Страница 101 из 138
— Хорошо, — согласился он легко. Крутанул ладонью — и принцесса замерла, оставшись в сознании, но не в силах пошевелиться. Зашел сзади, за спинку дивана, вытащил из ее пальцев чашку, потянул один рукав, другой. Дыхание у нее было рваным и злым. Наверное, убила бы, если бы могла.
— Я действительно поступил некорректно, — говорил он, а она вспоминала все ругательства, которые знала, — еще раз приношу свои извинения.
«Ненавижу. А ведь думала, дурочка, что он хороший».
Инляндец расстегнул манжет на той руке, за которую недавно схватил ее, закатал выше, до самого плеча.
— Если желаете, вы вполне можете написать заявление, — продолжал он равнодушно, — я не буду отрицать свою вину.
«И напишу. Обязательно напишу! Сразу, как вернусь!!»
Прохладные пальцы прикоснулись к коже, и Алина скосила глаза. Чуть выше локтя наливались багровым пятна синяков.
«Больно-то как».
Руку стало покалывать, по мышцам полилось тепло.
— Если вы примете мои извинения, я могу сделать для вас то, что вы просили. Но для этого мне нужна будет ваша кровь.
«Пошел ты со своей помощью, профессор!»
— Я, кстати, слышу ваши мысли, — ровно проговорил он.
«Это хорошо. Не трогайте меня. Мне противно».
— Потерпите. Надо еще подумать, куда вас возвращать. В лектории наверняка уже идет следующее занятие.
«В Зеленое крыло, профессор. Сразу расскажу Тандаджи о том, какой вы мерзкий гад. И урод».
— Как скажете, принцесса.
Холодные пальцы прижались к ее вискам, и голове тут же стало легко — будто кто-то открыл ставни и пустил в душное помещение свежий воздух. А затем от его рук потекла пульсирующая энергия — и тело начало оживать, покалывать бодростью, как после хорошей прогулки в лесу.
— Вам нужно поесть.
«Мне сейчас кусок в горло не полезет. Дурацкая ситуация. Сама ведь во всем виновата на самом деле. Знала же, что он тебя недолюбливает».
— Богуславская, — сказал Тротт суховато, не отнимая рук от ее висков, — мне нет до вас дела, поверьте. Я вообще не очень жалую людей. Но в произошедшем виноват я, и только я один. Нелепо снова извиняться, но я все же прошу прощения. Я не сдержался. Если есть что-то, чем я могу загладить свой поступок, то я готов вас выслушать.
Макс отошел от застывшей Алины, снял стазис. Она молча раскатала рукав, махом допила тоник, взяла пиджак и встала.
— Обратно в университет отправьте меня, — сказала принцесса тоненько и сипло, стараясь сделать голос ровным и уверенным. Сердито взглянула на него. — И я усвоила урок, лорд Тротт. Больше я к вам не обращусь.
— Очень на это надеюсь, — сдержанно ответил Макс и внимательно глянул на нее, словно ожидая буйной реакции. Она промолчала, сощурившись в ответ, хотя ей очень хотелось крикнуть, что это все из-за него. — Послушайте, Богуславская, — продолжил он заметно мягче, шагнул вперед и поморщился — под ногами хрустел сахар. — Ни один предмет не стоит того, чтобы гробить свое здоровье. Магпрепараты не зря назначаются специалистами и в исключительных случаях. Даже безобидные тоники, повышающие работоспособность, дают такой откат, что вам нужно будет потом неделю спать на два-три часа дольше, чтобы привести организм в норму. Стимуляторы физической силы показаны только при усиленной нагрузке после истощения, и доза, и интенсивность занятий рассчитываются исходя из изначального веса человека, потому что если заниматься недостаточно, то можно заработать нервические припадки, а если чрезмерно — у человека начнет отключаться нервная система. Это очень опасно. Про выгорание и смерть я вам уже сказал. Хорошо, что вы не купили препарат где-нибудь из-под полы.
Алина слушала, надеясь, что не краснеет снова и что ей удается держать лицо. Потому что опять было обидно слушать наставления и поучения. Тем обиднее, что он был прав.
— Вы услышали меня? — требовательно спросил профессор.
— Да, — буркнула принцесса и неловко переступила с ноги на ногу. Ей было невыносимо оставаться здесь. — Извините, что вторглась к вам в дом. Откройте, пожалуйста, Зеркало, и я уйду.
— Сначала приведите себя в порядок, — опять почему-то недовольно произнес лорд Тротт. — На вас смотреть страшно. Ванная слева по коридору. Идите же!
И она послушно пошла. Заперлась в стерильной белоснежной ванной, вдохнула оглушающий запах чистоты. Ни пылинки нигде, ни капельки. Полотенца были вывешены на одном уровне, рядом с блестящей раковиной аккуратно лежали на подставке бритвенный станок, пена, брусок белого мыла с тонким запахом талька. Побрызгала себе в лицо холодной водой, погляделась в зеркало — глаза красные, как у кролика, лицо все в пятнах, губы бледные, волосы растрепанные. Достала из сумки расческу, расплела косички, села на поддон стеклянной душевой кабинки и начала расчесывать волосы.
В голове была тысяча вопросов. И все хотелось задать. Как выглядел ее срыв? Такой же, как у сестер, или нет? Что испытывал профессор? Есть ли возможность вызывать подобное состояние без эмоционального напряжения? И что ей, в конце концов, делать с этой несчастной физкультурой?
Принцесса расстроенно тряхнула волосами и откинулась на дно кабинки. Ощущение было немного нереальное и волнующее, будто она тайком пробралась сюда и наблюдает за тем, что обычно скрыто от публики. На полочке стоял тонкий черный флакон шампуня, рядом висела мочалка, слабо пахнущая все тем же мылом, и Алинка протянула руку, качнула ее. Влажная. Она вдруг представила, как Тротт по утрам моется тут, и наморщила лоб. Все правильно, у него просто не может быть ванны, в которой можно расслабиться, полежать в свое удовольствие. Он и сам такой же стерильный и функциональный, как это помещение.
Из-за двери доносилось какое-то странное жужжание, а принцесса лежала, дышала чистотой и прохладой и не хотела подниматься. И заплетать косы обратно было лень. А еще ей было немного страшно. Потому что сегодня она ощутила такой шквал совершенно не детских, злых эмоций, что чуть не захлебнулась. Как будто все, что она испытывала до этого, было таким же мягким, как плюшевый мишка по сравнению с рычащим зверем.