Страница 17 из 28
Часть 1. Глава 3
Алина
С утра пятую Рудлог прямо-таки затерзали плохие предчувствия, выражавшиеся в смутном беспокойстве и сосании под ложечкой. Однако они не на ту напали. Алина разумно считала, что все предчувствия разбиваются о подготовку и планирование. Поэтому тщательно просмотрела свой рюкзачок — все ли сложила, не забыла ли чего, — проверила целостность очков и каблуков на ботинках, быстро проглядела за завтраком домашние работы на предмет внезапных ошибок, пробежалась по темам зачета по магической культуре — тут вообще нужно быть идиоткой, чтобы не сдать. И, убедившись, что все предусмотрела, приказала себе успокоиться. Пары сегодня были простейшие, поэтому понедельник она любила — в отличие от миллиарда людей по всему миру.
«Перезанималась просто», — сказала принцесса себе, ощущая, как противно ноет тело, особенно ноги. И руки. И спина. И живот.
Алина чуть не всхлипнула от жалости к себе, но тут же вспомнила уничижительную речь Тротта и сжала зубы. Мерзкий-Тротт очень бы удивился, узнав, что именно он помогает пятой принцессе дома Рудлог вставать по утрам, когда за окнами еще темно и дворец спит, брести в полусне в тренажерный зал и там бегать, отжиматься и подтягиваться.
Точнее, пытаться отжиматься и подтягиваться.
Боги щедро отсыпали принцессе фамильного упрямства, не наградив ее при этом крепкими мышцами и гибкостью, и теперь она ненавидела и беговую дорожку, и парк, в котором изучила расположение всех елей и дубов, и сержанта Ларионова, все время пытающегося угомонить слишком резво взявшуюся за спорт ее высочество, и, конечно, язвительного и жестокого инляндца. Хотя, если рассуждать рационально, к ее зачету по физкультуре он отношения вообще не имел.
В универе, как всегда, было шумно, хоть и не так, как днем, когда студенты просыпались окончательно. Алина поздоровалась с каменами, получила сварливое наставление есть побольше, «а то одни глаза остались», и обещание наказать каменным коллегам из столовой проследить, чтобы она пообедала первым, вторым и пирогами. Увидела издалека Матвея и Димку в окружении однокурсников, но застеснялась помахать им, только улыбнулась, развернулась и пошла, топая по каменному полу, в сторону лектория. Парни нагнали ее секунд через тридцать, пристроились по обе стороны, Ситников сразу взял за руку, и ее вдруг обуяла гордость. Ну и пусть все смотрят, зато вон какие у нее друзья.
— У нас снова выезд, — басил Матвей, стараясь ступать не так широко, как обычно, чтобы Алинке не приходилось бежать за ним вприпрыжку, — теперь на несколько дней уезжаем. Будут нам показывать, как определять неспокойные кладбища, когда еще нежить не выбралась наружу.
Принцесса посмотрела на него, на Димку и только сейчас обратила внимание, что одеты они по-походному.
— Как я боюсь за вас, — сказала она искренне, — пожалуйста, не лезьте в самую гущу.
Парни синхронно и насмешливо фыркнули, и она возмущенно дернула Матвея за руку.
— Малявочка, — произнес он, стараясь оставаться серьезным, — нас же к этому и готовят. И тебе придется выезжать.
— Знаю, — ответила Алина печально, когда они остановились недалеко от лектория. Девчонки-одногруппницы делали вид, что не смотрят, но, судя по пониженным голосам, точно обсуждали их, а вот парни кивали приветственно, Ивар с Олегом так и вовсе сместились ближе, будто готовясь принять пост. Хотя почему «будто»?
— Две минуты до начала занятия! — заорали камены, двери лектория распахнулись, и студенты потянулись внутрь.
— Ты звони мне, — попросила она Матвея жалобно, — каждый вечер, хорошо? Иначе я с ума сойду от беспокойства.
— Обязательно, — пообещал он и погладил ее своей лапищей по плечу. Димка смотрел на них с умилением, и Алинка смутилась.
— Студенты, — раздался позади ненавистный голос, — звонок вам не указ, я полагаю?
Принцесса не стала оборачиваться. Потянулась к Матвею, искренне и неловко поцеловала его в уголок губ. А вот просто так. Потому что ей действительно за него страшно и потому что она взрослая и не надо ею командовать.
— Береги себя, пожалуйста, — сказала она удивленно смотрящему на нее парню и сжала его руку. И потом только обернулась. Но зря — в коридоре уже никого не было.
В лекторий она почти забега́ла — часы на дверях отсчитывали последние секунды. У преподавательского стола стоял профессор Тротт, и утренние дурные предчувствия завопили радостно: вот, мы же говорили!
Инляндец не посмотрел на нее, и принцесса быстро плюхнулась за парту рядом с Иваром, достала из рюкзачка лекции, ручку.
— Что происходит? — шепотом спросила она у однокурсника. Тот мрачно пожал плечами.
— Происходит вот что, — сухо заговорил Тротт, оглядывая аудиторию, и студенты ежились под этим ледяным взглядом. — Вашу преподавательницу можно поздравить с прибавлением, ну а вас — с новым лектором. Для тех, кто не знает, — меня зовут Максимилиан Тротт. Можете обращаться ко мне «профессор». Я буду вести у вас курс «Основы стихийных закономерностей» до конца семестра. И принимать экзамен тоже буду я. Как вы уже наверняка слышали, главное на моих парах — дисциплина и тишина. Говорить разрешается, только когда я спрашиваю.
Алина подняла глаза к потолку и беззвучно застонала. Остальные сидели тихо, не шевелясь, — видимо, уже привыкли к методам преподавания инляндского гения.
— Я вижу, Богуславская жаждет показать нам плоды своей домашней работы, — безжалостно отметил профессор. — Прошу вас, студентка. Поразите нас.
Он быстро начертил на доске условия задачи — найти формулу баланса между тремя стихиями в заклинании левитации, если известна закономерность и сила действия каждой. Алина встала, решительно оправила юбку, распрямила плечи — как солдат, идущий на поле боя, — и спустилась по ступенькам к доске, неожиданно громко грохоча каблуками. Или это ей показалось из-за мертвой тишины в лектории?
— А чтобы вы не скучали, — ледяным голосом добавил профессор, обращаясь к молча наблюдавшим за происходящим студентам, — вам небольшой тест на проверку пройденного. У вас полчаса, затем начнем лекционную часть.
Листы с его стола, исписанные с двух сторон задачами, аккуратно, один за другим взмыли в воздух, выстроились в рядки над партами и дружно, синхронно опустились перед хмурыми первокурсниками. И выглядело это так забавно, что Алинка, то ли от нервов, то ли от злости, фыркнула и тут же сжала зубы, чтобы не рассмеяться в голос. Отвернулась к доске — решать задачу, но буквы и цифры прыгали перед глазами; плечи ее мелко тряслись.