Страница 25 из 28
Великолепный белый дракон медленно, не скрываясь от людей, которые останавливались, показывали пальцами в небо и фотографировали его, скользил над каналами и пагодами «императрицы садов», «рисовой красавицы» — Пьентана, столицы Йеллоувиня. Почти лениво вставал на крыло, огибая торчащие небоскребы, и казалось, что он красуется и нарочно дает себя разглядеть. Однако Чет за свою жизнь достаточно вкусил преклонения, чтобы не испытывать в нем потребности. А вот понятие красоты было ему близко и знакомо — он знал, что и оружие, и рисунок боя тем совершеннее, чем больше в нем соразмерности и гармонии. Пьентан же был самой гармонией, и его хотелось рассматривать бесконечно. Сверху столица напоминала полностью раскрытый круглый веер — расчерченная жилами каналов, переплетенная кружевом магистралей, она была изящна и геометрически выверена. Даже небоскребы не портили общий вид, поднимаясь в виде огромного сада камней над коричневыми и зелеными многоярусными крышами обычных домов. И казалось, что там, внизу, — лоскутное поле, просто трава, и камни-небоскребы совершенно обычной величины, а вот он, Четери, вдруг уменьшился до размеров бабочки, прилетевшей полюбоваться на рукотворную красоту. А еще здесь, даже на высоте, пахло не выхлопами от машин и фабрик, а цветущими садами. И покоем.
Императорский дворец дома Ши располагался в отдалении от столичной суеты. Отгороженный от любящих подданных не только стеной и садом, но и тремя нитками каналов, через которые резными петельками были переброшены тонкие крытые мостики, он раскидывал свои крылья среди нежного цветения и зелени, поднимался ввысь широкими пагодами с изогнутыми крышами, резными павильонами, плавучими беседками на зеркальной поверхности прудов и знаменитыми ступенчатыми садами — узкими террасами позади дворцового комплекса, что вздымались выше строений и цвели в разное время, оттеняя великолепие владений Ши. Человек, глядящий на дворец со стороны Пьентана, видел резиденцию императора словно на фоне гигантского цветочного полотна, ступенями уходящего к небу и подернутого легкой дымкой.
Четери сделал несколько кругов над садом, стараясь не закрывать своей тенью дворец императора — Ши всегда были несколько обидчивы, — и медленно спустился прямо в круглый пруд, украшенный плоскими зелеными листами кувшинок и цветами лотосов. Он бы, конечно, предпочел не мокнуть, но что сделаешь, если тут, куда ни приземлишься, есть опасность потоптать какие-нибудь любимые императорские кусты. Или любимые цветы десятой внучки императора.
Когда Мастер подплыл к берегу, его уже ждали. Не выказывая ни малейшего удивления, проворные служанки дружно поклонились, окатили его тело прохладной травяной водой, вытерли тонкими полотенцами, набросили на плечи длинный белый шелковый халат с запа́хом, опоясали широким желтым поясом. Чет хмыкнул: белый — цвет драконов, желтый — цвет императорской семьи, знак особого расположения властителя Ши. Похоже, его прилет не стал неожиданностью. Впрочем, потомкам Желтого всегда было доступно видеть и знать больше, чем остальным. А может, прекрасная Иппоталия поделилась с коллегой информацией.
Дракона обихаживали, а несколько в отдалении, чтобы не смущать гостя, стоял важный царедворец, сложив руки в рукава халата. Он подождал, пока Чет напьется поднесенной ему воды, и подошел, кланяясь.
— Господин, — произнес он торжественно и тонко, — вчера вечером светлый император сказал, чтобы мы были готовы к вашему появлению. Мы готовы — позвольте проводить вас в малый дворец, который выделен специально для вашего отдыха. Там ждут полсотни прекрасных дев, великолепнейших цветов востока, обученных искусству танца саки́о-ра, игре на флейте, умеющих услаждать слух беседой и радовать любовью. Вокруг дворца выстроена почетная охрана…
— Вы считаете, я не могу защитить себя? — весело поинтересовался Четери.
Царедворец немного побледнел.
— Господин, это ни в коем случае не намек на отсутствие у вас силы и отваги. Воины мечтают увидеть вас, и светлый император приказал поставить в охрану самых лучших, самых отличившихся в качестве награды им. И для того, чтобы вы могли поточить ваши клинки, если угодно будет позабавиться, — добавил он почтительно.
Точно, Иппоталия нашептала императору. Откуда ему еще знать, что Чет не прочь «позабавиться»?
— Как зовут тебя? — спросил дракон, шагая вперед — царедворец показал направление тонкой рукой и засеменил рядом, держась чуть позади.
— Если господину угодно оказать честь и называть меня по имени…
— Угодно, — подтвердил Мастер клинков, забавляясь.
— Мое имя Винь Ло́, господин. Вам приготовлен обед из семнадцати блюд…
— Вот что, Винь Ло, — проговорил воин-дракон, — давай так. На себя я беру обед, а тебе достанутся девы.
Собеседник споткнулся и рухнул на землю, вытянув перед собой руки.
— Не губите, господин, — попросил он с ужасом, — я женатый человек, мне не отмыться от позора будет…
— Встань, — уже с некоторым раздражением сказал Четери. Он не любил людей без чувства юмора. — Раз ты отказываешься, придется привлечь охрану.
— Я приму смерть с честью, — одухотворенно заявил Винь Ло, подняв к небу узкие глаза.
— К девам, дурень, — грубо оборвал размечтавшегося о досрочной отставке царедворца дракон. — Понимаешь, не до дев мне сейчас. Хотя помнится мне, помнится… да. Очень они у вас искусны. Эх… да и флейту я не люблю. А так я и сыт буду, и ваши восточные цветы не останутся необласканными.
Различия в менталитете Запада и Востока ощущались и сейчас. На Западе чем скорее тебя примет монарх, тем выше его расположение. Здесь же высочайшей благосклонностью считалось, если гостю дают время насладиться радушием и щедростью хозяев. Так что раньше, чем через три дня, ждать приема у императора не приходилось.
Четери развлекался как мог. А набор развлечений у древнего воина был довольно однообразен: сразу после обеда он вышел к «почетной охране» и предложил не печься на солнце, выстаивая вокруг малого дворца, а пройти в тенек, на деревянную плавучую террасу, и там заняться благородной борьбой. Кто упал в воду — тот и проиграл.