Страница 109 из 135
…Тройка магов, затаив дыхание, слушала Александра, уже допившего свою настойку и тоскливо глядевшего на опустошаемые бутыли с вином. Глаза Макса горели почти фанатичным огнем.
— Я с тобой пойду, когда все кончится, — уверенно сказал он. — Я должен это увидеть.
— Понятно, — фыркнул Мартин, — в полку чудиков прибудет. Ты и так с придурью, Малыш, а если тебя еще и божественным кулаком по мозгу шандарахнет, так вообще для мира потерян будешь. Алмазу-то что, он только женат был раз семь, а уж про число любовниц вообще легенды ходят. Ему самое время о высоком задуматься. А ты засохнешь без бабы, точно говорю, Макс. И так на ужа сушеного похож.
Блакориец перевел дыхание, глотнул вина, посмотрел на не обращающего на него внимания мечтательно-задумчивого инляндца и уточнил:
— На рыжего сушеного ужа.
— Во всяком случае, — встряла в поток болтовни Вики, — он хотя бы дал наводку, как изолировать демона. А уж эти филологические видовые изыскания… нежить не нежить… нечисть не нечисть… чем они помогут? Только зря силу потратил, Алекс.
— Не скажи, — улыбнулся почти просветленный Свидерский, — не скажи…
Алина
— Ты зачем полез драться? — ругала Алинка Матвея, гулко шагающего рядом с ней по коридору университета. — Ты же карьеру в армии хотел делать, а тут из-за меня все чуть не порушил. Разве оно того стоило? Он же опытнее тебя на полвека минимум!
— Стоило, малявочка, стоило, — уверенно отвечал Ситников, кивая встреченным однокурсникам. Те то ли были уже извещены о драке, то ли любопытствовали его соседству с маленькой очкастой девчонкой, но смотрели внимательно и как-то весело. — Кто ж тебя защитит, кроме меня? Сестры твои? Был бы хоть один брат у тебя, он бы так же поступил. Да и ты вернулась, это хорошо. Без тебя скучно.
— Я тоже скучала, — призналась Алинка неуверенно. — К учебе привыкла, а дома делать нечего, валяешься целый день или бродишь из угла в угол. Кстати, а ты откуда узнал-то?
— От каменов, — смущенно отозвался Матвей. Они как раз подходили к двум каменным ехиднам, и те издалека начали голосить: «Алинка-малинка, привет!» и «Как ты ему врезал, малец!».
— Как вам не стыдно! — возмущенно воскликнула пятая принцесса, очень комично упирая руки в боки. Камены сделали невинные морды. — Его же отчислить могли! Признавайтесь, чего наговорили?!
— Да всю правду сказали, почти… — оправдывался Аристарх. — Ну не сердись, козочка. Преувеличили самую малость, чтоб злее был. Или не малость… Мы-то только дверью эту рыжую гниду, если что, прищемить можем или в кабинете запереть, так разнесет же дверь… силен, зараза.
— Они с ректором — два лучших выпускника в своем потоке, — с гордостью поделился Ипполит. — Только Сашок — нормальный мужик до сих пор, а этот зазнался совсем. Надо было проучить, малиночка, а у хахаля твово вон какие кулачищи…
— Хахаля? — переспросила строго Алина. Ситников покраснел.
— Дружка сердечного, — «расшифровал» Ипполит, ухмыляясь и подмигивая, — Матвею-ю-ю-юшки. От так парочка, баран да ярочка… — вдруг запел он дурным голосом.
— Так, — сказала студентка ледяным тоном, — похоже, я давно кого-то салфетками не кормила…
Ипполит страшно завращал глазами и сжал губы, всем видом показывая, что больше ни слова. И не писка.
— Так что, малышка, — ласково спросил Аристарх, и девушка достала-таки из рюкзачка салфетки, начала его протирать, — ты учиться-то продолжишь? А то оставила нас одних-одинешеньких, никто не подойдет, не поговорит… даже громила этот только по делу.
— Я исправлюсь, — пообещал Ситников, захватил своей лапой салфеток и стал неловко начищать физиономию Ипполита. Тот закатил глаза с выражением крайней обреченности.
— Продолжу, — кивнула она. — Не переживайте.
— Уже не переживаем, — повеселел Аристарх. С той стороны доносилось «хрым, тьфу, хрым» — Матвей нечаянно залез салфеткой в рот камену. — А вот от предложения, рыбонька, ты зря отказалась. Рыжий бы теперь над тобой как над хрустальной трясся. И тебе полезно, знаний бы дал. Сама говорила, что без формул не понимаешь ничего.
— Не зря, — упрямо возразила Алина, пряча салфетки. — А по матмоделям со мной Дмитро обещал позаниматься. Да, Матвей?
— Позанимается, — пробасил тот, оборачиваясь, — конечно, позанимается. Мы слов на ветер не бросаем. Ты, кстати, голодная, небось? Пошли, покормлю?
— Да я дома пообедала, — призналась Алинка.
— Тогда, — Ситников бросил взгляд на подслушивающие с ухмылками каменные морды, запнулся, — может, погуляем? Погода хорошая, а то потом опять дождь зарядит.
— Давай погуляем, — согласилась Алина, подумав, что совсем неохота возвращаться к противным соседкам.
Камены захихикали, и она бросила на них укоризненный взгляд.
Они долго гуляли по центру Иоаннесбурга, проходили несколько раз мимо королевского дворца, и Алине это казалось почти приключением. Матвей рассказывал про свою студенческую жизнь, она — про жизнь в Орешнике, совершенно не замечая, как следом шагают несколько «гуляющих» мужчин. Наконец начало темнеть, и Ситников довел ее до общежития, проводил до комнаты.
Внутри кто-то возбужденно разговаривал, и Алина открыла дверь. На кровати спала Янка, а Лена с Наташкой о чем-то взволнованно спорили.
— Ой, Алинка, и вправду пришла, — всплеснула руками Наталья. Ленка бросила взгляд на стоявшего за спиной соседки Ситникова, но промолчала. — А у нас тут странное что-то. Янок всю ночь прогуляла, а с утра на пары пошла. После пар спать завалилась, попросила разбудить ее через три часа, домашку надо делать. Мы час уж трясем, а она не просыпается. Испугались, что померла, — нет, дышит…
— Так врача надо, — растерялась Алина.
— Вызвали уже скорую, — сообщила Наташка. — Долго едет что-то. Вот ужас, а?
Алина подошла к Яне, взглянула на нее, потрясла за плечо. Девушка застонала, но глаза не открыла. И вообще она казалась какой-то потускневшей, похудевшей.
— Она с Эдиком ночь прокувыркалась, — ей на ухо, чтобы не слышал сканирующий Яну Матвей, прошептала Наташка, — вот парень-то дает… Затр… залюбил до бесчувствия!
Ситников фыркнул, и соседка смутилась.
— С ней все в порядке, — неуверенно сказал семикурсник, — только будто голодная очень.
— Да она перед сном целую сковородку картошки жареной умяла, — возмутилась Ленка, — и еще у меня банку тушенки одолжила. И бублики. И куда влезло? Откуда голодная-то?
Дверь открылась. Вошли врач, медсестра, любопытствующая вахтерша, обеспокоенный комендант, которого тоже вызвали, и в комнате стало очень тесно.
Врач, осмотрев спящую, пожал плечами, подтвердив, что видимых проблем нет. А вот истощение налицо.