Страница 45 из 151
«Драконий люд ликами прекрасен и до женщин охоч, — рассказывал придворный летописец Блакории Гу́го Файнтшта́йбер, описывающий визит королевской семьи в Пески, произошедший более шестисот лет назад, — но держится тихо, мягко, оружием не трясет и голоса не повышает. Мужи красноволосы или желтоволосы в рыжину, волос носят длинный, глаза чуть раскосые, как у желтолицых, но крупные, разных оттенков зеленого, от почти черного с прозеленью, как мох на темном камне, до светлых, желтоватых и прозрачных. Носы ястребиные, крупные, скулы высокие, но узости лица не портят, хоть и не в классических канонах, нашими творцами прославляемых. Тело бледное, высоки и в костях тонки, но не хилые, фигуры развиты и нашим воинам по гармонии не уступают. Женщины драконьи гибки и светлокожи, характером резки и обидчивы, оттого, видимо, и живут отдельно в богатых домах по городу и предместьях. Женятся драконы редко, предпочитают иметь женщин из людей; есть у неженатых Владык и гаремы: девушек из гаремов в народе называют нани-шар и считают за честь, если из семьи взяли женщину в гарем; по возвращении встречают с радостью и уважением. Но рода своего продолжение драко́нисы строго блюдут: осенью и весной оборачиваются и улетают в горы, в брачный полет. Игрища их проходят вдали от людей, и таинства этого никто из чужаков не видел. Однако же дети драконьи в городах есть, воспитываются и растут они в большинстве своем с матерями, отцы же принимают участие как наставники.
Говорят, живут драконы долго; однако же стариков я не видел, сам Владыка Владык выглядит как цветущий мужчина, хотя ему больше ста лет. На вопрос мой о возрасте достопочтенный Ре́ити, магистр-регент университета в Тафии, ответил, что доживают драконы до ста пятидесяти лет, но не все, а стареть начинают после ста двадцати и уходят к озерам и горам, устав от людей. Отвечает на вопросы Реити охотно, но части избегает — надобно отнестись к этому с понятием и не стеснять регента излишним любопытством.
Города драконьи заселены густо, но чисты и зелены, народ приветлив, но к чужакам осторожен, а господ своих обожает, хоть и не раболепствует. Драконье племя в Песках — те же дворяне, занимают богами данное и благословенное положение аристократии. Но много в советниках, высоких чинах и офицерах простых людей, и сие никого не смущает, и слушают их с почтением, что нашим людям непривычно и дико.
Малая часть простого люда кочует с родными и стадами по зеленым лугам Драконии, в чем надобности по изобилию земному нет, но традиционно идут до осени к морю за полосами сочной травы. В первый день октября на берегу Южного моря устраивают праздник в честь Синей Богини и отправляются обратно к горам на границе с Йеллоувинем. Их нравы более патриархальны, чем нравы нашего народа, и сердцу моему милы.
Бо́льшая же часть жителей проживает в городах и кореля́х — маленьких деревеньках, очень похожих на наши, — и занимается земледелием и ремеслами.
Мужи простого люда малы ростом, черноглазы и черноволосы, бреют головы и носят платки, одежды у них свободные, светлые, разговаривают громко, курят, рисуют на телах защитные знаки, суеверны и набожны и все молитвы творят вовремя, храмы посещают исправно и жертву богатую приносят. Почитают родителей, часто живут в одном доме большими семьями, до тридцати человек. Жен наказывать не принято, так как это по суеверию сердит Богиню, кою они почитают наравне с Целителем, но в домах все женщины подчиняются старшей.
Жены людские черны, белозубы и пугливы, любят золото и бирюзу, глаза подводят сильно да голову покрывают, ступают аккуратно, будто по горячим камням, носят закрытую одежду и длинные юбки, дабы стоп не было видно. Мужей слушаются, но вольны сами мужа выбирать и расходиться, ежели муж оный не работает да жену не содержит. На рынках торгуются отчаянно, держат лавки и траттории, называемые у них мат’а́ми. Блудана́риев нет, отчего в нашей свите недовольство высказывали, но его величество по сему поводу гневаться изволил и сластолюбцев домой отправил, дабы перед Владыкой Владык королевство не позорили».
Далее Гуго сокрушался о нравах молодых блакорийских дворян и восторгался мудростью правителей, описывал заключенные договора и подарки, которыми обменивались гости и хозяева, и наконец завершил политическую часть, снова вернувшись к впечатлениям.
«Достопочтенный Реити, угощавший меня превосходным вином и сладкими орехами с кислым сыром, поведал после второго кувшина, что Владыки городов подчиняются Царю Юга, Владыке Владык, старейшему из сильнейших; отношения между ними — как между королем и линдморами кланов в Бермонте, но без вражды; передача власти, когда Владыка Владык уходит на покой, происходит к сильнейшему, оттого и постоянной столицы нет — каждый век она меняется. Жизнь Песков зависит от силы Владык — как наш король Леудбо́льд, храни его Черный Ко́рвин, Первопредок наш Благословенный, не дает гиблым болотам размочить блакорийскую землю и останавливает моры и болезни, так и Высшие Драконисы сдерживают пустыню и тянут из нутра земного воду; им подчиняются дожди и всякое небесное движение.
Символ власти Владыки — простой ключ, который берегут, вплетают в волосы и носят всю жизнь, корон и украшений они не признают. Ключ тот молодой дракон получает в храме Синей по совершеннолетии — сим Богиня подтверждает его право и силу. Рождаются драконы с силой Владык редко, не обязательно в правящих семьях, и бывают только красноволосыми мужчинами — хвала мудрости Синей, ибо хватает нам и буйной царицы Маль-Серены, — число одновременно живущих не превышает десяти, бывает также, что один или два города долго живут без своего Владыки, тогда Царь Юга берет их под свое управление…»
Светлана дочитала до конца и полночи сидела, разбирая другие документы, но подробнее о ключах написано нигде не было, хотя упоминались они часто. И что из прочитанного следует? Судя по всему, ключ никуда не вставлялся и замков для него не существовало, ну или его предназначением (помимо обозначения власти и силы) делиться с любознательным и любящим вино блакорийским летописцем никто не стал. Если отбросить все предположения, остается только то, что ключ вплетали в волосы.
Она пожала плечами, хмыкнула. Организм вдруг затребовал еды, и побольше, и Света прокралась на кухню, стянула кусок соленой рыбы, подумала, взяла абрикосового джема и плюхнула ложку пахнущего летом и солнцем лакомства рядом с рыбкой. Поискала черный хлеб — хотелось именно корочку, чтоб хрустело, намазать джемом и заедать рыбу… Ум-м-м-м… Но горбушек не было, и она от обиды чуть не заплакала. Может, в магазин сходить?