Страница 10 из 151
Королева Василина прибыла в замок Бермонт только к полудню, строгая и нахмуренная. Ее сопровождали немного смущенный придворный маг, от которого остро чувствующие берманы тут же унюхали мощный и основательный сивушный запах, мрачный принц-консорт, напрягшийся сразу, как они вышли из телепорта в зал, полный придворных, и невозмутимый Тандаджи, взирающий на окружающих с видом человека, достигшего абсолютной гармонии.
Демьян встречал венценосную коллегу лично, и они расцеловались, как брат и сестра. Мариан хранил напряженное молчание и только сжимал кулаки, наблюдая за происходящим.
— Расслабься, брат, — тихо сказал ему Бермонт, когда Василина прошла чуть вперед, к приветствовавшей ее королеве-матери. — Мне тоже нелегко в полную луну, а ты еще и не тренирован. Поверь, твою женщину никто не тронет, для берманов это невозможно. Но если ты не прекратишь глядеть вокруг с таким видом, будто готов к убийству, кто-то из моих людей может не выдержать и вызвать тебя на бой. Убери вызов из взгляда.
— Если бы я еще это умел, — ответил Байдек. Было видно, что ему даже говорить сложно.
— Просто сосредоточься на ней, а не на окружающих, — посоветовал Демьян. — У тебя хотя бы есть отвлечение. Намного труднее, когда женщины нет, поверь. У нас больше всего драк во время полнолуния, поэтому и туристов пускаем неохотно. Они не понимают, что нельзя подходить к нашим женщинам, вот и случаются иногда инциденты. Или ведут себя вызывающе, шумно, тогда молодняк и срывается.
— Как же вы сосуществуете с местными людьми? — удивился Мариан, следя взглядом за супругой. Она с мягкой улыбкой слушала матушку Бермонта, леди Редьялу, с которой была знакома еще с допереворотных времен.
— Мы уважаем их обычаи и нравы, они уважают наши, брат. А иначе никак. — Демьян кивнул в сторону Василины. — Пойдем, покажу вам вашу… сестру.
Медведица носилась во внутреннем, крытом магическим куполом дворе замка, прыгала за птичками, терлась о деревья, жевала траву. Здесь было лето. Огромный двор был зелен и свеж и напоминал опушку леса с поляной перед ней. Цвели полевые цветы, качались лиственные деревья, пели птицы. Все это резко контрастировало с мрачной, готической красотой замка Бермонт, с его высокими помещениями, узкими витражными окнами, множеством звероподобных скульптур и серым камнем стен. Здесь, наверное, поместился бы целый стадион, и Василина подумала, что им в Рудлоге тоже не помешал бы такой кусочек лета.
— У нас очень долгая зима, — пояснил Демьян, — поэтому почти в каждом замке линдмора есть зимний сад. С магическими куполами мало, конечно, в основном со стеклянными. А ей в покоях скучно, грызет все, вот и привели сюда. Здесь тепло, купол защищает от холода, ну и интересно ей.
— Полина? — недоуменно позвала королева, с сомнением глядя на зверя, лакающего из маленького прудика воду. Медведица подняла голову, повертела ей, увидела Василину и бросилась к ней.
— Узнала?! — королева обрадовалась, упала на колени, стала теребить подбежавшую мохнатую сестру, чесать, гладить. Было видно, что опыт общения с медведями у нее есть.
— У ее высочества первый оборот, — продолжал объяснять Бермонт, — в это время сознание… ну примерно как у младенца. Медведица подавляет в ней взрослого человека. Но это пройдет, с каждым разом поведение будет все осознанней.
— А почему так произошло? У нас в семье, кроме Мариана, берманов точно не было, — спросила Василина, поднимая глаза. — Или это из-за нашей семейной полиморфии? Пол всегда была талантливее нас всех в оборотах, но, насколько я знаю, в таком состоянии нельзя находиться более получаса… хотя у нее получалось и дольше. И почему медведица?
Полине надоело ласкаться, и она ткнулась носом в ногу Демьяна, внимательно обнюхала Байдека, потерлась об него и ускакала обратно в сад.
— Она такая маленькая, — задумчиво проговорила королева. — Мариан, когда обернулся, был очень большим медведем.
Они опять посмотрели на развалившуюся на лужайке мохнатую принцессу. Та увлеченно терла лапой нос.
Бермонт улыбнулся.
— Это зависит от внутренней зрелости, Василина. Барон, по всей видимости, был человеком развитым и внутри, и снаружи. А Полина внутри еще ребенок. Вот и проявился такой… медвежонок.
Что-то такое было в его интонации, что Василина перевела взгляд на коллегу и подняла брови — он смотрел на Пол почти с умилением, достаточно странным для его обычно бесстрастного лица. Переглянулась с мужем — тот тоже это заметил.
— А что касается причин оборота, — наконец продолжил Демьян, — то это не ваше семейное свойство, а скорее наше. Но, извини, я бы предпочел, чтобы сестра сама рассказала тебе об обстоятельствах произошедшего. Подожди до конца полнолуния и все узнаешь.
— Демьян. Поссоримся, — очень спокойно, но с металлом в голосе произнесла королева Рудлога, и Байдек с удивлением глянул на свою мягкую жену. — Не надо скрывать от меня информацию. Это все-таки моя сестра. Я благодарна, что вы нашли ее, но обстоятельства меня, признаюсь, очень смущают.
— Не сердись, ваше величество, — Демьян проследил взглядом за медведицей. — Я не собираюсь ничего скрывать. Это, скорее, вопрос этики. Я обещаю тебе, что все расскажу. Погостите у меня до конца полнолуния? Она может обернуться обратно в любой момент, заодно и поговорите. Согласна?
Василина хмурилась, колебалась, бросила взгляд на мужа, и тот неохотно кивнул.
— Хорошо, — сказала она, — мне все равно нужно побеседовать с Тандаджи. Только, Демьян, никаких торжественных обедов и прочих официальных вещей. Я бы предпочла, чтобы этот визит вообще не освещался.
— Конечно, — кивнул Бермонт. — Все будет по-семейному. Сейчас вам покажут ваши покои. Там есть кабинет, сможешь поработать, если будет нужда. Но прежде прошу на обед, матушка счастлива увидеть тебя снова и хотела бы продолжить общение.
Они уже выходили из внутреннего двора в замок, когда Василина спохватилась:
— А что, если она обернется, пока нас не будет?
— Здесь смотрители — женщины, — успокоил ее Бермонт, — они сразу же дадут знать, если что-то произойдет. И одежду сюда уже принесли. Ну и я… буду заглядывать…
После обеда Василина не удержалась и еще раз зашла во внутренний двор. Там было совсем жарко, будто на юге в летний полдень. Медвежонок Полина сладко спала на лужайке, лежа на боку и вытянув лапы, и вид у нее был самый умиротворенный.
— Медведей в нашем семействе прибавилось, — сказала она со смехом Мариану. На душе уже воцарился покой: сестра на месте, жива, здорова, ну а мех и лапы — кому они когда-нибудь мешали?