Страница 119 из 135
— А как же ваша девушка, Богуславская? Вряд ли она будет в восторге. По понятным причинам.
— Она не моя девушка, — смущенно сказал порозовевший Ситников, — мы дружим. Я ей не буду говорить… пока.
Лорд Максимилиан хмыкнул.
— А можно… — воодушевился студент, — у меня, понимаете, друг есть, он очень сильный, на потоке лучший. Поляна. Может, вы нас вдвоем возьмете?
Природник заскрипел зубами и возвел глаза к потолку.
— Я сильно рассчитываю, что у вас только один друг, Ситников. Если я завтра обнаружу в зале всю группу — развернусь и уйду. Понятно?
— Понятно, — радостно ответил семикурсник и быстро ушел, пока противный маг не передумал.
Тротт посмотрел, как удаляется его новоявленный ученик, и уже создал Зеркало, чтобы вернуться в лабораторию, как в кармане вдруг загудел телефон.
— Все в порядке, Данилыч? — Инляндец снова оперся на подоконник, наблюдая, как тускнеет Зеркало.
— Все в порядке, — сообщил друг легко. — Макс, ты способен отвлечься от своей лаборатории еще на несколько часов и помочь хорошему человеку?
Макс поморщился. Сегодня у него явно день помощи хорошим людям.
— Не хотелось бы, — честно и сухо ответил он.
— Это нужно Стрелковскому, — коротко сообщил Алекс. Тротт поудобнее перехватил трубку, расслабился. Игорь Иванович очень помог им семнадцать лет назад. И отказать сейчас Макс бы не смог.
— Какого рода помощь нужна?
Через пятнадцать минут Тротт уже был в Зеленом крыле. Подписал соглашение в кабинете Тандаджи о неразглашении любой информации, которую он тут услышит. Обменялся довольно сдержанным рукопожатием со Стрелковским. Общение у них сразу как-то не задалось, еще с момента давнего знакомства. Помощница Игоря Ивановича, боевой маг, но далеко не виртуоз и не очень сильная — не бывает в армии и спецслужбах гениев, — глядела на Макса большими синими глазами с любопытством, и нетерпением, и чуть-чуть с восхищением, и он вдруг ощутил совершенно мальчишеское желание показать, как хорош в своем деле. Ощутил и усмехнулся. Эмоции, ненужные и отвлекающие, возвращались лавиной. И началось это, когда он увидел, как плачет и пытается отползти от него девочка Богуславская со своими косичками и веснушками.
Стояла задача снять мощный ментальный блок с запретом, а это было болезненно и долго.
Арестант в камере смотрел на Тротта с беспокойством, поверхностные мысли были полны страха, а вот чуть глубже стоял блок. И он был очень хорош, не превосходен, но хорош.
— Мне нужно усыпить вас, — сказал Макс спокойно, и заключенный, поколебавшись, кивнул. — Ложитесь так, как вам удобно. Засыпайте.
Мужчина уже дышал ровно, глаза его закрылись, как вдруг сзади, от стеклянной стенки камеры, послышался восхищенный вздох. Профессор оглянулся.
— Игорь Иванович, я все-таки попрошу оставить меня одного, — недовольно произнес он. — Дело требует крайней степени концентрации, и если, не дай боги, кто-нибудь чихнет, кашлянет или телефон зазвонит, полу́чите вашего информатора в невменяемом виде в лучшем случае. И попросите, пожалуйста, чтобы снаружи тоже никто не двигался, не ходил мимо дверей и не разговаривал. Это крайне важно.
Стрелковский кивнул, искоса глянул на виновато напрягшуюся напарницу.
— Понаблюдаем из-за стекла. Оно звуконепроницаемое. Пойдемте, капитан. Снаружи можно дышать.
Макс подождал, пока стихнут шаги за дверью, присел на стул у изголовья койки. Вытянул руки вперед, прикрыл глаза, чтобы перейти в ментальный магический спектр. И начал рассматривать блок.
Ставил его явно эстет. Блок напоминал радужный куст чертополоха, выросший колючками вниз на зоне воспоминаний. В центре его ярко-красным клубком нитей светился запрет, напоминающий распустившийся мак. Тронь неосторожно такую «колючку» или «цветок» — и жертве блока станет очень больно. А тронувшего может и снести отдачей.
Кого угодно, только не его, Макса.
И природник, шевеля длинными пальцами, как пианист, стал аккуратно укутывать весь «куст» мягкой оболочкой, чтобы потом уже спокойно удалить опасные для разума колючки и распутать клубок запрета. Обычный блок он снял бы за пару минут, но здесь работа предстояла долгая. Но и интересная.
Стрелковский с Люджиной наблюдали за действиями менталиста в соседнем помещении из-за огромного тонированного стекла. Капитан Дробжек огорченно вздыхала.
— Вот это уровень, Игорь Иванович, — поделилась она своей печалью. — Мне до такого никогда не дорасти, даже если бросить всё и заниматься только ментальной магией. Он так же легко работает с потоками, как матушка с вязанием. Смотрите, это же невероятно!
Игорь видел только изображающего музыканта Тротта, и возбуждение напарницы его забавляло.
— Не переживайте, Дробжек. Пусть каждый занимается своим делом. Вы, кстати, ведь опять не обедали?
— Вечером поем, — буркнула она, опуская глаза.
— Идите сейчас, — приказал он. — В столовой неплохо кормят, а я понаблюдаю. И, к слову, зайдите к Тандаджи. Он выписал вам денежное довольствие на приобретение нескольких комплектов одежды. Заедете после работы в магазин, купите себе еще платьев и прочих женских штучек.
Капитан закаменела.
— Не сердитесь, Люджина, — мягко попросил Игорь Иванович, не давая ей высказаться. — Мне лично все равно, в чем вы будете ходить, но по долгу службы нам придется посещать различных людей и мероприятия самого разного уровня, на которых нужно соответствующе выглядеть. И если вы порвете свой наряд, задерживая очередного преступника, я хотел бы быть уверен, что у вас есть во что переодеться. А раз это нужды Управления, то и заботиться об этом обязано Управление. Машину мне предоставило именно оно. И я ничуть не чувствовал себя обиженным.
— Но… — начала она резко.
— Не оспаривайте приказы, капитан, — перебил ее Стрелковский. — Выполняйте.
— Так точно, — хмуро пробормотала Люджина и ушла.
Тротт встал только через час, повернулся к стеклу, кивнул. Его выпустили из камеры, и он долго мыл руки в уборной, вышел, тщательно отирая их бумажной салфеткой.
— Снял, — сказал профессор неторопливо и удовлетворенно и, глядя на восторженно улыбающуюся Люджину, улыбнулся в ответ, почти незаметно, но вполне по-человечески. Игорь с недоумением смотрел на него, потом перевел взгляд на помощницу. — Но сразу предупреждаю: будет спать около суток — это нужно, чтобы заросли повреждения от блока. Их немного, но рисковать не стоит.
— Сутки — очень уж долго, — расстроенно озвучила капитан их общую мысль.
— Увы, — инляндец выбросил салфетку в ведро, — иначе никак. Зато будет здоров и в своем уме. Я вам больше не нужен?