Страница 2 из 135
— Не делайте этого! — крикнул Старов. — Это единственный шанс спасти Рудлог!
— Ценой жизни моей жены? — рыкнул Мариан, перехватывая молот и направляясь к Василине. Сановники, столпившиеся у артефакта, расступились перед ним, и он замахнулся, вмазал по обрызганной кровью плите, целясь подальше от ее ладони. В глазах темнело, а она смотрела на его руки со сбитыми до крови костяшками пальцев, обхватывающих толстую рукоять молота. Камень застонал, завибрировал, в плечи Мариана ударило отдачей, выворачивая суставы до боли, но он снова замахнулся, снова ударил. Камень задрожал, словно нехотя, с чавканьем выпустил ее ладонь, и Василина, лишившись опоры, начала терять сознание.
Она уже не видела, как гудящий камень вспыхнул золотом и по черной полосе вверх поднялась полупрозрачная блестящая стенка, выгнутая полукругом, словно чаша стадиона. Стена замкнулась. Маги перенесли королеву вместе с крепко державшим ее на руках мужем в лазарет, где ей диагностировали серьезную кровопотерю и положили на переливание плазмы. А барон Байдек, убедившись, что супруге больше ничего не угрожает, отправился к живо обсуждавшим произошедшее магам и спокойным голосом пообещал, что, если его жена еще раз будет подвергнута такой опасности, в лазарете она будет лежать не одна.
Мариан и без объяснений и извинений пятерки понимал, что предугадать случившееся было невозможно и что не виноваты ни маги, отнесшиеся к этому как к уникальному эксперименту, ни сановники, ни граждане страны. Понимал, что ведет себя совсем не хладнокровно и неподобающе. Но за сегодняшний, первый день ее правления уже два раза пришлось биться за жену. И, судя по всему, эти разы были не последними.
Ангелина
— Если ты сейчас же не спустишься, — прокричала первая Рудлог сквозь порывы холодного и влажного воздуха, — я начну искать туалет прямо на твоей спине!!!
Дракон словно не обратил внимания на ее слова, да и Ани вовсе не была уверена, что он ее слышал или понимал. Дышал он тяжело, крылья теперь ходили вверх-вниз гораздо медленнее, но он упорно нес ее на юг, и под ними начинались предгорья Милокардер. Летели они часов шесть, и терпеть, даже на фамильном упрямстве, уже было невозможно.
Принцесса замерзла, хоть и распласталась на горячем драконе, стараясь вжаться в него; все тело затекло. Просить ящера об остановке было глупо и неловко, но о какой гордости может идти речь в такие моменты?
Она передумала все, что могла, о своем похищении и никак не могла сообразить, откуда в столице, да и вообще в мире взялись давно ставшие легендой ящеры. Волшебные сказки рассказывали разное, похищенные девицы там тоже фигурировали, равно как и спасающие их из пещер рыцари, пронзающие крылатых злодеев копьями и увозящие благодарных невест и немалые сокровища, накопленные драконами, на гривастых богатырских конях. Но самой стать героиней сказки оказалось совсем не весело и ни капельки не волшебно. И Кембритч в доспехах и с копьем как-то не представлялся. Хоть он и пытался ее защитить, но, похоже, пули драконью шкуру не взяли. А жаль.
И зачем она им нужна? В сказках как-то упускалась мотивация драконов — предполагалось, что каждый из них спит и видит, как он похищает девушек. Сожрать? Так в Иоаннесбурге много девиц помоложе и посвежее, зачем крылатым именно ее мясо? Получить выкуп? Так вроде в сказках говорится, что у ящеров и самих кучи золота: удивительно, зачем им кого-то похищать — по идее, девицы должны сами табунами приходить к пещере, дабы осчастливить дракона своим присутствием. Может, ее «заказали» не желающие восстановления монархии? Так и здесь они просчитались: корона выбрала Васюшу, и ящер это должен был видеть и тогда похищать уже ее сестру. Кстати, вот Мариан в доспехах смотрелся бы вполне органично.
Отчаявшись понять логику, которой, возможно, и не было вовсе, Ангелина ждала своей участи, вертела головой, разглядывая своего похитителя и его собратьев, пока не замерзла и не сжалась, пытаясь сохранить остатки тепла. Дракон был красивым и не чисто белым, а каким-то сливочным, с переливами и серыми пятнышками. Никакой чешуи — только плотная горячая кожа, упругая, как обивка дивана. Вытянутая морда с клыками и огромными немигающими глазами. Неожиданно трогательные белые уши, прижимающиеся от ветра к голове, как у коня, если только его увеличить раз в сто и заменить гриву начинающимися на затылке и спускающимися по длинной шее острыми красными шипами, загнутыми назад, огромными и длинными в начале и короткими и мягкими у самых крыльев. Крылья, все состоящие из жил, тонких мышц и длинных перьев цвета топленого молока.
Ани всегда думала, что крылья сказочных драконов похожи на крылья летучих мышей — с кожаными перепонками, да и иллюстрировали их так, однако на самом деле они больше напоминали крылья ласточки. Но оперение начиналось не у самой спины, а ближе к сгибу крыла, переходя из длинного струящегося пушка в огромные перья больше ее роста.
«Вот Алинке было бы счастье понаблюдать, поисследовать и потрогать», — подумала принцесса.
Мощная спина огромного ящера переходила в длинный хвост вполне по сказочным канонам. Под брюхом были поджаты четыре лапы-колонны с устрашающими когтями. А само брюхо было чуть розоватым, как у собаки. Но это она разглядела уже не у своего дракона, а у его сопровождающих.
Ангелина не сразу поняла, что они начали снижаться, и дракон, который нес ее, что-то сурово заклекотал, как рассерженный голубь. Приземлились они на отлогом склоне горы, относительно мягко, хоть зубы и лязгнули от удара.
Дракон изогнул шею, взял ее за юбку (очень трудно сохранять достоинство в такой ситуации, не визжать и не барахтаться, как поросенок, которого держат за ногу) и аккуратно опустил на полянку перед собой. Двое других ящеров продолжали кружить в небе, медленно снижаясь, чтобы приземлиться где-то неподалеку.
— Спасибо, — сказала Ани как можно вежливее, глядя в застывшие желтые глаза, подобрала юбки и побрела к кустам. Дракон сделал пару шагов и снова оказался рядом с ней.
— Будь добр дать мне пару минут уединения, — твердо произнесла она, сурово глядя на бестактного похитителя. Если уж он понял просьбу, должен понять и это. А раз жрать ее пока не собираются, то можно размять ноги и затекшее тело. И даже, возможно…