Страница 117 из 135
Дом оказался огромен, изящен и роскошен. Вечеринка была в самом разгаре. Алкоголь лился рекой, за карточными столами уже сидели игроки, рядом с которыми стояли их спутницы, затмевающие друг друга. Кто-то танцевал, старшие мужчины общались в тесных кругах, бесшумные и незаметные официанты обносили гостей закусками и напитками. Ни одного случайного человека. Магнаты, владельцы заводов, высокие чиновники, несколько аристократов, их «золотые» дети, которых «вводили» в нужное общество. Все попавшие сюда обладали реальной властью, и большинство из них пользовалось ею отнюдь не для чистых дел.
И возвращение семьи Рудлог на трон сильно ударило по этому большинству.
Люк сразу опрокинул в себя два бокала коньяка, закурил на одном из диванчиков. Крис упорхнула к знакомым дамам — хвастаться и сплетничать. К Кембритчу же уже спешили Иван Лапицкий и Нежан Форбжек, чей разговор он подслушал в курительной комнате бара «Эмираты».
— Кембритч! — Лапицкий был каким-то дерганым, глаза его блестели. — Мы уж думали, ты не придешь. Будешь отлеживаться после вчерашнего.
— Чтобы я, да пропустил эту вечеринку? — лениво ответил Люк. — Берите бокалы, или на сухую будем разговаривать?
— У меня кое-что получше есть. — Форбжек залез в карман, протянул ему таблетку. — Бери, вставляет до полного кайфа.
Понятно, они сами под наркотой.
Люк забросил синтетику в рот, плеснул туда же остатки коньяка.
— Самое оно. Папаня сегодня грозился оставить без наследства, так что хоть расслаблюсь. Завтра во дворец тащиться, опять смотреть на этих сморчков и на сияющее ее величество.
— Круто, — протянул Лапицкий, бухаясь на диван рядом с ним. — А у нас сейчас партия начнется, присоединишься?
— Когда это я отказывался от игры? — ухмыльнулся Люк.
— Это хорошо, — раздался голос из-за его спины. Кембритч задрал голову, глянул на человека, подошедшего к ним. А вот и вы. Здравствуйте, Роман Дмитриевич.
Люк встал — манеры еще никто не отменял.
— Я не встретил вас, — спокойно проговорил Соболевский, — извините, дела. Рад знакомству, виконт Кембритч. Наслышан.
— Вы хозяин дома? — поинтересовался Люк, пожимая протянутую руку. Рукопожатие было крепким, и он намеренно сделал кисть вялой.
— Совершенно верно, — улыбнулся мужчина. — Я хозяин этого поместья. Роман Дмитриевич Соболевский.
— Давно хотел попасть к вам, — вполне искренне сообщил виконт, оглядываясь в поисках официанта. Двигаться приходилось чуть нервно, чтобы имитировать действие наркотика.
— Что же, счастлив, что наши желания совпали, — приятным тоном ответил Соболевский. Он вообще весь был приятным. Ухоженным, спортивным, высоким — чуть ниже Люка, — с чисто выбритым лицом, хорошо поставленным голосом и теплыми карими глазами. Одет хорошо, но без пафоса, в поло и аккуратно выглаженные брюки. Такому человеку хотелось доверять и деньги, и секреты.
— Присоединитесь к моему столу? — пригласил Роман Дмитриевич.
Играли восьмерками, за круглыми столами, накрытыми темно-синим сукном. За одним столом с Люком оказался не только хозяин дома, но и отцы его дружков, в том числе родитель Крис и Бориса Валенских, и пара аристократов, с которыми Кембритч был шапочно знаком. Сопровождающие дамы были явно слишком молоды для того, чтобы быть матерями и женами. Скорее всего, эскорт или любовницы.
Игра велась простая, на выбывание. Каждый делал ставки, а оставшийся получал куш. Раздали карты, и игра началась. Как и разговоры. Ведь приходили не поиграть — решить дела.
Говорили о политике, экономике, о новой королеве — все вежливо, но с явным негативным подтекстом. Люк активно участвовал в разговоре, чувствуя, как наблюдают за его реакцией на малейшую критику в адрес монархии, и разговор этот становился все смелее. Крис дышала ему в затылок, периодически приносила коньяк, сверкала драгоценностями и декольте. Ее отец поглядывал на дочь вполне одобрительно. Ну да, как бы ни был богат Кембритч, всегда есть вероятность поймать добычу повыгоднее. Тем более что потенциальный зять, заливающийся алкоголем и немного бессвязно разговаривающий, вряд ли может стать подспорьем в бизнесе.
— Я вообще считаю, что монархия — устаревшая форма правления, — говорил Люк все громче. — Править должны аристократы и первые люди страны, выбираемые достойным, — он отсалютовал бокалом в сторону собеседников, — сообществом. А королевы, короли… да что говорить, все мы повязаны теперь вассалитетом и слова лишнего сказать не можем…
— Вы высказываете очень смелые мысли, — заметил хозяин дома и внимательно посмотрел на гостя. И если бы виконт не был к этому готов, его бы пробили. Он ожидал «чтения», но не такой мощи.
— Если бы вы знали, насколько смелые у меня мысли, — рассмеялся он пьяно, услужливо пуская менталиста в сознание и показывая ему только то, что нужно было показать: его общение с отцом по поводу «выгодной женитьбы» и «политически правильного геройского поступка» во время коронации, лицо королевы, переспрашивающей простые вещи, свои намеренные размышления по этому поводу, раздражение, неприязнь к принцу-консорту, страх перед Тандаджи…
Кембритч старательно пялился на декольте спутницы Лапицкого-старшего и представлял себя и ее где-нибудь в темном углу.
Соболевский посмотрел на томно отвечающую на взгляд Люка девушку, улыбнулся.
— А что у вас за дела с господином Тандаджи, виконт? Поделитесь?
Рано Люк расслабился. И снова ощущение чужого присутствия в голове и сумасшедший контроль, чтобы не показать лишнего, — только отрывки встреч, события шестилетней давности и сегодняшний скандал. Он глотнул коньяка, поморщился. Ответил, намеренно медленно и невнятно, повторяя слова, как уже очень пьяный человек.
— Мне неприятно об этом говорить, господин Соболевский, но этот иммигрант держит меня на крючке. Приходилось поставлять ему кое-какую информацию; надеюсь, все поймут, если я не буду озвучивать какую. Но всему есть предел, знаете ли.
Был его ход, и Люк уставился на свои карты.
«Ходи дамой треф», — шепнули в голове.
Он положил на стол даму.
«Почеши нос».
Он сморщился, потер пальцами нос.
«Сними галстук, он тебе мешает, душит, давит».
— Что-то душно, — пробормотал Кембритч, старательно думая о галстуке, ослабляя, а потом и снимая его.
Сознание отпустили, и Люк проигрался через одного, вышел курить. На улице смеркалось. Во всяком случае, кто менталист, теперь понятно. Странно, что его нет в списках выпускников магических академий страны. Может, учился где-то за границей?