Страница 27 из 28
— Если на трезвую голову вспомнишь, — проговорила она в конце, когда уже растирала его солью с маслом, — то полечу. Меня зовут Люй Ка́н, добрый господин. И обрати внимание на спину, перетруженная она у тебя. Чуть наклонишься не так — потянешь жилы.
— Ну я же говорю, сокровище, — удовлетворенно произнес дракон. — Вспомню, госпожа Кан. Не так уж много я и выпил.
Следующие два дня Чет муштровал охрану и даже выделил одного из солдат — был в нем потенциал, определенно талант. И глаза в бою горели вдохновением, и двигался он легче остальных, и ритм чувствовал, хоть и был потоньше соратников, поизящнее. А на четвертый день с утра Четери пригласили на встречу с императором.
Дракон вытерпел очередное обмывание и одевание, но на девушку, собиравшуюся намазать его волосы ароматическим маслом, поглядел сумрачно. Служанка оказалась понятливой. И косу он заплел сам, хотя нет ничего приятнее, чем когда тебя расчесывают ласковые женские руки.
Просто это должны быть Светины руки. Мыть и мять тело — да кто угодно, но волосы… Она как-то так расслабленно перебирала их пальцами после его буйной любви, гладила своего дракона по голове и что-то шептала глупое и нежное, что он чувствовал себя неприлично счастливым и тихим и насмешничать не хотелось.
Удивительно, но давешнее обилие обнаженного женского тела не взволновало его так, как воспоминание об этих сонных, тягучих моментах, в которые не он был главным, и этой тишине, когда душа размягчается, растекается, и не кажется это слабостью.
«Скоро», — пообещал Четери то ли себе, то ли оставленной в водах Белого моря девушке. И пошел в Большой дворец, сопровождаемый почетной охраной в парадной форме и особо величественным Винь Ло, который задирал нос до неба и высокомерно щурил глаза.
Встречали Чета довольно скромно, по йеллоувиньским меркам, конечно: всего-то на ступенях высокой лестницы, по которой он поднимался, по обеим сторонам выстроились солдаты, держащие на длинных, упирающихся в камень древках трепещущие на ветру тонкие флаги — белые, синие и желтые, да барабанщики за их спинами гулко, размашисто били в такт его шагам, и огромная дверь, когда он подошел к ней, вдруг рассыпалась тысячами лепестков, устремившихся цветным водопадом вниз по лестнице, — Чет даже не дрогнул, хоть и было это неожиданно. Только посочувствовал придворным затейникам — это ж им для каждого высокого гостя нужно что-то особое изобретать.
За иллюзорной дверью оказалась дверь настоящая, такая же высокая, в пять его ростов, охраняемая с двух сторон каменными тиграми. И как только она скрипнула, начав открываться, замолкли барабаны и даже ветер, кажется, стих. И Чет, подождав, пока распахнется она полностью, шагнул в Зал Светлейшего Равновесия, созданный специально для встреч высоких гостей.
Правители дома Ши любили пышность в церемониях, но в обстановке стремились к минимализму. Никакой тяжеловесности каменных сводов, никакой лепки и позолоты. Все выдержано в природных цветах — коричневом, белом, черном. Все симметрично: шестиугольный зал со множеством узких окон и колоннами, поддерживающими крышу, аккуратные деревца в кадках у окон, плоские свечи в нишах стен, неизменные трубочки музыки ветра по всему помещению, словно бахрома. Пол, расчерченный канавками на четырехугольники, как большая шахматная доска, — в углублениях по затейливым руслам бежала вода. Ширмы, поставленные у стен. Все шесть Стихий в изначальном равновесии. И трон, на котором спокойно ждал гостя император.
Для кого-то зал был необычен и красив, но Четери сразу решил, что здесь здорово все решено для обороны. Музыка ветра предупреждает перестуком, если кто-то проходит мимо, деревья у окон защищают от стрел, да и канавки с водой, через которые надо ступать осторожно, чтобы не сломать ноги, явно замедлили бы продвижение убийц.
Охрана пошла за драконом, и Чет усмехнулся: его ли они должны были охранять?
— Здравствуй, светлый император великой страны, — произнес он, остановившись от трона в положенных тридцати шагах. — Спасибо, что принял меня.
Дракон поклонился — без раболепия, но с уважением. Хань Ши разглядывал его с тонкой улыбкой, руки его лежали на коленях. И Чет ощущал, что не только император смотрит на него — со всех сторон целились невидимые стрелки, да и под ногами определенно была пустота.
— Я не причиню тебе вреда, клянусь, — сказал Четери ровно, — вели уйти своим людям. Я пришел не обсуждать с тобой государственные вопросы, у меня дело простое. Я бы не осмелился просить тебя и тревожить твой покой, если бы мог справиться иначе.
Внутри головы словно перышками погладили — и тут же отпрянули. Император благосклонно улыбнулся, скосил глаза куда-то вправо — и за стенами зашуршали, уходя, стрелки.
— Вижу, слава твоя в наших летописях не преувеличена, Четери Нойренти́н, — мелодично заговорил властитель Йеллоувиня. — Как узнал? Неужели правдиво написанное предками и ты способен видеть сквозь стены?
— Много людей всегда звучат иначе, чем один, великий император, — охотно объяснил Чет. Его голос гулко поднимался к сводам Зала Равновесия. — Их сердца бьются, легкие работают, по венам бежит кровь, они дышат, под их ногами скрипят полы или хрустит земля, даже если они очень легки и осторожны. Это слышно. Слух тренируется так же, как мышцы, а если всю жизнь держишь в руках оружие, то прекрасно ощущаешь, направлено оно на тебя или нет.
— Хорошо, — с любопытством кивнул император, складывая руки под подбородком — локтями он опирался о подлокотники кресла. — Все ли по нраву тебе пришлось, воин, в моих владениях?
— Твое гостеприимство не знает границ, — терпеливо ответил Четери. — Для меня огромная честь быть принятым так и одаренным твоим вниманием.
Это был тот дипломатический максимум, на который Мастер клинков был способен. Да и стоять без движения он не любил.
— Хорошо, — задумчиво повторил император. — Я выполню твою просьбу, какой бы она ни была, воин, но и тебе придется выполнить несколько моих.
— Слушаю. — Чет снова ощутил, как в голове будто пером гладят, и едва заметно нахмурился. Хань Ши усмехнулся.
— Первое — отнесешь к нынешнему Владыке Песков, Нории Валлерудиану, моих доверенных людей, чтобы они отдали собрату моему почести и договорились о контактах между нашими странами.
Четери кивнул.
— Сделаю, светлый император.
— Второе. Возьмешь в жены мою внучку, принцессу Тинг Ши́, дракон. Она будет хорошей и покорной женой, а сестру ее я предложу твоему повелителю, Валлерудиану. Так породнимся.
— Не гневайся, светлый император, — ровно ответил Четери, — но у меня уже есть невеста.