Страница 42 из 169
— Вы прекрасно выглядите, Марина, — так же спокойно проговорил он. Да-да, среди покойников я была бы звездой. — Я обещаю, что не займу у вас много времени. Пожалуйста, позвольте проводить вас в этот «Сиреневый лужок». Уверен, кафе замечательное.
Голос его дрогнул, и я не поверила своим ушам — ирония?
— Поверьте, — продолжал он, — чашечка хорошего ароматного чая прекрасно вас взбодрит.
Да-да, в «Лужке» только такой и подают — ароматный и хороший. Просто нам он ни разу не попадался. А взбодрить меня после той дозы кофеина, что плещется в моих венах, может только конский транквилизатор. Снова захотелось, как в первую встречу, запустить в него чем-то тяжелым. Но вместо этого я кивнула и сказала:
— Подождите меня внизу, я должна переодеться.
Снять халат и форму, быстрый душ, чистка зубов, расчесаться, влезть в брюки… на влажное тело — бррр. Уложилась я в пятнадцать минут. Лицо свежее не стало, но зато голова начала хоть немного связно мыслить.
Он терпеливо ждал меня на кресле в приемном покое, а вокруг, в почтительном отдалении, уже собрался фан-клуб из медсестричек и внезапно оздоровившихся пациенток, которые бросали на лорда — невиданное явление в больнице для простых горожан — любопытные взгляды.
Разглядев, как я подхожу к предмету их воздыханий, медсестрички зашушукались громче, и ничего не оставалось, как в упор посмотреть на них тяжелым взглядом (подсмотренная у Ангелины опция), под которым они стушевались и замолкли.
Кембритч, увидев меня, тяжело встал с кресла, и мне захотелось подбежать к нему и помочь. Профессиональная реакция, уже на автоматизме. Но под такими взглядами я всегда тушуюсь. Не надо на меня смотреть, будто на мне цветы распускаются, ваша милость. Вслух я недоуменно спросила:
— Что-то не так, лорд Кембритч?
— Все нормально. — Опять бронхит, чтоб его, первая стадия, аж дыхание захватывает. — Просто вы так отличаетесь — в халате такая строгая и взрослая, а сейчас выглядите очень молодо и свежо.
— Благодарю, — улыбнулась я, а про себя подумала, что он мне безбожно льстит, и это не к добру.
— Вы так мило смущаетесь, — усмехнулся он, хромая рядом со мной.
— Мило я смущалась в пятнадцать лет, лорд Кембритч, — жестко сказала я, не поддержав игру, — а сейчас я недоумеваю: в чем причина вашего визита?
Он промолчал и молчал до тех пор, пока мы не дошли до кафе. Официант, увидев редкого высокого гостя, засуетился, предложил нам выделенную терраску, но Кембритч махнул рукой, отодвигая стул за маленьким столиком у окна и предлагая мне сесть.
— Нам и здесь будет прекрасно, уважаемый. У вас ведь можно курить?
— Конечно! — официант, которого в жизни не называли «уважаемым», мгновенно организовал нам пепельницу, поставил на столик неизвестно откуда взявшиеся цветы, принял заказ: «Чай найдем самый лучший, обязательно». Виконт закурил, пока я заказывала себе завтрак. Внезапно я поняла, что страшно голодна, и, раз уж меня пригласили, грех не воспользоваться случаем.
— Вы ведь тоже курите, Марина? — спросил он, пододвигая мне сигареты. Пальцы у него были ухоженные, длинные, ногти аккуратные. На большом и указательном виднелись едва заметные желтоватые пятна от табака. И сигареты, конечно же, «Вулканик», самый дорогой сорт.
— У меня свои есть, — сухо сказала я, доставая из сумочки пачку крепкого «Дымникоффа» и вытаскивая сигарету. В пачке осталось всего две, он это заметил и улыбнулся, словно говоря: «Все равно у меня получится вас угостить».
Лорд Кембритч протянул мне горящую зажигалку, я наклонилась вперед и прикурила, хотя первым порывом было забрать у него зажигалку из рук и прикурить самой. Но это уже совсем детский сад бы был.
Мы курили и исподволь, сквозь дым, разглядывали друг друга. Такой же высокий, жилистый, каким я его запомнила, ни капельки не красавец в общепринятом смысле. Интересно, что он сейчас думает обо мне? Зато обаяния у него, не сладенького мальчикового, а такого, тяжелого мужского, хоть отбавляй. Кажется, это называется харизмой.
Слава богам, он молчал, а то стоит ему открыть рот, и мне хочется взять стетоскоп и послушать, откуда вообще берется такой голос. «Не обманывай себя, тебе просто хочется дать научное объяснение его воздействию на тебя, Марина», — прозвучало у меня в голове так громко, что я испугалась, не произнесла ли я это вслух.
Подошедший официант тем временем расставил чашки, разлил из цветастого чайничка чай, сладко пахнущий какими-то ягодами и фруктами. С поклоном (я обсмеялась внутри — сколько хожу в заведение с коллегами, нам даже не кивнули ни разу, не то чтобы кланяться) поставил передо мной блинчики с творогом и розеточку с клубничным вареньем.
Я, махнув рукой на этикет, начала есть, иначе захлебнулась бы слюной. Виконт же аккуратно попивал чай, внимательно глядя на меня и не спеша начинать разговор. Под этим взглядом я чувствовала себя какой-то бродяжкой, которую подкармливают из милости.
Наконец я прикончила свой скудный завтрак и достала последнюю сигарету. Опять в его глазах промелькнула ирония, но он молча поднес мне зажигалку.
Выпустив дым и стряхнув первый пепел, я наконец-то поинтересовалась:
— Так какова цель нашей встречи, лорд Кембритч?
Он пожал плечами и хрипло ответил:
— Я захотел вас увидеть, Марина.
— Зачем? — прямо спросила я.
— А вы не догадываетесь? — опять этот голос и взгляд прямо в глаза. Как раздражает-то, а!
— Ваша милость, — устало сказала я, — я ведь не шутила, когда говорила, что очень мало спала. Единственное мое желание сейчас — поехать домой и поспать хотя бы часов шесть, потому что в ночь мне снова ехать на работу. Честно говоря, у меня просто нет времени играть с вами в отгадайки, потому что мне каждая минута дорога. Поэтому я задам вам вопрос еще раз, и не обижайтесь на прямоту — что вам нужно?
Он молча смотрел на меня и, когда я уже была готова встать и уйти, произнес:
— А что может быть нужно мужчине от привлекательной и интересной девушки? Вы мне понравились. Вы меня заинтриговали. Вы — загадка, тайна, то ранимая и нежная, то жесткая и серьезная.
От воспоминания о нашей последней встрече и моих позорных слезах я покраснела. А он продолжал:
— Поэтому я здесь. Вы довольны ответом?
— Бред какой-то опереточный, — честно сказала я. — Чувствую себя звездой школьного спектакля. Давайте я оплачу завтрак и пойду, ладно?
И я уже собралась подозвать официанта, когда сзади раздались голоса и к столику подошли двое хорошо одетых мужчин. Они пожали руку вставшему Кембритчу, и один из них, невысокий и немного полноватый, с забавными бакенбардами, сказал, словно оправдываясь: