатый птичий силуэт. Он стремительно пронёсся над нашими головами, оставляя за собой тонкий полутораметровый шлейф чёрной дымки, взрывающейся россыпью множества сполохов из оранжевых и красных искр.
Казалось, что птица играла в догонялки с собственной тенью.
Я следил за полётом с открытым ртом. Появление феникса оказалось на удивление зрелищным. Особенно если учесть, что это всего лишь голубь.
Феникс внезапно спикировал вниз и приземлился на песок перед нами. Шлейф чёрной дымки исчез, медленно растворившись в воздухе.
— Сам ты голубь! — внезапно быконул на меня феникс, неожиданно оказавшийся вороном.
Всё ему было ни так. Он вывалил целый поток претензий и обоснованных доводов к ним.
Сперва ошарашил, спросив зачем его призвали в виде голубя — “Ты сам (это он мне) пробовал так ходить и всё время кивать головой как придурок? От этого укачивает и случаются мигрени. А ещё голуби очень тупые птицы и не умеют разговаривать!”
Я ответил, что не в курсе почему так вышло, и что призыв вообще совершался принудительно. Так что с этим вопросом не ко мне. И вдобавок, сам не знаю зачем, я соврал, что мне очень жаль.
Тогда феникс спросил, почему его призвали слишком поздно? Из-за этого у бедняги совсем не было времени сориентироваться на поле боя и ни малейшего шанса уклониться от атаки саблезуба.
Конец ознакомительного фрагмента.