Королевская кровь-3. Проклятый трон

Часть 1. Глава 9

Конец октября, Истаил

Ангелина

«…Прошу тебя обговорить с Тандаджи, что дракону, который принес мое письмо, не станут чинить препятствий. Недальновидно обрывать единственный возможный на данный момент канал связи, который в перспективе вполне может стать основой для переговоров. Также, думаю, разумно с ответом мне отправить личное послание Владыке Валлерудиану с предложением сесть за стол переговоров. Де-факто мы, как я поняла, все еще находимся в состоянии войны с Песками, мирный договор так и не был заключен. Для вернувшихся из горы драконов все произошло будто вчера, поэтому отношение ко мне негативное и подозрительное, но авторитет главы государства защищает меня от попыток отомстить.

Василина, мне трудно писать, не зная, какая у вас обстановка. Но если все-таки ты у власти и в стране покой, то прошу, найди время и распорядись поискать информацию о войне Рудлога и Песков, а также сведения о торговле, сотрудничестве до войны. Хроники военных действий. Очень странно, что мы ничего этого не знаем…»

— Госпожа! — в гостиную Ангелины ворвалась черноволосая Зара, пребывавшая в совершенно невменяемом состоянии. — Простите, госпожа, вы должны на это посмотреть!

Принцесса, нахмурившись, отложила грифель, вытащила гребень из волос — несколько прядей выбилось, — снова закрутила волосы, заколола.

— Что случилось?

— Увидите, — сверкая глазами, пообещала нани-шар. — Пожалуйста, идите со мной!

Ани с сожалением посмотрела на уже достаточно объемное письмо: она каждый день писала, дополняла, выдвигала предложения, делилась размышлениями, практически вела дневник, и в конце концов оно стало ее своеобразным диалогом с сестрами, ниточкой к дому. И отрываться, чтобы терять мысль, не хотелось. Тем более что время шло к полудню, а дел было еще много. Но Зара глядела умоляющими темными глазами и даже легонько притоптывала на месте от нетерпения, отчего длинная бирюзовая юбка колыхалась и шуршала.

— Идем, — сказала Ангелина спокойно, и девушка обрадованно сорвалась с места, не обращая внимания на укоризненно покачавшую головой Сурезу, протиравшую тяжелые напольные вазы. Служанка очень гордилась тем, что госпожа так занята и так уважаема простыми людьми, и ревностно оберегала ее во время работы.

Зара провела Ани по длинному светлому коридору, из окон которого уже дышало жарой и слышались голоса работников в саду; свернула к внутреннему двору — чуть дальше была кухня, повара готовили обед для хозяев и гостей дворца, и запахи жареного мяса, специй, свежих овощей были умопомрачительны. Остановилась у двери в галерею, опоясывающую внутренний двор, — по сути это был каменный навес, поддерживаемый изящными колоннами и арками и дающий тень. Толкнула дверь — там было шумно, и принцесса прошла во двор.

И тут же пожалела. Стоять и смотреть на это — вульгарно, глупо.

Под навесом, примостившись у стен и спрятавшись за колонны, расположился, наверное, весь гарем и слуги со служанками, а чуть в отдалении — драконицы. Они завороженно наблюдали за происходящим во дворе. А там, у фонтана, вокруг которого на почтительном расстоянии собралась толпа драконов, шел бой.

Красавец Четери, в каких-то странных темных шароварах, заканчивающихся под коленями, с широким поясом, многократно обвязанным вокруг талии, обнаженный по пояс, двигался легко и быстро, как бабочка. Только очень опасная бабочка, нечеловечески стремительная, с жалами-клинками в обеих руках, с пляшущим огнем красных волос, завораживающая своей красотой и совершенством. И звенел металл, и он улыбался, как-то немыслимо разворачиваясь, крутя лезвия сильными руками и нападая на двоих драконов — тоже с клинками, тоже быстрых, но уступающих ему во всем и способных только отбиваться.

Оживший вихрь, смертоносный ветер, секущий песчинками до боли и поражающий своей мощью, безжалостный и прекрасный ураган…

Ани сама не заметила, как подошла к границе тени и света, как остановилась, засмотрелась, и глаза ее стали почти такими же мечтательными, как у остальных — затаивших дыхание, раскрасневшихся.

Все-таки женщины любят воинов. Никуда не денешься, древний инстинкт, естественный, как сама природа, и такой же неумолимый.

В воздухе остро пахло разгоряченными мужчинами, потом, кровью, возбуждением и тягучим южным полднем.

Владыка Нории тоже наблюдал за боем, поглядывая на уже прошедших через поединок соплеменников: кто-то обтирал лицо и тело полотенцем, кто-то останавливал кровь из порезов, но ни один не ушел.

Чет прилетел с утра, бодрый, свежий, ворвался в зал, где Нории завтракал с гостями, одного соплеменника поддразнил, другого похлопал по плечу и, насмешливо щуря глаза, сказал, что хочет размяться и тому, кто выстоит против него более пяти минут, подарит прекрасный нож из своей коллекции. И что хватит набивать животы, потому что он не хочет драться с пузатыми неповоротливыми курицами.

«А если сможете пустить мне кровь, буду лично заниматься», — сообщил он и с вызовом оглядел тосковавших до этого драконов.

Глаза у слетевшихся из всех городов гостей засверкали, и в воздухе запахло хорошей мужской дракой.

Что же, всем на пользу пойдет встряхнуться. Бой, да с Мастером, да до крови, не только сблизит, но и уберет тоску, всколыхнет их сонное болото. Когда тебя загоняют до седьмого пота, не до терзаний. Будет и мужская злость, и стремление к победе.

И поэтому Нории кивнул в ответ на вопросительно поднятые брови друга и воина. И улыбнулся, показывая, что понял цель затеи.

— А как же ты? — громко поинтересовался Чет. — Примешь участие?

Владыка покачал головой — он давно уже научился не поддаваться на провокации.

— Мне нечего тебе доказывать, Чети-эн, — сказал он, и Мастер кивнул, пусть и с сожалением.

Но когда Владыка следил за боем, мышцы его подрагивали, тело просило драки. Двое вышедших против Четери продержались чуть более минуты и отступили, поклонились — на клинках воина-дракона снова была кровь, на спине одного его противника и бедре другого виднелись порезы, и уже спешили слуги с водой и полотенцами, и следующие драконы готовились сразиться против Мастера.